2.IX–75
На фестивале в толпе у кинотеатра «Россия» одна московская тетка говорила другой: «Это что же за фильм?.. Где лесбиянство или тот, что с групповым насилием?..»
3.IX–75
Баташов[1] Леша: «Пока джазмены после пика джаза (фестиваль в Таллине) оказывались не у дел, ничем не занимались, они много думали и к настоящему моменту некоторые ценности переоценили — вот почему они сейчас спокойнее, чем раньше, не говоря уже о возрасте».
В винном отделе один лезет без очереди. Естественно, народ возмущается. Тот, который лезет, оправдывается: «Да мне только бутылочку водки… без сдачи… в больницу больному…ребенку…»
20.IX.75
Раньше писатель, когда ему не писалось, брал с полки томик Пушкина и вдохновлялся прелестью чистого русского слова. У меня наоборот — если не пишется, я беру в руки журнал «Театр», открываю какую-нибудь пьесу, например, Афанасия Салынского «Долгожданный»[2], читаю сцену, две и вдруг настроение мое начинает повышаться. «Мои дела не так плохи, — думаю я. — Я же Шекспир! Вот здесь же все топором нарублено, а у меня все-таки сплошная тонкость. Господи, а я еще мучаюсь. Дурью я мучаюсь! Работать надо». И я хватаюсь за перо. Так и работаем… От полного отчаяния до эйфории. Правда, последнее время последнее состояние появляется все реже и реже…
26.IX.75
Гена Хазанов выступает во всех телевизионных передачах. В Артлото ведущий Федя Чехонков говорит: «Хотя следующий номер не имеет никакого отношения к оперетте (передача про оперетту), однако по многочисленным просьбам телезрителей выступает Геннадий Хазанов». Хочу сказать Гене — «Теперь твоя задача выступить в передаче “В мире животных”[3]».
Валя Иванова рассказывала, что, когда Романов[4] узнал, что Ермаш[5] издал приказ о сокращении выпивки на экране, он зазывал сотрудников к себе в кабинет, доставал из сейфа кипу фотографий, где были изображены моменты выпивок, и говорил: «Я еще тогда начинал с этим бороться, а он пришел на готовенькое».
Название пьесы: «Последняя возможность».
5.Х.75
Когда у Булата[6] были неприятности, его обсуждали в Союзе, он сказал, что во Франции издали его пластинку и все деньги, вырученные от продажи пластинки, пошли на Коммунистическую партию. На это кто-то сказал: «Булат, это несерьезно…».
7.X–75
«Реализм — не изображение реальных вещей, но того, как реально обстоят вещи». Б. Брехт.
9.X–75
В письме Галки Галкиной по поводу книги А. Югова «Думы о русском слове»[7] был намек на то, что автору нравится слово «космополит», потому что оно полно для него милых воспоминаний. Дементьев сказал, что слово «космополит» надо вычеркнуть.
«Вы что такое пишете?»
Огнев: «Но это же не “ё* твою мать”».
«Это гораздо хуже»
Арбузов едет на фестиваль студенческих театров (или как это называется сейчас — открытых театров) во Вроцлав. Что мы видим за этим фактом? Арбузов никогда не занимался авангардизмом, странным театром, никогда не искал в области формы и современного мироощущения. И этим он заслужил доверие и право посмотреть такие театры, ознакомиться с ними. Может быть, подсознательно это решение связано с тем, что пустить Арбузова (Крымову[8] в свое время — в Загреб) связано с тем, что это безопасно. Никогда Арбузов не использует опыт открытых театров, не будет его пропагандировать, а, наоборот, — при случае скажет: «Вот до чего докатились. Такой театр мне неинтересен». Его кандидатуру и выбрали, потому что ему такой театр неинтересен. Может быть, я немножко огрубляю, но логика событий такова. Точно так же первыми к плодам разрядки и контактов с Западом приобщились те, кому лично это не так уж нужно. Таких не опасно первыми пустить куда угодно. Не увлекутся! Отнесутся к этому утилитарно, без души. А это то, что нужно.
26.X.75
Кто ко мне хорошо относится сейчас? Очень немногие. Например, какао. Оно так нежно заваривается и так мило пьется по утрам, что я чувствую истинное расположение его ко мне. Синяя чашка — тоже настоящий мне друг. Когда я берусь за ее удобную ручку и подношу к губам ее толстый край, ко мне приходит покой, и отдаленный звук счастья достигает моей души. Ко мне хорошо относятся бумага и ножницы. Когда я вырезаю рисунки или фотографии, мне так хорошо…
Посмотрел телевизионную передачу. Очень понравилась. Тут же сел писать благодарность на студию. Сижу пишу. Ручка очень хорошо работает. Дай, думаю, поблагодарю фабрику-производительницу. Сижу пишу. Слышу, что-то тихо. Звукоизоляция уж очень прекрасная. Не забыть написать благодарность в строительную организацию. Только номер надо узнать. Позвонил в справочную. Тут же сказали и номер, и адрес, и фамилию начальника. Вот справочная служба у нас! Надо срочно поблагодарить. Сижу пишу. Замечаю, глаза не устают. Очки хорошие мне подобрали в аптеке. Сейчас напишу благодарность. Взял я новый лист бумаги, белый, ровный, приятный на ощупь. Фабрике бумажной будет приятно, если они получат благодарственное письмо от потребителя. Так: «Бумажной фабрике им. Тютюева от…». В это время по телевизору начинается новая передача. Очень хорошее начало… Ах, надо (я обязан) написать мое телезрительское спасибо за хорошее начало. Беру ручку, она опять очень хорошо пишет, а благодарность на фабрику я так и не написал… А идите вы все к черту! Сломал я ручку, порвал бумагу, разбил очки, выключил телевизор и… ощутил приступ истинного счастья. Кого бы за это поблагодарить? Теперь я никому ничего не обязан.
28.X.75
Конец поездки Арбузова во Вроцлав на фестиваль театров. Встретил я его в ЦДЛ. Арбузов: «Уехал на два дня раньше. Невозможно! Каждый день три спектакля — в 5, в 7 и в 9. А остальное время… надо общаться. Все курят — от одной сигареты прикуривают другую. Во время спектакля по сцене ходят голые мужчины…» Я: «А женщины?» Арбузов: «Это уже немодно. Из этого дыма вырвался за два дня до окончания фестиваля».
Юрка Ряшенцев говорит, что своими ушами слышал, как объявляли танец казанских новоселов — «Казанова».
8.XI.75
После читки пьесы И. Друцэ[9] «Святая святых» Инин[10] рассказывал такую историю про самого Иона Друцэ. Ездила писательская группа в Англию, ехали по Лондону, смотрели направо, налево, восхищались Тауэром, ахали по поводу Биг Бэна, Друцэ равнодушно смотрел в окно, вдруг он вскочил и закричал: «Смотрите, смотрите, какую капусту повезли!»
12.XI.75
У Марка есть рассказ «Парижанин», где действует Брижит Бардо как символ молодости и красоты. Бардо уже за 40, а рассказ еще не напечатан. Я: «А я недавно нашел свой неопубликованный рассказ, в котором водка стоит 2 руб 87 коп.»[11].
«З А Л П Ы Р А З Р Я Д К И»
Одного спрашивали в райкоме перед отъездом за границу: кто глава государства, сколько партий в стране, какая правящая… А один член выездной комиссии спросил у него: «А вы любите свою жену?»
У главного инженера крупного авиационного завода была дача. Вся на полупроводниках и вообще на дефицитных материалах. И все было бы нормально, если бы он не попался на авиационном моторе, который поднимал у него соленые грибочки из погреба прямо в гостиную, чуть ли не на стол.
21. XI
«ПАМЯТНИК НЕИЗВЕСТНОМУ СТИЛЯГЕ»[12]
10.XII
«Сейчас четкое деление — есть те, кто пишет нетленку, а есть нужники (те, кто пишет, что нужно)».
Аксенов рассказывал, как проигрывали пластинки на рентгеновских пленках[13] — ставили посередине фужер или стакан кверху дном, чтобы пластинка прижималась к диску, а не горбилась на нем.
21.XII
На съезде писателей РСФСР стоял за книгами. Минут сорок стоял, и в перерыве стали давать. У прилавка творилось невообразимое. Передние отталкивали друг друга, задние напирали, за каждую книгу шла борьба. Ее выхватывали друг у друга. Любители искусства в мгновение превратились в базарных баб.
— Отдайте Беккета![14] Не хватайте Беккета! Отдайте, говорят вам, и не хватайте Беккета!
В Одессе в центре города сооружена доска Почета. Длинная бетонная стена с нишами для каждой фотографии передовика, и передовики смотрят из этих ниш остекленелыми взглядами (глазами). Рассказывают, что однажды группа иностранных журналистов, остановившись перед этим сооружением, как по команде замолкли и сняли шапки. Они подумали, что это колумбарий, а люди на фотографиях — погибшие герои.
На очередном семинаре читал Женя Попов[15] пьесу «Плешивый мальчик». В пьесу был вставлен стилизованный рассказ алкоголика, мешающего вино по 88 коп. и пиво и пьющего эту бурду. Арбузов который раз: «Мне не интересны эти люди, которые пьют такую гадость!». Я: «Но не у всех же есть джин “Болс”…». Арбузов: «Мне интересен человек, который убьет другого человека для того, чтобы потом пить тридцатирублевый коньяк. Вот такой мне интересен!»
9.I.76
Вася ушел с обсуждения книги о биг-бите. Потом по телефону он мне сказал: «Я хотел выступить: “Я уже столько лет слышу ваши разговоры — имеет ли право на существование джаз, имеет ли право на существование современная мода и т. д. А почему вы ни разу не задумывались — имеете ли право на существование вы, которые решаете судьбу того, что существует и без вас, имеет ли право на существование ваш е*аный...”».
Леопольд зарубил мой рассказ «О, счастливчик!..»
«Вы проходитесь по поводу нашей легкой промышленности, а знаете ли вы, что у нас с легкой промышленностью действительно плохо?..»
Инин принес мне приглашение в Дом кино на премьеру своего фильма. «Фильм очень плохой, — сказал. — Так что если у тебя в этот вечер будет что-нибудь на примете, не ходи. А еще лучше, если ты не придешь с Ниной, и еще прошу, обязательно не приходи с Марком — я очень ценю его мнение».
У Левитина на тридцатилетии была Райт-Ковалева[16]. Она рассказывала: «Я знакома с одной француженкой, которая очень хочет жить у нас. Она говорит, что у нас люди очень теплые и общество очень демократическое и без предрассудков. У них — представляете! — если ты хочешь, чтобы тебя уважали, надо каждые три года менять машину. Ужас! Такой предрассудок». Однажды она привела эту француженку на квартиру к какому-то московскому интеллигенту. Он жил в старом, предназначенном на слом доме. Ремонта уже давно не делали, обои ободрались, потом заплесневели, на стенах кто что хотел, тот то и рисовал и писал. Та ахнула: «Ой, какая прелесть! Как все со вкусом оформлено!» Она осторожно дотрагивалась до ободранных обоев, до плесени и спрашивала: — «Как вы это сделали? Расскажите, откройте секрет. Я хочу у себя в квартире в Париже сделать так же».
Перед Новым годом я ходил в магазин насчет заказов «Юности». За столом сидел директор магазина Захар Осипович с четырехсотрублевой сейкой на руке. На этих часах было столько циферблатов, кнопочек и рычажков, что, казалось, с их помощью можно запустить небольшой искусственный спутник.
На столе у Захара Осиповича лежал список на отоваривание старых большевиков до 1924 года включительно. Против каждой фамилии стоял год вступления в партию и затем место для росписи в получении. Мимо кабинета проходил старичок в пальтишке с каракулевым воротником. Он заглянул в кабинет: «Доброго здоровьичка, Захар Осипович. Поздравляю с Новым годом. Спасибо за все». Директор магазина ответил ему на приветствие и благодарность, а когда старичок стал удаляться по коридору, сказал нам, обступившим его стол: «Старый большевик, с 18 года. С такими пообщаешься, культуры наберешься». Я посмотрел вслед старичку. В синенькой авосечке его болтались два маленьких сверточка и десятка полтора репчатых луковиц.
18.I.76
Говорят, что Ворошилов[17] отчитывал свою домработницу: «Ты что, Машка, сдурела — перегоревшие лампочки выбрасывать! Там же только внутри проволочку спаять и снова ввинчивать можно».
Когда появились первые телевизоры, все ходили к владельцу на вечер посмотреть. И владелец проклинал соседей. То же с телефоном. Потом телевизор приобрели все и перестали контактировать друг с другом. Общение с людьми заменили общением с ящиком. Общение друг с другом общением с интересными людьми, с миром, с космосом. И вот сосед, который в свое время первым приобрел телевизор, выбрасывает его. И вдруг к нему снова начинают собираться соседи — посидеть без телевизора, отдохнуть от детей, их спортивных передач, их необращания внимания ни на что, кроме голубого экрана. А когда сосед гасит свет, зажигает коптилку и ставит на стол бутерброды с лярдом, всем вдруг становится совсем хорошо.
5.II.76
В связи с «делом А. К. Югова»[18] я изучал «Литературную газету» за 48–49-й год. Нашел две статьи о Лысенко[19], где в кровь избивалась генетика и вейсманисты-морганисты. В это время Геннадий Фиш[20] писал: «“Голос Америки” высказался недавно в том смысле, что, дескать, споры среди биологов объясняются политикой». В это время, оказывается, Евгений Данилович Сурков был побиваем за левизну и субъективные оценки. Н. Погодин говорил о нем в докладе и с возмущением цитировал его пасквиль на фильм Сергея Герасимова «Молодая гвардия»: «У Сергея Герасимова “ходит” маленький мальчик с круглым благодушным розовым лицом, ходит, аккуратно поправляя складки на брючках и расчесывая на лоб опадающие волосы обычным школьным гребешком. В первую минуту у меня возникает чувство огромного интереса к маленькому мальчику в хорошо разглаженных брючках, с розовыми щечками, но это продолжает действовать только минуту». Позже обрушивались на самого Погодина, цитируя его «возмутительное» выступление, где он осуждал «пагубно влияющую на искусство театра и развитие драматургии обязательность директивности в отношении того или иного драматургического произведения». Крыли активистов «первого эшелона». Софронова за «Карьеру Бекетова» и В. Кожевникова, а также К. Симонова, редактора «Нового мира», который напечатал эти порочные произведения. Но эти все, зная условия игры, быстро и горячо покаялись.
Еще одно место из отчета о пленуме Союза кинематографистов: «В горячей и страстной речи М. Донской[21] убедительно показал, что в своих высказываниях о советской кинематографии космополит Трауберг[22] полностью смыкается с фашиствующими реакционными теоретиками Запада».
6.II.76
Я был в Театре эстрады на творческом отчете мастерской сатиры и юмора. Открывал Набатов. Вышел к микрофону так, будто отдельные части тела у него уже были заменены механическими протезами, и запел: «НАТО — блок антисоветский…» — и повело. А в это время в Тбилиси впервые представители НАТО официально присутствовали на военных маневрах Советской Армии. Из-под носа старика отбирают хлеб.
Рассказывают, что Евтушенко после своего творческого вечера в ЦДЛ, где он три часа читал стихи в стареньком свитере, время от времени поддергивая спадающие поношенные штаны, потом спустился в ресторан в бархатном пиджаке и в жабо.
16.II.76
Некий запрещающий мои пьесы: «Почему у вас такая безысходность? Почему вы считаете, что человек не в силах изменить свою судьбу? Откуда такой пессимистический взгляд на жизнь? Вот я — я знаю, что я хозяин своей жизни, я многое могу изменить в своей жизни и жизни других людей. Вот от меня зависит, принять вашу пьесу или не принять, а вы защищайтесь, доказывайте мне…»
«Вот мученик!.. А может быть, просто неудачник? Где граница между мучеником и неудачником?»
В одно прекрасное утро все выступавшие с мракобесными речами в разные времена (20-е, 30-е, 48-й, 63-й, 68-й и т. д.) нашли газеты со своими выступлениями в своих почтовых ящиках.
[1] Алексей Николаевич Баташев — старейшина отечественной джазовой критики, историк и активный популяризатор джаза, автор первой монографии «Советский джаз» (М., Музыка, 1972).
[2] Психологическая драма (1975).
[3] Популярная телепередача. Впервые вышла в эфир 17 апреля 1968 года.
[4] С 1970 года по 1983 год Григорий Романов – первый секретарь Ленинградского обкома КПСС, а с 1971 — член Президиума Верховного Совета СССР. Один из самых реакционных деятелей брежневского периода правления СССР.
[5] Филипп Тимофеевич Ермаш (1923 — 2002) – председатель Государственного комитета Совета Министров СССР по кинематографии.
[6] Булат Шалвович Окуджа (1924–1997) – поэт, бард, прозаик и сценарист, композитор.
[7] Алексей Кузьмич Югов (1902–1979) — писатель, литературовед, переводчик. Ярый противник космополитизма. В произведениях, посвящённых современности, подчеркивал ведущую роль партии, в исторических романах — приоритет всего «исконно русского». Его романы отличаются искусственностью в построении действия, тяжеловесным, неестественным стилем.
[8] Наталья Анатольевна Крымова (1930–2003) – известный театральный критик, театровед. Работала в журнале «Театр». Ее авторитет в театральных кругах был очень высок.
[9] Ион Друцэ (1928) — молдавский писатель и драматург.
[10] Аркадий Яковлевич Инин ( 1938) — писатель - юморист, драматург, сценарист.
[11] Цену водки повышали поэтапно: в 1960-х она стоила 2 рубля 87 копеек (2.87) и 3 руб. 12 коп. (3.12), в 1970-х стала стоить 3 руб. 62 коп. и 4 руб. 12 коп. — в зависимости от марки.
[12] Название будущей книги Виктора Славкина. Появятся в аннотации и такие слова: «Джаз был запрещен, танцевать рок-н-ролл было нельзя, Хемингуэй не издавался, а за прическу типа "Тарзан" могли забрать в милицию... Тех, кто запреты нарушал, называли стилягами. Их высмеивали, над ними издевались, им грозил волчий билет на всю жизнь. Но именно они, всеми презираемые стиляги, и бросили первыми вызов серому суконному сталинскому быту. История поколения рассказывается в книге через анекдоты, легенды, байки, песни тех лет».
[13] Здесь в смысле: записи джаза, не выпускавшиеся в Союзе, на рентгеновских пленках.
[14] Сэмюэл Баркли Беккет (1906–1989) – ирландский писатель, поэт и драматург. Один из основоположников театра абсурда. Получил всемирную известность как автор пьесы «В ожидании Годо», одного из самых значительных произведений мировой драматургии XX века. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1969 года. Писал на английском и французском языках.
[15]Здесь и далее — Евгений Анатольевич Попов —прозаик, драматург. Один из авторов альманаха «Метрополь» (1978). Сосед Славкина.
[16] Рита Яковлевна Райт-Ковалёва( 1898–1988) –. известная переводчица. В её переводе в СССР впервые появились русские версии многих произведений Г. Бёлля, Ф. Кафки, Дж. Сэлинджера, У. Фолкнера, Курта Воннегута, Натали Саррот, Эдгара По. Переводила на немецкий язык Владимира Маяковского. Автор художественной биографии «Роберт Бернс», воспоминаний о Маяковском, Хлебникове, Ахматовой, Пастернаке.
[17] Климент Ефремович Ворошилов (1881–1969) – советский военачальник, государственный и партийный деятель, участник Гражданской войны, один из первых Маршалов Советского Союза. Ворошилову принадлежит рекорд продолжительности пребывания в Политбюро ЦК ВКП/б/ (ЦК КПСС), Президиуме ЦК КПСС (34 с половиной года).
[18] Дело о так называемом доказательстве Юговым славянского происхождения Ахиллеса. Популяризация этой идеи вызвала беспокойство ученых. Они не раз выступали с разъяснениями по поводу её полной безосновательности. Однако русские псевдопатриоты эпохи развитого социализма с пеной у рта защищали построения Югова… Этим же заняты патриоты эпохи недоразвитого капитализма.
[19] Трофим Денисович Лысенко (1898–1976) — советский агроном и биолог. Основатель и крупнейший представитель псевдонаучного направления в биологии — мичуринской агробиологии. Тем не менее академик АН СССР, академик АН УССР, академик ВАСХНИЛ, Герой Социалистического Труда, Лауреат трёх Сталинских премий. Награждён восемью орденами Ленина, золотой медалью им. И. И. Мечникова АН СССР.
[20] Геннадий Семёнович Фиш (1903–1971) —писатель, переводчик, киносценарист.
[21] Марк Семёнович Донской (1901–1981) –кинорежиссёр, сценарист. Народный артист СССР. Герой Социалистического Труда. Лауреат трёх Сталинских и Государственной премии СССР.
[22] Леонид Захарович Трауберг (1902–1990) — кинорежиссер, народный артист России . Поставил с Г. М. Козинцевым: «Шинель» (1926), «Новый Вавилон» (1929), кинотрилогию о Максиме (1935–1939). Трауберг снял также и другие фильмы: «Актриса» (1943), «Шли солдаты» (1959), «Вольный ветер» (1961, совместно с А. Тутышкиным).
