Картинки ранней стадии построения капитализма в СССР

Семен от дядюшки Сэма

Каждый день кто-то приходит в офис и представляется, как минимум, Сэмом. Предлагает сделать бизнес, основанный на том, что я должен взять кредит, а Сэм на него привезет уникальные товары, взятые напрямую от производителя. Связи в Штатах у Семена… простите, Сэма — на самом высоком уровне. Он довольно близко знаком с Фордом, Гейтсом, ну и еще там по мелочи — сенаторы-губернаторы.

Все приезжающие «американские бизнесмены» на каждом углу раздают одинаковые, сделанные в Нью-Йоркском аэропорту в автомате по $12 за 100 штук, визитные карточки. Эти белые кусочки картона одинаковы не только по виду, но и по содержанию. Должности у всех, как минимум, Президент или Chairman.

***

Раннее утро. Первый кофе в офисе. Появление очередного «американца» по имени Грегори. Слегка прихрамывает, как инвалид детства с ущемлением пахового нерва, говорит строго по-английски (видно, жена, сидя на Брайтонской лавочке и лузгая семечки с соседками, определила его произношение как идеально американское). Поначалу разговариваем через переводчицу — совсем молодую, неизвестно где найденную девицу в майке с оригинальной надписью «I Love NY» (куплено на Бродвее по цене $10 за четыре шт.). Руки и шея украшены изумительной бижутерией, явно купленной на вес ($29.95 за фунт) на 47-й улице. В общем, видно, что «босс» позаботился о переводчице.

Начинаем разговор не спеша — переход к предложению о взятии кредита обычно происходит на двадцатой минуте. На сей раз баловства ради мы с моим партнером меняем сценарий. В течение пяти минут без остановки задаем вопросы по бизнесу и о котировках на редкоземельные металлы на фондовой бирже Гонг-Конга. Грегори, не ожидавший такого напора и осведомленности, окончательно запутывается в терминах — это мой партнер и друг Женя Федоров, умнейший и ехиднейший человек, журналист, говорящий на пяти языках, загоняет Грегори и его переводчицу в угол нарочитыми заумно-вычурными английскими фразами.

Еще через десять минут, Грегори, наконец, сдается, становится Гришей из Кишинева, и, развязно поглаживая коленку «переводчице», переходит на русский. Сильно жалуется на плохую «хавку» в «Рашке». Сокрушается, что у нас нет его любимого ресторана «Roy Rodgers».

Позднее, приехав в Штаты, с удивлением обнаруживаю, что «Roy Rodgers» — одно из самых блевотных заведений из разряда junk food. Макдоналдс по сравнению с ним выглядит вполне приличным ночным клубом.

Ода бутербродам

Ах да… Макдоналдс! Как много в этом слове… Ах, какие это были очереди… кто не видел и не стоял в них, тот никогда уже не узнает, что это такое… Даже в СССР, символом которого всегда была очередь, такого отродясь еще не было. Что там длинные живые цепочки пионеров в Мавзолей! Какая там очередь к Моне Лизе в Лувре! Все очереди мира меркнут в лучах нашей Великой Очереди к котлетам с булочкой на Пушкинской!

Как модно было сказать что-нибудь, типа: «Спасибо, я сыт — сегодня неплохо покутили в Макдоналдсе.» А как заманчиво было, простояв 3 часа на жаре, зайти в этот кондиционированный ангар, наесться там до рвотных позывов, а потом взять еще столько же с собой, и завалиться к кому-нибудь в гости. Большой пластиковый пакет жрачки из Макдоналдса неоспоримо делал тебя героем вечеринки, заставляя фиолетоветь других гостей, принесших с собой какую-нибудь жалкую бутылку французского коньяка.

Рая и Зоя в «России»

У Вилли Токарева аншлаги 10 дней подряд в «России». Билетов не достать на сто лет вперед. Сам Вилли просто не верит происходящему. Слава наваливается на него с силой парового катка. Мощнейшим аккордом всенародной любви становится последний концерт, на который приходят сам Михаил Сергеевич с Раисой Максимовной. Раиса Максимовна торжественно-нарядна, с воодушевлением хлопает каждой песне, как будто на сцене Монсеррат Кабалье. Президентская пара ведет себя непривычно, как-то даже «по-заграничному» раскованно, вот только песня со сцены льется наша, родная: «Гоп-стоп, Зоя! Зачем давала стоя?»

Театр абсурда вселенского размера.