Застенчивость

Филипп Джордж Зимбардо

Острые вопросы Томаса Вульфа имеют особый смысл для всех нас, но особенно для хронически застенчивых людей. Застенчивость, как мы видели, является всеобщим опытом, но с глубоко индивидуальными последствиями.

Многие из нас имеют особые черты; мы боимся высоты или темноты или еще чего-нибудь. Однако большинство из нас знает, как с этими фобиями справляться. Те, кто боится высоты, могут не жить в высотном доме или жить на первом этаже. Те, кто боится лететь самолетом, могут ездить поездом; боящиеся змей могут жить в больших городах, боящиеся темноты могут спать со светом. Но как быть тем, кто боится других людей? Успешно избегая источника своего страха, они обрекают себя быть странниками в чужих землях. И они страдают от этого.

Эта сказка приписывается жизни Фредерика II, правителя Сицилии тринадцатого столетия, который верил, что дети рождаются, зная древний язык, и, подрастая, могут начать говорить на нем без всякого опыта и практики. Чтобы проверить это, король выбрал группу новорожденных детей, которые должны были расти у молчащих кормилиц. Они не должны были слышать звуков человеческого голоса. Что этот эксперимент доказал? Заговорили ли дети на этом королевском древнем языке, когда впервые начали говорить? Нет, исторические хроники отмечают: «Он трудился напрасно, все дети умерли. Потому что они не могли выжить без ласковых и довольных лиц и ласковых слов своих кормилиц». В конце концов, застенчивые люди ограждают себя от теплоты человеческого общения, которое очень существенно для любого из нас. Они очень часто ошибаются, переводя знакомых в друзья, а друзей в возлюбленных. Многие живут по золотому правилу: «Ничего не давай другому, и никто не будет тебе должен. Никакие обязательства, никакие упреки, никакая ответственность, никакие симпатии не возвращаются, и не нужно ждать этого». Но ни один мужчина и ни одна женщина не могут существовать с ужасным сознанием, что они никому не нужны. На протяжении жизни настоящая боль от ощущения собственной нелогичности, неуместности и незаметности гораздо больнее, чем воображаемая боль от случайного неприятия. Как же хронически застенчивые люди живут без поддержки и заботы друзей, ласковых слов родных и страстных объятий возлюбленных? Именно об этой главной проблеме межличностных отношений — человеческих контактах — пойдет речь в этой главе.

Первый контакт

Представьте, что вы — новый обитатель лагеря для военнопленных. У вас есть хороший план побега, но чтобы его осуществить, вы нуждаетесь в нескольких компаньонах. Вам предстоит найти тех, кто сможет помочь вам бежать на свободу. Но это не просто, поскольку у врага есть информаторы, платные стукачи, которые выглядят и действуют так же, как и все другие пленные. Вы либо должны кому-то довериться, либо остаться пленником. Если вы ошибетесь в своих суждениях, ваш секретный план будет раскрыт, и вы обречете себя на еще более жалкую жизнь. Рискнете ли вы или откажетесь от своего плана и будете продолжать страдать? Этот сценарий описывает дилемму всех человеческих взаимоотношений: может ли то, чего мы хотим, получить какой-нибудь неожиданный поворот, и чего это может нам стоить?

Как и для пленника в примере, это не просто решение «да — нет», потому что на человеке не стоит печати «Мне можно довериться», «Кое в чем на меня можно положился», «Мне доверять нельзя». Поэтому мы все принимаем субъективные решения, зависящие от нашей природы, от обстоятельств данного момента, собственного опыта успехов и неудач в столкновениях, вроде этого, и сиюминутного состояния ума. Встречая нового человека, мы с трудом полагаемся на то, что видим и слышим. Принимая решение сказать «Привет!», «Пройдемся?» или «Потанцуем?», мы берем в расчет следующие характеристики: язык тела (открытая или закрытая поза, свободная или скованная мимика), теплоту взгляда, отзывчивость на улыбку или рукопожатие. Интонации голоса обнаруживают восторг или скуку, враждебность или доверие и другие возможнее реакции на нас.

Фон (окружающая обстановка) дополнительно важен как индикатор общего интереса — к книгам, если это библиотека, к спорту, если это беговая дорожка, к общению, если это танцевальная площадка. Иногда обстановка может быть обманчивой или даже прятать истинные цели человека. Например, кое-кто приходит на званый обед не поесть или побеседовать, а только чтобы удовлетворить собственное тщеславие «Я здесь, чтобы показать им, как я утончен, а они все глуп»!«- Другие посещают бары не ради выпивки и компании, а чтобы сыграть в собственную извращенную игру: «Я здесь, чтобы завести этих ребят и понаблюдать, как они дергаются. Но пусть они не догадываются, ладно?»

Эти мотивации, вызванные стремлением к власти, использованию ситуации в собственных интересах, играют добавочную роль в риске открыться чужому или знакомому. При решении вопроса, вступить или нет в контакт с кем-то, мы смотрим на предполагаемое вознаграждение и уравновешиваем его с возможной расплатой: оказаться в затруднении, быть высмеянным, отвергнутым или скучным, неоцененным или непонятым. Мы взвешиваем необходимые усилия, время, деньги, расстояния и другие случайности, на которые придется махнуть рукой, однажды решившись. «Стоит ли она целого часа езды в метро до Бруклина?» «Стоит ли вытаскивать его из застенчивости, даже если он симпатичный?» Для многих людей ответ: «Это не стоит того, чтобы получить несколько шишек». Хронически застенчивые люди болезненно осознают процесс выбора решения, потому что они чрезмерно озабочены тем, чтобы быть принятыми и понятыми. Они живо представляют себе всевозможные коллизии между людьми и выступают против отношений вообще со всеми, даже если эти отношения уже имеют место. Часто они весьма дорого платят за такое превосходно отточенное сознание, что иллюстрирует случай с одной двадцатилетней женщиной: Я думаю, что из-за моей застенчивости, когда я встречаюсь с людьми, которые мне нравятся, и с которыми я с радостью познакомилась бы, я реагирую прямо противоположным образом. Если мне кто-то действительно понравился, то мне очень трудно это показать. Другими словами, я изображаю «своего парня» и пытаюсь скрыть, насколько возможно, свои чувства по отношению к ней или к нему. Застенчивость становится страхом позволить кому-нибудь понять мои чувства. Поэтому я действую очень небрежно в первые несколько встреч и пытаюсь не позволить себе слишком взволноваться. Я уверена, что моя небрежность в общении — только самозащита, и именно застенчивость стоит за опасением позволить кому-нибудь узнать, что у меня в душе.

Застенчивые люди часто пытаются решить проблему развития отношений, ничего не делая. Они выбирают безопасность, уходя от риска быть отвергнутыми. Но мы все должны идти на этот риск, чтобы установить важные взаимоотношения в жизни. Исследования показывают, что чужие друг другу люди, когда их объединяют враждебные обстоятельства, как при угоне самолета или на тонущем корабле, начинают взаимодействовать почти немедленно: «Я крикнул старику, что тону, попросил его бросить мне спасательный жилет».

Но слишком часто люди, испытывая беспокойство, предпочитают остаться в одиночестве. При исследованиях в Йеле студентам говорили, что они участвуют в эксперименте по изучению чувствительности рта, и просили их пососать такие безвредные вещи, как детский рожок или даже собственный большой палец. Их просят делать что-то, что возвращает им подавленную детскую потребность орального удовлетворения. Это приводит их в видимое беспокойство. И когда студентов спрашивают, что предпочтительнее: проводить эксперименты в одиночестве или вместе с сокурсниками, они неизменно выбирают уединение.

Многие люди предпочитают уединение в тревожных обстоятельствах, так как считают свои реакции неестественными, «Почему я беспокоюсь, когда сосу большой палец?» «Я выхожу из себя, что-то со мной не так?» Поскольку застенчивые постоянно считают свои реакции неестественными, они почти всегда выбирают одиночество, даже если риск неловкости, по их собственным понятиям, очень невелик. Но из-за чувства самосохранения они теряют обратную связь с людьми, которые вполне разделяют их чувства. Изоляция усиливает представление о собственной застенчивости: «Я не могу ни с кем встречаться, потому что застенчив» — и ведет к еще большей изоляции. Эта защитная изоляция становится очевидной в кафетерии студенческого общежития, где чужие часто вынуждены сидеть вместе. Большинство застенчивых стараются поесть пораньше или попозже, потому что вокруг в это время будет меньше народу. Они часто садятся в конце стола так, что обе боковые стороны остаются незанятыми, и выпада можно ожидать только с одной стороны. Некоторые застенчивые люди строят барьеры, отодвигая стулья от стола, занимая их книгами или одеждой. Другие отгораживаются книгой или газетой. Затем есть еще удобная формулировка: «Я не могу разговаривать с полным ртом». Когда кто-нибудь собирается сесть за стол поблизости от застенчивого студента с намерением заговорить с ним, то студент так жадно набрасывается на еду, будто совершенно изголодался. Обыкновенно это весьма эффективный способ пресечь возможное знакомство.

Впрочем, пока еще многие из этих людей страстно желают коротенького разговора, невинной болтовни, смеха и дружелюбия от присутствующих за другими столиками. Действительно, оставаясь вне этого оживления, они часто реагируют тихим гневом, даже если сами пресекли все приглашения присоединиться. Застенчивый человек часто становится искреннее, если другой проявляет теплоту и готовность общаться, помимо поверхностной улыбки и формального приветствия. Но другой человек должен посылать застенчивому человеку весьма ясные сигналы, чтобы получить отзыв, и продолжать действовать в этом направлении, осторожно, разумеется.

Филипп Джордж Зимбардо