Суперэго и я

Говорили о счастье, о любви, даже о рыбалке. Теперь поговорим об одиночестве. Да что о нем говорить? Тут же все ясно. Одиночество это плохо. Плохо? А почему? Что в нем плохого? Ну как это что? Странный вопрос. Поговорить не с кем. Футбол там обсудить, пивка выпить. Да и вообще, человек не должен быть один! Человек — животное социальное, общество ему потребно. А если он или она все-таки остается один, то плохо ему, тоскует, в депрессию впадает. Нехорошо это, не по-человечески. А как по-человечески? А по-человечески — это значит все вместе, толпой, гурьбой, группой и…. и… И еще стадом. Главное, чтоб рядом кто-то был, дышал, ходил, газетой шуршал… Пусть даже молчит, не говорит ничего, главное, чтоб был. Чтобы с этим кем-то телевизор посмотреть можно было, и в магазин сходить. Молча? Молча можно и одному сходить. Нет, одному — это не то, одному скучно, а вот если с кем-то. Но так ведь всё равно молча… Ну и пусть молча. Зато о нем позаботиться можно. Или он о тебе позаботиться. Ты ему, он — тебе. Детишки опять же, тоже для того, чтобы заботиться. Сначала ты о них, потом они о тебе. Семья получается, общество, воспитание.

Похоже, я чего-то не понимаю. Кто-то ходит и молчит. Дышит. Молча смотрит телевизор. А ты? Ты тоже молчишь. Мысли в голове есть, на свет рвутся, жаждешь поделиться. Но все-таки молчишь. Почему? Потому что тот, что у телевизора, мыслями твоими не интересуется. Хорошо, тогда ты поинтересуйся его мыслями. Какие у него мысли? Да обычные. Завтра на работу. И поужинать бы неплохо. Колесо надо сменить. И бензин дорожает. А что-нибудь кроме этого? А что же еще? Это ведь жизнь, насущные проблемы. Да я понимаю. А как же любовь? Свет, радость, созвучие душ, гармония? Эх, барышня, что вы об жизни понимаете. Нам ваши высокие материи без надобности, тут бы о хлебе насущном подумать…

А если мне нужны химеры? И молчаливое присутствие меня не устраивает? Тогда вам другая цитата полагается «похоже, вы слишком много кушаете. В смысле, зажрались». Бери то, что тебе предлагают, и будь счастлива! Ты разве не понимаешь, что в этом счастье и заключается. Счастье — это когда ты кому-нибудь нужна! И неважно, в каком качестве. Главное, что нужна.

А если я не хочу быть нужной? Видите ли, слово «нужный» уж очень, извините, нужник напоминает.

Тогда одиночество. А одиночество — это плохо, это страшно, это ужасно. Это самое ужасное, что только может случиться. Посмотри на тех, кто одинок, оглянись! Они же несчастны, они все поголовно несчастны. Смотрю, оглядываюсь. Однако те, кто не одинок, тоже на счастливых не похожи. Это так кажется. Это они просто устали. А на самом деле они счастливы! Да? Потому что в одиночестве невозможно быть счастливым. Странно, а у меня получается. Что получается? Быть счастливой. Не может этого быть! Ты должна быть несчастна, ты обязана, потому что ты одинока.

Но я не чувствую себя несчастной. Да и что такого страшного в одиночестве? Ведь одиночество — это прежде всего свобода. Ты делаешь то, что хочешь, и не ждёшь чужого одобрения, как манны небесной. Ты не мучишься сомнениями, пытаюсь разгадать тайный смысл брошенной тебе фразы. Ты не терзаешься комплексом вины, опаздывая или бездельничая. Ты никому не отдаёшь отчета и не спрашиваешь разрешения. Ты не мучишься страхами перед завтрашним днём и не воображаешь его или её измены. Ты можешь молчать, когда тебе этого хочется, и ты можешь слушать музыку и танцевать, когда твоя душа поёт, согретая утренним солнцем. Ты можешь валяться целый день на диване и читать Шопенгауэра без боязни нарваться на упрёк или окрик. Ты можешь готовить то, что тебе нравится, и портить продукты своим кулинарным дилетантизмом, опять же без опаски, что кто-то останется голодным. Ты можешь болтать по телефону и смотреть всю ночь фильмы. И ещё ты можешь работать сутки напролет. Или не работать вообще. Ты можешь заниматься йогой, голодать, осваивать цигун или тиранить тело растяжкой. Тебе никто слова не скажет. В конце концов, ты можешь взяться за написание романа. И никто не будет хихикать за твоей спиной, издеваясь над твоими творческими поползновениями. А ещё ты можешь думать, мечтать, учиться, наблюдать… Да всё что угодно! И это, по-вашему, несчастье?

Это, дорогая моя, эгоизм. Ты хочешь жить для себя! Ты чёрствая, бездушная эгоистка. Ты не желаешь ни о ком заботиться. Боишься ответственности. Не умеешь любить.

А вот это неправда. Я ничего не имею против ответственности и заботы. Я всего лишь говорю о преимуществах одиночества. Ведь в настоящий момент я одинока. Но почему я должна быть обязательно несчастна в своем одиночестве? Почему я не могу им наслаждаться так же, как вы наслаждаетесь своей принадлежностью к социальной группе? Каждое явление в этой жизни имеет как положительную, так и отрицательную сторону. Я вижу в своей ситуации немало положительного. Что же здесь плохого? Мне нравится быть одной, но мне так же нравится быть и в обществе. Но, что греха таить, долгое общение мне в тягость, это правда. Возможно, сказывается возраст или что-то другое. Я наслаждаюсь чужим присутствием не более двух часов, а по прошествии этого срока начинаю скучать и жажду вновь обрести свое желанное одиночество. Желаю свободы. Независимости.

С такими воззрениями ты всегда будешь одна! Подумай о том, что будет с тобой лет через двадцать. Ты состаришься, станешь больной, немощной. А если заболеешь… Да, да, знаю, знаю. Некому будет стакан воды подать. Ну, во-первых, почему я должна сейчас думать, что будет со мной через двадцать лет? Я за свой завтрашний день не могу поручиться, а вы мне на двадцать лет вперёд загадывать предлагаете. Да я, может быть, до Нового года не доживу. И зачем мне отравлять своё прекрасное настоящее размышлениями о возможном будущем? Будущего ещё нет. К тому же какова гарантия, что то же самое безрадостное будущее не настигнет меня, если я приложу усилия и обзаведусь тем, кто ходит и дышит? Разве мало тех, кто послушно обзавёлся всеми мыслимыми родственными гарантиями относительно бесперебойной поставки воды, но в результате стихийного бедствия или катастрофы всех этих гарантий лишился? Разве мало на свете вдов или матерей, что потеряли своих сыновей? А ведь они вот так же пытались изменить своё будущее, думали о нем, радели. И что же? Ничего. В результате — то самое одиночество, которого так боялись. А во-вторых, кто сказал, что я стану больной и немощной? Я лично намерена жить вечно и оставаться молодой. Что, кстати, у меня неплохо получается.

Кто же спорит с радостью обретения того, кто тебя любит, кто понимает, чья душа звучит в унисон? Кто же откажется от встречи с тем, кто способен разделить светлую радость пребывания в этой вселенной? Никто. И я не откажусь. Но если мне не суждено его встретить, если мой путь пролегает в одиночестве, если моя душа в ее нынешнем воплощении не нуждается в спутнике, а лишь уповает на божественное участие, почему же мне следует роптать? Почему не жить и не наслаждаться тем, что даровано?

Эгоистка? Да. Я эгоистка. Возможно даже, что я совершаю ошибку. Ну что ж, это моя ошибка. И если я совершаю ее, то винить буду только себя.

Ваша Ирена Орловская