9 июня, понедельник. Менял билеты, а вручение дипломов все-таки назначили на 24-е; я, наверное, перепутал, хотя студенты-
очники все давно сдали и их можно было бы и распустить по домам.
Снова принялся читать дипломы заочников. Еще один, «Сокровища моего детства». На этот раз сокровищами делится Ильичева Юлия, студентка С. П. Все очень мило: дед-фронтовик, бабушка, деревенские просторы, курочка, кролик, довольно непритязательно. Эпизоды, как правило, не укрупнены до «значений». Но есть фрагмент, который я решил выписать. Пропускаю, правда, первое, «еще советское» описание усадьбы Ермоловых, семьи полководца.
«Ехали освежить в памяти светлые воспоминания, а наткнулись на решетку с табличкой “Злая собака”. За воротами увидели охранника в форме. И между нами возник диалог:
— А можно ли пройти осмотреть бывшую усадьбу генерала Ермолова?
— Нет, это частная территория. — Тон крайне нелюбезный.
— Мы приехали издалека, специально посмотреть архитектуру усадьбы.
— Батюшка отдыхает, и никому не поздоровится, если он проснется и увидит вас, разгуливающих по территории.
— А как пройти к конюшенному двору?
— А никак! Там территория огорожена, своя охрана и собаки. Можете посмотреть с бугра, через забор.
Идем к машине и по дороге встречаем священника в рясе с корзинкой сыроежек. Пытаемся донести до него, что проехали десятки километров, чтоб увидеть архитектурный шедевр, описанный в туристических путеводителях. Говорим, что раньше жили здесь и просто хотим пройтись по местам детства. Ответ тот же — частная территория.
— Светские власти довели до полного развала усадьбу — мы ее восстановили.
Действительно, епархия восстановила бывшую усадьбу Ермолова. На практике это приняло вид металлического забора. В словах священника ясно чувствуется раздражение. Напоследок пытается зачем-то врать:
— Когда отреставрируем, тогда, скорее всего, откроем доступ.
С неприятным осадком на душе оставляем святого отца позади. Почерпнули, называется, доброго и светлого. Садимся в машину и направляемся к пруду, объезжая вокруг территорию лесопарка.
Сквозь решетку забора объект культурного наследия смотрится символично. За деревьями на противоположном берегу пруда просматривается круглая крепость с башенками. Над бывшим конюшенным двором различаем кресты. Спускаемся ближе к пруду. По территории прогуливаются взад-вперёд охранники в форме. На лужайке мирно посапывают сторожевые псы.
Бывший конюшенный двор переоборудован под кельи, над входом водружен крест. Хозяевами оного является Скит Московского Сретенского монастыря. К пруду ведет тропинка, мощенная небольшими бревнами. На берегу крытая веранда со столом на тридцать человек. На дворе аккуратные цветочные клумбы, стриженая трава, недавно посаженные голубые ели. На крыше конюшенного двора — телевизионная антенна. Ничто человеческое не чуждо церковным иерархам. На фотоаппарат запечатляем то, что стало недоступным для простых смертных. Однако на все воля Божья, и видимо, скотный двор обрел-таки достойных хозяев».
Повесть неплохо скомпонована, простой, без сложностей язык.
Вторая дипломная работа — Антонина Семинец, «От точки к запятой» — заставила меня поерзать. Здесь опять молодая гениальная писательница — ее гениальность и новые поиски нового психологизма я признаю, но читать почти не могу. Большие абзацы, с немыслимым количеством оборотов — впрочем, все поддается логическому осмыслению. Много замечаний по автобиографическому присловью.
10 июня, вторник. Событие дня — это, конечно, снятие депутатской неприкосновенности с Митрофанова, этого сукиного сына и перебежчика. Он попался на взятке, обещал решить какое-то судебное дело и, как утверждают телевизионщики, взял 200 000 долларов. Не хватало на депутатскую и светскую жизнь. Палата проголосовала единогласно.
Утром проснулся рано, 30 минут походил быстрым шагом по стадиону, сделал зарядку и дочитал прекрасную работу Алексея Максименкова. Поначалу мне показалось, что определение жанра дипломной работы «Звереныш» как романа несколько вызывающе, но по сути это не так, действительно роман. Сильное и глубокое сочинение, в котором прослеживается семейная история времен перестройки. Здесь интеллигентные родители, два брата в семье, наркоманы, перестройка, милиция и этот самый брат — звереныш, пытающийся утянуть всех за собой.
Днем ездил в Институт, брал новые работы; как выясняется, мои преподаватели все уже разбежались: Сидоров — за рубеж; до Кострова, который должен все же быть на защитах, если поправился, не могут дозвониться; Балашов, у которого в этом году были выпускники, на бюллетене; Сегень на время защиты дипломов везет куда-то свою беременную жену.
Ехал из Института, подвозил Ашота, он рассказывал всякие новости и в том числе высказывание одного театрального критика, который сказал, увидев меня в передаче «Постскриптум»: «Есина не люблю, но когда он что-то говорит по телевидению, это всегда продуманно и очень точно».
В день я все-таки не могу прочесть больше двух работ. И опять замечательная работа — опять семинар Толкачева; рецензирующий Киреев уже сказал: видно, что с ребятами мастер работал — Ирины Овсейчук «Научи меня любить. Рассказы». Рассказы все немножко сконструированы, но самый первый, занимающий больше половины общего объема, «Мариинка» — сочинение просто первоклассное. Здесь традиционная для русской прозы последнего периода коммуналка, находящаяся напротив Мариинского театра в Ленинграде. Ряд полно и с любовью написанных персонажей, особенно хороши женщины. С русским терпением и самоотверженностью. Очень здорово. Читая эти рассказы, я подумал, что если бы люди, которые собирают наши литературные журналы, любили бы литературу, то они должны бы были выбросить все, что они печатают, потому что это «свои» или очень привычные, и начать печатать нашу молодежь.
Показывали разбитый Славянск, но все-таки Донбасс и Луганск держатся. Украина неприлично кочевряжится во время газового торга.
Продолжение следует
