Дедок
Отработав очередные тяжёлые сутки, я решил развеяться, в сердце хлынула ностальгия, поздно вечером поехал.
Проходя по улице, справа, перпендикулярно ко мне, увидел лежащего человека.
«Да и на улице, хоть и зима, всего минус 1 градус», — успокаивал я себя.
Обратно шёл минут через десять. Упавшего уже поднимала
Пока шёл до метро, минут восемь, мою душу стегала моя совесть. Оправдания тела в социуме были объяснимы, но к рассмотрению не принимались.
«Ну я же не знал, плохо ему или бомж, или пьяный, — кричало „Я“, — пачкаться не хотелось, надо ведь переворачивать, поднимать. А вдруг труп, менты потом притаранят…»
Боже мой, каким чёрствым стал мир. Какими чёрствыми стали люди. И циничным и чёрствым стал
А вы? Какими стали сейчас вы?
До порту
Уже до боли известный мне и поэтому приевшийся
— До порту (с ударением на последнюю гласную), — заплетающимся голосом говорит один.
— Мы моряки (с ударением на «я»). Поляки (с ударением на «и»), — более трезво произносит другой.
Водитель утвердительно отвечает. Моряки-поляки (именно с ударением на «я» и на «и»), как они себя сами назвали, начинают расплачиваться за проезд. Один, который потрезвее, кидает сотню. Другой, пьяный вдрызг (приехать в Россию для того, чтобы напиться…), кричит, коверкая русский, что сдачи не надо. Что, дескать, «мы простые моряки (про ударение не забываем) и нам всё нипочём». С интересом наблюдаю, как поступит водитель. А он, видимо, зная польского брата, отсчитывает сдачу. А тот, который потрезвее, не отходит, стоит и ждёт. Ждёт в то время, пока другой пытается примерить на себя рубаху русской щедрости.
Водитель сдачу отдал. Поляк взял. Доехали они до порта. Сошли вместе со мною, точнее, за мною, на Двинской. Предварительно тот, кто попьянее был, видимо, проголодавшись, перекусил в автобусе краковской колбасой с подмосковным батоном, распространив по салону, наряду с перегаром, запах колбасы.
Многие на Двинской сошли вместе с нами и разошлись своими дорогами-дорожками. А я шёл к проходной и думал, что, пожалуй, щедрая душа может быть только русская!
Докер
У меня было много футболок с изображением флагов разных стран, их названий и городов. Когда я увидел на шкафчике одного из докеров подобную — с флагом на всю грудь, решил подойти поближе, узнать.
— Вова, а что это за футболка такая у тебя? Что это за флаг?
— Не знаю, Вадим. Это я на пароходе в трюме прихватил. Там среди железа, в углу, две коробки стояли. В одной эти футболки, в другой кроссовки. Тогда же ещё Союз был. Всё в диковинку. Я таких футболок штук
И я его как человек, живущий в России, понял прекрасно. Здесь многие воруют. Только
Докер
Пишу
«Трюм, шторм… Эх, романтика! — отвечает она мне в ответной
Дюбель
В Воронеже пошёл за водой. Там во многих местах, в синих таких киосках, можно купить артезианскую воду (
Нога попадает на
вбил, хрен его знает. Может, пацаны. Вспоминаю про Викину машину, про других, разных-разных людей. Беру рядом лежащий кусок кирпича и забиваю в асфальт этот дюбель. Я совсем не хочу быть похожим на таксиста из Выборга.
ЖД вагончик
Рядом с площадкой для сепарации, на первом районе морского порта, стоял железнодорожный вагончик.
Под железным уголком бывшего железнодорожного вагончика лежал скелет. Скелет небольшой собаки. Видимо, раненая или уже старая и почувствовавшая это, она заползла сюда умирать. Крыс вокруг полно, но не знаю, орудовали ли они здесь, скелет был нетронут. Как лежала она, собака, так и он остался лежать. Только мяса на нём не стало…
В голову пришли мысли о бренности тела, о том, что ждёт в итоге КАЖДОГО. О том, что и после смерти эта собачка послужила на благо. Дала возможность задуматься. Хотя бы мне.
Рядом работал сварщик. Газовой резкой разрежет один уголок, потом другой… В итоге своим кирзовым сапогом он наступил на скелет. Тот рассыпался в прах.
Жизнь многих
В метро еду, в вагоне стою. Одна парочка, напротив меня стояли (у него две упаковки печенья «Чоко пье», кепка на голове, она с кудряшками на концах волос и без головного убора), уж очень громко разговорилась, волей-неволей пришлось слушать.
— Хотела сходить на маникюр, в парикмахерскую… Ага, сходила. Зашибись, — это она ему.
Он отвечал тихо, и его не было слышно.
— Ну, давай вообще ничего не будем покупать. Что есть, то есть.
— Ну, машинку стиральную мы купили в кредит, телевизор. Теперь платить надо. А денег не хватает, — возмущалась она.
И всё в том же духе. Простой пример, когда желания не соответствуют возможностям. Или точнее, хороший пример, когда люди не умеют копить. А у них, видимо, семья. И семьи
Так выпьем же за золотое правило: «Зарабатывать БОЛЬШЕ, а тратить МЕНЬШЕ!»
И только тогда вы будете
Зайка
И где я слышал эти слова… ах, да, в раздевалке на работе.
— Да, Зайка, да я пьян. В сопли. Ну, хочешь, я к тебе приеду? Да, я буду омлет. Приготовь. Ну, выпил я, выпил. Нажрался. Ну не зуди. Да, я знаю, что ты меня любишь…
Как женщины могут любить пьяниц?
