— Мне, пожалуйста, адрес ученого, об исследованиях которого недавно сообщили газеты.
Работница паспортного стола в латышском городке Огре посмотрела на меня недоверчиво, но, услышав имя и фамилию, все же заглянула в картотеку. Через минуту она продиктовала адрес и, улыбаясь, добавила: — Вам повезло: ваш «ученый» получил паспорт всего полгода назад.
Чтобы развеять ее скептическое настроение, я показал ей сообщение ТАСС: «Ученый совет астрофизической лаборатории Академии наук Латвийской ССР одобрил новое исследование о загадочном явлении природы — серебристых облаках. Новые сведения получены юношей Робертом Витолниеком. Он оборудовал домашнюю обсерваторию...».
...На пороге — мальчишка, долговязый, с аккуратным белокурым чубом, не скрывающий любопытства и красный от смущения, потому что я уже успел сообщить о цели своего приезда. Входим в его комнату, и только здесь становится понятен смысл слов — «оборудовал домашнюю обсерваторию». Впрочем, это скорее радио- и даже телеобсерватория: перекроенный по собственной схеме телевизор с умопомрачительными пристройками, на стенах астрономические карты, на столе в беспорядке, подвластном лишь хозяину, десятки книг и журналов.
Серебристые облака — одно из наиболее эффектных явлений природы. Появляясь на высоте 80–85 километров только летними ночами и только на определенных, северных, широтах, они волшебным сиянием озаряют небосвод.
Однако серебристые облака столь же таинственны, сколь и красивы. Природа «светящегося чуда», открытого в 1885 году русским астрономом В. Цераским, до сих пор остается загадочной. Вулканическая пыль, продукты возгонки метеорных потоков, кристаллики льда — ни одна из этих гипотез не удовлетворяет ученых до конца.
Роберт Витолниек сконструировал сверхчувствительный телевизор, который позволил ему принимать многие станции Советского Союза, Румынии, Венгрии, Финляндии, Италии, Англии, Франции. Регистрируя эти передачи, анализируя полученные фотоизображения, Роберт заметил, что прием сверхдальних передач бывает возможен с появлением в ионосфере так называемого ионизированного слоя Es, отражающего ультракороткие волны с частотой до 30 мегагерц. Вскоре он установил и другую закономерность: с удивительной точностью, через три дня после каждой такой передачи, на небе появлялись серебристые облака. Десятки наблюдений провел Роберт, десятки раз «предсказывал» появление облаков и неизменно получал подтверждение родившейся догадке: возникновение серебристых облаков не обходится без вмешательства Солнца.
Но дальнейшие исследования требуют научных знаний. Роберт берется за ядерную физику и высшую математику. Нащупав возможность прогнозирования серебристых облаков, он связался с конструктором-радиолюбителем Л. Озолсом, который на экран своего телевизора принимал передачи даже с американского континента. Практика Озолса подтверждает выводы Витолниека.
Впрочем, хватит об этом. Сознайтесь: вы уже забыли, что знакомитесь с работой шестнадцатилетнего мальчика. Вот и я забыл о его возрасте, когда парнишка несколько часов подряд увлеченно рассказывал мне о своих немальчишеских заботах. Что же, спросите вы, очередной вундеркинд? В том-то и суть, что восторги по поводу свободного жонглирования научными категориями и терминами были бы здесь крайне неуместны. Бесспорно, талантлив, но в нашей стране давно перестали удивляться талантам, как чему-то уникальному, — достаточно вспомнить школу юных математиков при Академгородке в Новосибирске. Несомненно, натура увлекающаяся, однако не это ли главная черта юности! Важнее другое — познание своего назначения на земле, пусть поначалу подсознательное и все же явное, проявляющееся чуть ли не в каждом поступке с самого-самого детства. И, конечно, родители... Отец-архитектор и мать-юрист привили сыну культуру в выборе интересов и, сделав это, вовремя сумели не помешать, именно не помешать, казалось бы, странному для девятилетнего мальчугана увлечению астрономией.
Они жили тогда в Лиепае. И, может быть, море открыло перед Робертом очарование этой таинственной дороги к звездам. Ведь именно оно подарило ему второе небо, пусть отраженное, перевернутое, и все-таки более близкое: зачерпни ладонью — и обязательно поймаешь звездочку. Небо Роберт слушал, как чудесную, сказочную музыку, а в музыке — в те годы он учился играть на скрипке — ему чудились звездные россыпи звуков.
То был 1956 год — год противостояния Марса, явления довольно редкого. В связи с важным астрономическим событием появилось немало популярных брошюр. Роберт читал их запоем, как читают в его годы Жюля Верна и Майна Рида. Однажды в ноябре, отправляясь на экзамен по музыке, он завернул в городскую библиотеку, на лекцию о Марсе. Уходил чуть ли не со слезами: лекция еще не закончилась, а экзамен отложить невозможно.
Через несколько месяцев в астрофизическую лабораторию Академии наук Латвийской ССР пришел десятилетний мальчик и предложил свои услуги. К нему отнеслись с любопытством и веселым недоумением, однако поручили наблюдение за дельтой созвездия Цефей, переменной звездой, настолько изученной, что она дала название цефеидам — классу подобных звезд. Ровно год Роберт добросовестно выходил на свидание с вечерним небом и в положенный час делал отметки в журнале наблюдений. Потом пришел в лабораторию и доложил: все в порядке, горит, то ярко, то слабее. Получил новое задание.
Выполнив и его, Роберт, наконец, взбунтовался и по собственной инициативе взялся за изучение серебристых облаков. Они были главной темой в исследованиях латвийского отделения Всесоюзного астрономо-геодезического общества, членом юношеской секции которого он был уже в то время. Директор лаборатории Ян Янович Икауниек «но секрету» сказал мне, что Роберта тогда дружно отговаривали: дескать, рановато и трудно. Парень оказался с характером.
К тому времени их семья стала жить близ Риги, и для наблюдений Роберту приходилось ездить в народную обсерваторию в Сигулде. Регулярно, три раза в неделю, Роберт брал билет на поезд до Сигулды, к восьми часам вечера приезжал на место, готовил приборы и с десяти вставал на бессонную ночную вахту. Ранним утром он возвращался на станцию и каждый раз будил недовольных проводниц в поезде Таллин — Рига (других в этот час не было). Вскоре проводницы привыкли к необычному пассажиру, единственному на этой мимолетной остановке.
Он так хорошо изучил серебристые облака, что мог заметить их из окна автобуса в освещенном городе, хотя инструкция строго приказывала «подержать глаза в темноте», прежде чем начать наблюдения. Его сверстникам на дни рождения преподносили игры, приключенческие книги, футбольные мячи — ему дарили звездный атлас, школьный телескоп, астрономический словарь на шести языках. Этот последний он читал на трех — русском, английском и немецком. Ближайшим летом мечтает спуститься с аквалангом на дно Западной Двины в районе станции Икшкиле: в свое время здесь были древнейшие поселения крестоносцев — наверняка можно найти что-нибудь интересное.
Но главное сейчас: поставить пятнадцатиметровую антенну, чертежи которой разработал для него Озолс. Фактически с ее помощью он получит маленький радиотелескоп. Нужно продумать аппаратуру для измерения интенсивности приходящего сигнала, сконструировать автоматический самописец напряженности электромагнитного поля, поставить осциллограф для наблюдения сигнала и счетчик Гейгера для измерения космической радиации. Правда, еще осталось закончить школу. А там... Мечтает об университете.
Однако мы засиделись. В окна заглядывают сумерки. Роберт вызывается проводить на электричку. «Под занавес» он, сам того не желая, еще раз удивляет меня: — Очень хочу заняться историей. Страшно интересуюсь древними веками. Сколько загадок и легенд с ними связано, а ведь Сеченов правильно говорит: фантазия мысли не рождается на голом месте...
В розовом пламени заката нам заговорщически подмигивает Венера: мне — чуть насмешливо, ему — дружелюбно.
Подъезжая к Риге, я закрываю томик Оскара Уайльда. Конечно, его «Звездный мальчик» — фантазия нравоучительная и красивая. Но все-таки только фантазия. А Роберт Витолниек — сама жизнь.
Эпилог? По´лноте. О каком эпилоге может идти речь, когда герою этой были всего шестнадцать лет! Нет, эпилог он допишет сам. Со временем.
ОГРЕ, Латвийская ССР, 22 января
Продолжение следует
