12 февраля, среда. Вечером долго смотрел парное катание, потом читал, вернее, просматривал сборник Сережи Арутюнова «Нижние Котлы», а потом начал читать книжечку Владимира Савченко «Моя биография». Какая чистая, простая и даже замечательная в своей незамысловатости книга! Сколько подробностей о моем времени! Кажется, судя по дарственной надписи, с Савченко мы вместе работали сначала в «Комсомолке», а потом и на «Маяке». Для меня здесь, на страницах возникают люди, которых я знал. Что касается Сергея, то он вырос в прекрасного многоуровненного поэта тяжелого современного замеса. Из него трудно вырвать отдельную цитату, он весь в сегодняшних смыслах. Хорошо, что он не бросает, как многие, форму. Набоков не признавал поэзии, потерявшей строй и рифму. Занятную цитатку выудил я из последнего своего чтения Арто. «Довольно индивидуалистических стихов, от которых гораздо больше выигрывают те, кто их создает, чем те, кто их читает». Хорошо бы вывесить этот лозунг и у нас в Институте.
Несколько дней назад попытался застрелиться из наградного пистолета контр-адмирал Вячеслав Апанасенко. В коме его доставили в больницу, где он вскоре и умер. Адмирал был безнадежным раковым больным и жестоко страдал. Дочь адмирала сказала, что поступок отца — это попытка привлечь внимание к онкологическим больным, которые страдают от отсутствия обезболивающих. Жена адмирала, после похода в поликлинику, этих лекарств не нашла. Сейчас вся эта процедура обложена таким большим количеством справок, журналов и печатей, что становится почти недоступной. Близкие больного должны еще по счету сдавать ампулы от наркотических веществ. Выглядит все это, если пересчитать на быт и отчаяние близких, чудовищно. Я помню, что во время болезни моего отчима я эти ампулы получал сравнительно легко, и после его смерти у меня даже пачка чего-то такого оставалась. Я выбросил все на помойку.
Естественно, после этого случая все заговорили о бюрократии и тому подобном. В принципе, понимаю, почему так усложнился порядок. Эти наркотики воруют и из медицинских учреждений. Я слышал, что в больницах больному могут вколоть какое-нибудь плацебо вместо лекарства. Но что делать, если все в стране воруют и это становится незазорным! Этот случай опять показал убогость нашей медицины и в первую очередь системы управления. Соответствующие приказы вышли еще в 2012 году, а вот не дошли!
Утром посмотрел газеты: кроме материала об адмирале в «Российской» есть еще материал о высокопоставленном охотнике, вице-мэре Благовещенска, который решил побаловаться запрещенным. Газета публикует снимок этого разъевшегося чина, позирующего у туш застреленной медведицы и двух медвежат. Вид этого джентльмена ужасен — даже не верится, что он разговаривает с людьми и занимает такой пост. Газета рассказывает о мести, которую, объединившись, начальники обрушили на голову зоркого егеря. Жить становится страшно.
Сегодня опять ездил в банк, опять стоял час и ничего не сделал. На этот раз банковский компьютер не принял реквизитов охраны. Я, чтобы не ходить в банк ежемесячно, перевел с карточки деньги за охрану за год. Раньше я со сберегательной книжки оплачивал в том числе и охрану, а теперь изменилась цена, и потребовалось поставить новые цифры. За перевод я уплатил 82 рубля. Чья это нерадивость, компьютерщика банка, не поставившего две новые буквы в реквизиты, или бухгалтера охраны, забывшего все проверить, я не знаю. «Сбербанк», который прославился своими бонусами для начальства, работает все хуже и хуже.
Олимпиада проходит, конечно, прекрасно, и народ в Сочи, одетый чуть ли не в маскарадные костюмы, гуляет вольно. Хуже обстоит дело с самим отечественным спортом. Мы на замечательном седьмом месте, пропустив вперед себя и немцев, и норвежцев, и голландцев. Две занятные истории с двумя олимпийскими чемпионами.
Но вот вечером что-то все-таки подправилось. Две наших пары заняли два первых места в парном катании.
13 февраля, четверг. Утром был в Союзе журналистов на комиссии по спорам. Я слишком много сижу дома и поэтому радуюсь любому выходу в город, к людям. Здесь жалоба украинских коллег на большой материал «Народное вече» (23 минуты), прошедший по телевидению 8 декабря. Вел этот репортаж, или это собрание сюжетов, Дмитрий Киселев. Материал еще раз посмотрели, у меня и на этот раз он ничего, кроме брезгливости, не вызвал. Плохой, с нажимом, текст, отчетливо видно, что текст подгонялся под видеоряд и определенную задачу. На этот раз в работе комиссии принимали участие Юрий Казаков, Алексей Симонов, Дмитрий Орешкин, Евгений Гонтмахер, Ирена Лесневская, сестра недавно скончавшегося Стасика Лесневского, депутат Думы Борис Резник, Виктор Монахов. Мне пришлось говорить первым, в том числе я вспомнил мой разговор с Игорем Лавровым. У всех было приблизительно одно мнение, все отмечали, что этот материал не журналистика, а типичная заказная пропаганда, наверное, хорошо оплачиваемая.
Встречались с Максимом Лаврентьевым, попили кофе, обсудили кое-какие общие проблемы, я передал Максиму мои данные для договора. Потом, гуляючи, дошли до Института. Как оказалось, кстати: сделали с Надеждой Васильевной план по президентскому гранту.
Подходя к дому, встретил моего соседа Бэлзу — довольно неприметно, почти неузнаваемый, он торопился в Гнесинку на 90-летие какого-то профессора. Всласть минут десять поболтали. Удивительное впечатление оставляет разговор со знающим, эрудированным человеком.
Вечером смотрел сначала биатлон, а потом одиночное катание у мужчин. С самого начала стало известно, что Плющенко снимает свою персону с соревнований, у него плохо со спиной. Я помню, что, кажется, с третьего марта у него большой тур по всей России. В конце большого показа я вдруг понял, что если бы Плющенко и не снялся, то выиграть соревнование ему бы не удалость. Парни катались изумительно, молодой японец, который в списке международной федерации стоит первым номером, катался феноменально, как некий волшебный дух. Парень получил небывалую раньше в этом виде спорта оценку 101 с чем-то балл.
Продолжение следует
