Четыре выходных дня.
Радоваться надо. Мне бы сесть за компьютер и писать «Учимся говорить публично», а я не знаю, как это делать, что нужно сделать, какой ход использовать.
Утром придумываю одно, днём хочу поменять, вечером бракую оба варианта и ложусь спать с надеждой, что во сне придёт решение.
Четыре дня, четыре ночи.
Не пришло решение.
Злюсь, огорчаюсь, сержусь, переживаю, но без точного плана начать работать не могу.
А время бежит, уже десять дней, какое десять — двенадцать дней января ушло. Почти полмесяца. Одна двадцать четвёртая года.
Хорошо понимаю, что в нашей стране, где косноязычие стало нормой, где абсолютное большинство чиновников не способно без бумажки нормально выступить, курс «Учимся говорить публично» должен быть востребован.
Я получал прекрасные отзывы, когда этот курс печатался в «Студенческом меридиане», а спустя несколько лет публиковался на страницах «Российской газеты».
Вышло несколько изданий книги «Учимся говорить публично».
И вот теперь программа.
Но чтобы сделать хороший распознаватель речи (учёт повторяемости слов, количество использованных слов, анализ сравнений, метафор, экспрессивность выступления, правильность произношения — ударения, согласование), потребуется не один миллион рублей. И несколько десятков хороших программистов. У меня такой возможности нет.
Курс «Учимся говорить публично» — это и актёрское мастерство, и отдельная подпрограмма (её надо разработать), как избежать демагогии. Это снова деньги.
Если делать в виде игры, то несколько миллионов рублей уйдёт художникам (несколько десятков миллионов рублей). Где взять такие деньги?
Наша программа могла бы значительно улучшить мир. Эмоциональное воздействие на человека, пробуждение в каждом человеке его лучших черт характера — это же всё сказывается на жизни.
В нашей стране почему-то большинство учебников, связанных с публичной речью, ориентировано на «купи-продай». Как проводить совещания, как проводить презентации, как заставить купить то, что человек не хочет покупать. У меня всё иное.
Как понять себя и тех, кто рядом с тобой.
Как научиться сначала думать, а потом произносить.
Как расширить свой кругозор.
Я могу долго на эту тему писать, говорить. Самое главное — придумать ход.
Вспоминаю, как мучился с книгой «Почти серьёзно…», которую помогал написать Юрию Владимировичу Никулину
Мы каждый день встречались с Юрием Владимировичем, он отвечал на мои вопросы, я записывал всё это на магнитофон. Стопка расшифрованных записей росла, количество вопросов не уменьшалось.
Я ездил с ним на съёмки, мы жили в одном номере и в свободное время он рассказывал мне о своей жизни, а я записывал: уточнял, переспрашивал и одновременно редактировал.
Вот и этот снимок напоминает мне о тех днях: Калининград, съёмки фильма «Двадцать дней без войны». Рядом с Никулиным справа Кононов, слева я.
Шли дни за днями, недели за неделями, месяц за месяцем, год за годом, а книга создавалась, но не писалась.
Не было начала, не было середины, неясен был финал.
Я понимал, что мне пора определиться с интонацией книги. Только на рождение названия ушло месяца четыре. «Почти серьёзно…» — меня это устроило. Я придумал это название ночью. Как? Это отдельная история, она связана с Вольфом Мессингом.
Первый вариант книги — 1440 машинописных страниц. Окончательный — 720. Первая публикация прошла в газете «Московский комсомолец», где было помещено более тридцати глав.
Долго мы мучились над названием. Как-то с Юрием Никулиным мы были на концерте Вольфа Мессинга. После концерта прошли к нему за кулисы поблагодарить за концерт и пожаловались, что никак названия для книги не придумаем:
— Сегодня он, — Вольф Григорьевич, посмотрев на меня, обратился к Никулину, — позвонит вам в два часа ночи с уже готовым названием. Странное название, но хорошее.
Мы с Юрием Владимировичем усмехнулись. Весь вечер после концерта и начало ночи я перебирал всевозможные названия, но ни одно из них не нравилось. Плюнул на все и лег спать. Уже засыпая, подумал: у нас получается любопытная интонация книги, нестандартная. Все вроде бы рассказываем серьезно, но не совсем серьезно, почти серьезно… Почти серьезно! Звоню Никулину.
— Разбудил?
— Придумал?
— Не знаю… А что если мы назовем книгу «Почти серьезно…»? Это же интонация, ее стиль, как бы условие игры, понимаешь?
— А что, — сказал Юрий Владимирович, — ты знаешь, хорошее название. Подожди секунду…
Секунда продлилась до двух минут.
— Я разбудил Таню, и, ты знаешь, ей тоже понравилось. Оставляем «Почти серьезно…». Подожди, а который час? — И мы, видимо, одновременно посмотрели на часы:
— Два ночи, — произнесли мы опять же одновременно.
Я положил трубку, и, боясь забыть название, записал его на клочке бумаги. Тут у меня зазвонил телефон.
— Это говорит Вольф Григорьевич Мессинг. Вы придумали название?
— Придумали.
— «Почти серьезно»?
— «Почти серьезно», — ответил я.
— У книги будет большой успех. Берегите Юрия Владимировича, он хороший.
Вольф Григорьевич Мессинг был прав, у книги был успех, но как тяжело она давалась!
Название придумали. А книги не было. Лишь потом, через два года после этого случая я сел и начал диктовать книгу.
Я понял, как она строится. Где хронологическая последовательность, а где тематическая: вот всё о клоунах, вот всё о кино, вот всё о войне, а вот первая глава — день клоуна, и завершающая глава — подведение итогов.
У меня ушло семь лет на создание книги и, может быть, «Почти серьёзно…» — лучшая моя работа.
Конечно, я могу считаться соавтором книги. И считаюсь. Так написано во всех договорах.
Юрий Владимирович Никулин как-то предложил: «Давай дадим твоё имя на обложке тоже». «Нет, — ответил я ему. — Люди хотят видеть твою книгу. Кто до конца дочитает, тому мы скажем, что я помогал тебе в создании «Почти серьёзно…»
«Почти серьёзно…» печаталась в журнале «Молодая гвардия», а у журнала был тираж почти 500 тысяч. Потом, спасибо директору издательства «Молодая гвардия» Валерию Ганичеву, вышло ещё четыре тиража по 100 тысяч.
А затем были издательства «Терра», «ВАГРИУС», «Искусство» и очень много левых.
Всего более тридцати изданий, общий тираж 13 миллионов.
Я знаю, этой книгой удалось доставить ощущение радости миллионам людей.
Могу долго вспоминать, как мы работали над этой книгой.
Но тогда произошло чудо, когда я понял, как надо строить книгу, когда удалось найти ход.
Кстати говоря, такая же история была и с книгой «1001 вопрос про ЭТО», и с программой «СОЛО на клавиатуре». И сегодня я надеюсь на повторение истории с программой «Учимся говорить публично».
Почти не занимался продвижением «СОЛО», было не до этого.
Каждый день по нескольку раз звонил на фирму. Смотрел, как ведут сотрудники трансляцию. Ответил на двадцать писем. В Новый год почти не было ко мне обращений.
Понимаю, вот-вот будет прорыв по «СОЛО», и мы сможем заработать много денег и потратить их на создание программы «Учимся говорить публично». Но когда наступит это «вот-вот»?
В нашем государстве никак люди не могут понять, что надо работать, помня об эргономике, об эффективности.
Вот Дмитрий Рогозин. Много хороших слов говорит о том, как надо трудиться. Но пусть Дмитрий Рогозин посмотрит, как люди трудятся за компьютером — все набирают одним-двумя пальцами.
Дмитрий Рогозин закончил факультет журналистики, вроде, всё должен понимать. Не понимает.
Но, может быть, поймёт. Каждый день я смотрел на фотографии тех, кто меня понимает. Спасибо им, новым солистам, решившим пройти программу «СОЛО на клавиатуре».
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Иногда хочется выйти на Красную площадь с плакатом: «Люди, поймите меня! Шахиджанян». И я знаю, минут через пятнадцать вокруг меня образуется солидный кружок, человек из ста, а может быть, больше. Это будут гости Москвы, и наверняка среди них окажутся те, кто читали мои книги, слышали мои радиопередачи, проходили «СОЛО на клавиатуре». Но возглас мой «Люди, поймите меня!» так и останется повисшим в воздухе.
Самое высшее наслаждение - сделать то, чего, по мнению других, вы не можете сделать.
Уолтер Бэджот (1826 - 1877), английский экономист и публицист
