Будьте аккуратны с тем, что вы пишете на своих страничках в соцсетях - все больше работодателей просматривают их перед тем, как пригласить вас на собеседование
Филипп Конюхов, редактор 1001.ru
На постсоветском пространстве, как всегда, на шаг позади западных трендов, у наших работодателей набирает обороты тенденция проверять своих работников в социальных сетях. Многие руководители, не особо задумываясь над полезностью таких проверок, активно сверяют самого работника на испытательном сроке, его резюме и его профиль в каком-нибудь «ВКонтакте», «Одноклассниках» или «Фейсбуке» — благо так делают многие.
Каковы причины таких проверок? Причина одна: недоверие к представленной на соискание вакансии информации в резюме и озвученной на собеседовании, так как работодатель давно понял, что в резюме можно написать что угодно, а на собеседовании рассказать. И поэтому активно сверяет написанное и рассказанное с тем, что выложено в сетях.
Какая польза от таких проверок и есть ли она вообще? Польза, безусловно, есть, как есть польза от всякого действия. Например, работодатель действительно может выявить недостоверность информации в резюме, и даже в трудовой книжке, с информацией, выложенной у себя на страничке. Или увидеть истинное лицо того, кого он подумывает взять к себе в качестве своего заместителя или начальника отдела. А вдруг этот будущий заместитель или начальник у себя на страничке голым на столе отплясывает или придерживается крайних националистических взглядов? Или, по наивности, признается своим виртуальным знакомым, что, на самом деле, никогда не работал на должностях, которые у него записаны в трудовой и резюме? Вот тут его, курносого, работодатель и может взять подсаком!
Каковы недостатки таких проверок? Недостатков, на мой опыт, гораздо больше, чем видимых выгод. Например, некоторые работодатели часто плохо отличают личное от корпоративного, голубоглазо не умея отделять мух от котлет: виртуальная информация на личной страничке ведь может быть как реальное валяние в трусах у себя в неприбранной комнате, среди пустых пивных бутылок и журналов «Пентхауз». Как пукание и матерщина у себя дома. Как расхаживание голышом по дому и т. д. То есть быть личным пространством, в котором ты имеешь право вести себя так, как считаешь нужным. А вот восседание за компьютером в офисе — пространство уже корпоративное, рабочее, которое подразумевает определенное корпоративное, рабочее поведение, дресс-код, этикет и т. д.
Или что хуже, в соцсетях любой из нас может оказаться этаким джокером или, не дай бог, троллем или фриком, который будет провоцировать, дразнить и всячески издеваться над своими виртуальными оппонентами — то есть, на самом деле, не быть самим собой, настоящим, реальным, а лишь спускать с цепи в Сеть на время свое альтер эго, и только. И разве на основании этих виртуальных экивоков грамотному работодателю следует делать выводы о своих работниках в рабочей обстановке?
Или вздумает побыть человеком с семью лицами, виртуальным лицедеем и актером, в самых разных амплуа, чью виртуальную личину недалекий работодатель может принять за истинное нутро?
Насколько правомочны такие проверки? Мнения расходятся: одни специалисты говорят, что нарушается основное право на privacy — личное пространство, использование информации личного характера без ведома хозяина. Другие утверждают, что все, что выложено в соцсеть, личным уже не является и может использоваться на усмотрение работодателя. Так или иначе, не де-юре, но де-человечески неприятен тот факт, что люди, с которыми ты работаешь, могут собирать на тебя информацию, изучать твои неосторожные высказывания, возможно, десятилетней давности, фотографии, ходить по твоей «комнате», не будучи туда приглашенными, и при этом собирать на тебя компромат.
Могут вырвать из контекста, не удосужившись вникнуть в предисловие, какое-нибудь твое восклицание или поспешное высказывание и на основании их составить о тебе мнение, которое будет потом сложно изменить. И что быть самим собой — говорить то, что думаешь, делать, как считаешь правильным, может оказаться чреватым последствиями, если твое поведение не совпадает с чьими-то субъективными представлениями о том, как правильно, а как нет.
У меня на памяти такой случай: один мой знакомый, в реальной жизни тишайший человек, инвалид-колясочник, не имея возможности встречаться с девушками, в своем виртуальном общении забавлялся тем, что представлял себя неким Донжуаном, безжалостным многоопытным сердцеедом. В чьем амплуа во времена своей наивной юности исписал не одну тысячу виртуальных страниц. Проработав полгода в качестве программиста в своей конторе, где им были очень довольны, он, как рассказывает, вдруг заметил резкую перемену отношения к себе. Сначала начались придирки, недовольства со стороны начальника-женщины, а потом последовал бойкот со стороны сотрудниц, с которыми до этого он был в замечательных отношениях. Через неделю его вызвало к себе начальство и, не говоря ни слова, ткнуло под нос пятью десятками распечатанных страниц с его любовными похождениями в Интернете. Он пытался, конечно, пояснить, что это виртуальные любовные похождения, своего рода фантазии — да и посмотрите на меня, я инвалид! — но женское мнение в лице пуританского руководства было непреклонно. Его не уволили, но месяц спустя он уволился сам, так как работать в обстановке молчаливого осуждения было невозможно, тем более что его виртуальные «Похождения Донжуана» внимательно перечитал весь женский контингент фирмы, не сумев отделить вымысел от правды.
А также вспоминается громкий случай с учительницей из Минска, которая в свободное от работы время надумала участвовать в местном конкурсе красоты, где в одном из этапов нужно было продемонстрировать голую грудь. Информация, естественно, попала в Интернет. Конкурс, надо сказать, был довольно невинный, да и мало ли чем занимается каждый из нас в свободное от работы время, но ханжеское педагогическое сообщество г. Минска все-таки заставило учительницу уволиться, доведя ее чуть ли не до суицида.
Резюме: грамотный и неглупый работодатель вряд ли отнесется к таким проверкам с унтепришибеевским пылом. А работника, в первую очередь, будет оценивать как работника, по результатам его отношения к работе в первый месяц-два испытательного срока, а не по его высказываниям в соцсетях.
