С утра поехал к нотариусу. Это связано с делами моего сына. Сын у меня взрослый — уже 40 лет, и дочь взрослая — ей за 40. А мы, родители, всегда к детям относимся, как будто они маленькие. Ближе же никого нет…
После нотариуса (женщина умная, талантливая; мы договорились с ней, что она своих помощниц пришлёт к нам на обучение) Сергей Владимирович, мой сын, отвёз меня на радио.
Три часа мы с Павлом Вячеславовичем Померанцевым и Александром Александровичем Казаковым занимались монтажом.
Я решил в аудиокниге повести разговор о том, как найти своё место в жизни. Что для этого должен сделать сам человек, какие ошибки бывают в этом плане — когда мы неверно воспринимаем само понятие «моё место в жизни».
Цель жизни, место в жизни, смысл жизни?
Как ответить на эти вопросы? Ведь они встают перед каждым человеком.
Я придумал: сделаю это всё на фоне звуков мотоцикла.
Вот старт — тр, тр, тр! — заводится мотоцикл и срывается с места.
Вот езда по прямой, наращивание газа, скорости, крутые виражи, торможение — и снова на большой скорости вперёд, вперёд и вперёд — и, наконец, финиш.
Это всё звучит немножко умозрительно, понимаю, но именно на такие ассоциации у слушателей я рассчитываю.
Мотоцикл — это скорость, импровизация, непредсказуемость, солирование, езда в неизвестное и постоянный риск. Именно об этом должен думать (так мне показалось) человек, когда услышит фоном звук мотоцикла: рёв на старте, скрип при торможении, рычание двигателя — то сильное, то слабое, урчание — ровное и спокойное…
Я сказал об этом Павлу Вячеславовичу Померанцеву и Александру Александровичу Казакову — и мы начали искать звуки мотоцикла. На это ушло два часа. Около часа потратили на монтаж. Вроде получилось.
Делаешь, делаешь, сочиняешь, придумываешь… А потом
А следующий эпизод (так я иногда называю очередные главы звуковой книги) связан с враньём: почему мы врём, какого эффекта хотим добиться, как врём, почему так поступать не следует…
Что такое враньё? Это всегда игра. Я и предложил все рассуждения о вранье дать на фоне звуков театра: вот публика входит в зал, усаживается, аплодисменты, идёт какая-нибудь пьеса — может быть, Шекспира, а может, Грибоедова, «Горе от ума»… Театр, актёрство, игра!
Александр Александрович и Павел Вячеславович со мной согласились, но когда мы начали искать звуки театра, то поняли: целый день уйдёт только на поиски. И мы от этой идеи отказались.
Вот ведь какая история: придумаешь что-нибудь — но, понимая, что это потребует слишком много усилий, отказываешься от собственной идеи.
Полагалось бы настоять на своём: день так день, а если нужно, и два, но добиться! Нет, пошёл на компромисс. Решили сделать разговор о вранье на фоне ресторана: звон посуды, звяканье ножей, вилок, ложек…
Ресторан и враньё — вроде бы нет никакой связи? Но я тут же придумал целую теорию: в ресторан люди часто приглашают друг друга для того, чтобы обговорить те или иные проекты. Деловые встречи — там всегда много вранья…
Позвонил Левону Гургеновичу Айрапетяну, и он пригласил меня к себе домой. Мне бы набраться мужества и сказать: «Дорогой Левон Гургенович, спасибо за приглашение, но приехать не смогу — занят монтажом аудиокниги». И он бы всё понял, не сомневаюсь. А я подумал две-три секунды — и сказал: «Еду!».
В конце концов, пока А.А. Казаков и П.В. Померанцев будут заниматься монтажом, я успею съездить, поговорить с Левоном Гургеновичем и вернуться обратно. Часа два работы у них без меня есть.
Левон Гургенович при мне позвонил Сергею Викторовичу Лаврову, министру иностранных дел России, и начал ему рассказывать о «СОЛО на клавиатуре». Но, кажется, министр ничего не понял: какая программа, при чём тут Шахиджанян, почему об этом говорит Айрапетян…
Тем не менее я оставил наш диск Левону Гургеновичу, письмо приложил к диску (или диск приложил к письму?), подписал книгу «Учимся говорить публично» — и всё это Левон Гургенович обещал передать Сергею Викторовичу.
— С министром у меня встреча через три-четыре дня, мы вместе полетим в одну командировку, и в самолёте у нас будет время поговорить, — заверил меня Левон Гургенович.
После беседы с Левоном Гургеновичем я вернулся на радио — и мы до восьми вечера продолжали заниматься монтажом. Сделали немного — тридцать минут.
От собственного голоса я иногда впадаю в сонливое состояние.
Из дома я провёл очередную трансляцию — рассказывал о калейдоскопичности жизни.
Так прошла суббота.
А всё воскресенье провёл опять же на радио…
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Сегодня, когда публикую этот выпуск дневника, с благодарностью констатирую: Левон Гургенович Айрапетян переговорил с министром иностранных дел Сергеем Викторовичем Лавровым и вручил ему мою книгу. А мне передал снимок: министр читает «Учимся говорить публично».
«Три дела страшнее всего: подчинение скупости, следование страстям и довольство самим собой». Ахмад Ибн Абд Раббихи (
