Юрий Владимирович старался быть всегда точным и пунктуальным. Если
— Понимаешь, — рассказывал мне Ю. В. Никулин, — мой отец всегда и всюду опаздывал. Мы, бывало, с мамой подолгу ждали его возвращения домой. Он звонил из редакции и говорил, что идет домой; и мог прийти через два часа. Ему захотелось пройтись пешком, или по дороге он решил заглянуть к приятелю, или
И действительно, если Юрий Владимирович не мог успеть к назначенному времени, он всегда заранее предупреждал об этом и спрашивал разрешения приехать позже. Когда мы работали над книгой, Юрий Владимирович приезжал ко мне домой часто. Два года мы встречались у него дома. А три года — у меня. Если он приходил на десять минут позже, он всегда долго извинялся и подробно объяснял причину задержки: на дороге гололед, и пришлось ехать медленно и т.д. Никулин смотрит на часы и думает: а как же все успеть? Как?! Он планировал на день всегда больше дел, чем можно выполнить, успеть. И ему нередко приходилось переносить встречи. Но что было святое — просмотр футбола по телевизору. Юрий Владимирович болел за «Динамо» и матчей с этой командой не пропускал. В эти минуты Ю. В. Никулину нельзя было звонить, просить
— Юра, Юра, нам пора выходить. На манеж. Ты опоздаешь, — кричали инспектор манежа Завен Мартиросян, жена Татьяна Никулина.
И все-таки он тянул. А затем, оторвавшись от телевизора, уже не шел на манеж, стараясь перейти от состояния футбольного болельщика и войти в образ клоуна, а мчался, обретая за секунду-другую необходимое состояние уже на самой арене. Я
«В Хабаровске сбылась и моя мечта иметь часы. Покупать часы ходили вместе с Мишей и Абдуллаевым. Когда я учился в школе, только две девочки из нашего десятого класса носили часы, и на уроках они на пальцах показывали нам, сколько минут осталось до переменки. И вот теперь у меня собственные часы «Победа». Я часто смотрел на них, подносил к уху, проверяя, тикают ли. Артисты, униформисты, рабочие, заметив это, начали меня разыгрывать, поминутно спрашивая:
— Который час?
Я как ни в чем не бывало отвечал, лишний раз с удовольствием посматривая на новенькие часы. В розыгрыш включился и Михаил Николаевич. Он заглянул в нашу гардеробную и попросил меня срочно зайти к нему. Я зашел. Карандаш предложил мне сесть, а потом, выдержав солидную паузу, обратился ко мне:
— Никулин, я вас вот по какому поводу вызвал… Не скажете ли вы мне… который час?
И вспомнилась мне история, которую я рассказал Михаилу Николаевичу. История, связанная с часами. Я учился тогда в шестом классе. Играя
— Часы никто не купит по дешевке?
Он объяснил нам, что обворован часовой магазин, где взяты двести часов. Они и продаются почти задаром, по тридцать рублей за штуку. Мы все замерли. Тридцать рублей! В магазине часы стоили больше четырехсот рублей, и вообще часы — мечта любого мальчишки. В тот момент я и не задумался над тем, что
— Это образец часов — остальные дома. Показывать не буду. Карман зашит.
Почему зашит, он не объяснил. Но мы поняли: так надо. Собрали деньги — их принесли еще трое ребят — и вручили Паташону, так мы звали одного паренька. Прежде чем пойти за часами, парень отослал Паташона к воротам посмотреть, не следят ли за ним. Когда тот, стоя у ворот, крикнул, что все в порядке, парень скомандовал:
— Вы все останетесь здесь, а я с вашим Паташоном пойду за часами. Как рассказывал потом Паташон, продавец часов, пройдя с ним два переулка, остановился около
— Значит, так, я ребятам оставил двое часов, а сейчас возьму остальные. Сколько у тебя денег?
— Девяносто шесть рублей, — ответил Паташон.
Взяв у Паташона деньги и сказав, что он сейчас вернется, парень исчез. Когда стемнело, Паташон понял, что продавец часов бесследно пропал. А подходя к нашему дому и увидев группу ребят, стоявших в ожидании у ворот, он еще раз убедился, что всех нас надули, и, видимо, решив, что сейчас его начнут бить, заранее заплакал. У меня все внутри оборвалось. Пропала отцовская тридцатка. Когда я вернулся домой, папа пил чай. Я ему все честно рассказал.
— Ну что ж, больше не будешь идиотом. Жаль тридцатку, она у меня последняя, — сказал он.
Тут я не выдержал и заревел. Жаль тридцатку. Жаль отца. И особенно обидно, что меня обманули.
Карандаш, выслушав историю с часами, хмыкнул и сказал:
— Вот стервец,
Я не могу сказать, что Юрий Владимирович Никулин был очень доверчивым человеком. Нет, встречаясь с новым человеком, он как бы изучал его, на многие просьбы отвечал «нужно подумать», и лишь подумав, сообщал о своем согласии принимать или не принимать то или иное предложение. Правда, если он доверял человеку, то он становился ему как бы другом, старался помогать этому человеку, нередко звонил сам. Звонил просто так, узнать, как тот себя чувствует, не нужна ли помощь. Но… Юрия Владимировича можно было и обмануть. И был человек, который взял деньги и обещал достать икру, но исчез вместе с деньгами. Был один издатель, не хочу называть его фамилию. Он получил у Никулина Ю. В. доверенность на ведение переговоров о переиздании книги. Подчеркиваю: доверенность на переговоры. И только. А сам взял и выпустил книгу в Хабаровске, Калининграде. И при этом не спрашивал нашего согласия. Обычный мошенник. С ним Ю. В. Никулин разорвал отношения. А себя несколько раз ругал — как же я ему поверил, ведь видно было, что он мошенник и авантюрист, а я поверил.
