Это афоризм одного умного человека. В самом деле, только ребенок помогает мужчине понять, что есть что-то более важное, чем его жизнь и его планы.
Мать кормит, дарит нежность, растит душу, отец — формирует, готовит к реальной жизни. Много чему учит: плавать, забивать гвозди, пилить-строгать, защитить женщину, пить и не пьянеть. Если сын лет в 10 увидит армейский альбом отца, ему потом и в голову не придет откосить от армии.
Но мать любит ребенка как часть себя, невзирая на то, хорош он или плох, а отец — чаще всего только за что-то. Сначала за послушание, потом за желание быть на него похожим. Это требует дьявольского терпения. Соответствовать чьим-то ожиданиям, пусть даже это сам отец, трудно, потому что каждый человек настроен прежде всего на свои ожидания насчет себя.
Самое страшное наказание у дворян было лишение отцовской любви. А угроза лишения этой любви — самое ходовое воспитательное средство. Хотя, наверное, так было не только у дворян. Но сейчас это уже не действует.
Каждый ребенок воспитывается в трех координатах: можно — нельзя — нужно. Мать может повлиять в первых двух. Может! Но не обязательно это у нее получится. Третья координата — во власти только отца. Хотя и первые две — отчасти — тоже. Но эта третья координата — самая главная.
Нас воспитывали с мыслью, что долг — это чувство. Так нам и говорили: чувство долга. Но прав Н. Шелгунов: долг — не чувство, но принцип! Чувство можно внушить, а принцип можно только выработать. И выработать только требованием. Мать чаще всего не умеет требовать; наверно, не женское это дело. Это дело мужское. Отца.
Психология утверждает, что есть два вида любви. Инфантильная любовь – я люблю, потому что меня любят. И зрелая любовь – меня любят, потому что я люблю. Всякое обобщение хромает, и все же рискнем сделать вывод. Если у матерей чаще всего любовь зрелая, то у отцов – инфантильная. Точнее, неосознанно инфантильная, но от этого не менее непреодолимая.
РОДИТЕЛЬСКОЕ ТЩЕСЛАВИЕ
«Надо стремиться к правильному воспитанию, чтобы потом не пришлось заниматься перевоспитанием», — предупреждал Макаренко. Ну как тут не согласиться! Хотя это, можно сказать, наша традиция — воспитывать с браком, а потом хвататься за голову: кого воспитали?!!
Есть у нашего семейного воспитания две крайности. Одни родители дают детям полную свободу, и те растут, как трава на обочине. Другие уверены, что должны непременно вырастить большой талант. А чаще и не талант даже, а что-нибудь этакое, чего сами родители не могут толком объяснить. Ну страсть как хочется им гордиться своим отпрыском — все равно чем, лишь бы гордиться.
Жена известного футболиста, победительница конкурса «Краса России», никак не могла ответить корреспонденту, кто написал полонез Огинского. Поставил ее в тупик и такой вопрос: — Земля вращается вокруг Солнца, или Солнце вокруг Земли? «Я далека от этого», — кокетливо объяснила «краса». Но на вопрос, кем она видит своих детей, ответила определенно: конечно, знаменитыми людьми!
Много ли у нас родителей с таким кругозором? Наверное, немного, но многовато. Просто зараза какая-то, распространяющаяся то ли воздушно-капельным путем, то ли как-то иначе, из века в век.
Кто только не предостерегал от этой болезни русских женщин! Какие только педагогические авторитеты не высказывались по этому поводу! Нельзя вымучивать таланты из своих детей. Детские силы истощаются от непосильного напряжения. В особенности, если не соответствуют амбициозной задаче. Ребенок может потерять веру не только в свои воображаемые таланты, но и в обычные способности. Куда перспективнее естественное развитие. Талант, если он врожденный, вернее разовьется именно в посильном, а не форсированном развитии.
Мы уже отмечали: американцы не грузят своих детей даже чтением и письмом. Считают раннее развитие вредным. Что называется, дают детству созреть в детстве.
Но откуда у нас это родительское тщеславие? И почему мы видим своих детей на подмостках сцены, в банковском офисе, а не в кресле мэра, губернатора, президента, то есть человека тоже известного, но который служит (или, по крайней мер, должен служить) народу?
И уж совсем ни в какие ворота не лезет родительская мечта о том, чтобы ребенок стал знаменитым. Тут вероятность остаться у разбитого корыта превращается в почти фатальную неизбежность. Даже талантливому ребенку, изначально мотивированному на славу, часто элементарно не хватает характера. Силы подрываются червоточиной тщеславия и зависти.
И все-таки! Именно тщеславие бывает самым главным и самым мощным двигателем человека в реализации его способностей. Но эта норма относится к реально большим способностям, а не к тем случаям, когда эти способности существуют только в воображении родителей.
ФАКТОР ТРУДНОЙ СУДЬБЫ
У Василия Розанова есть интересная догадка. «Таланты наши, — писал он, — как-то связаны с пороками, а добродетели — с бесцветностью».
Тут даже какие-то подтверждения излишни. Достаточно вспомнить мистицизм Гоголя, лицемерное морализаторство Толстого, «преступное чувство» Достоевского, пустыню в душе Лермонтова, травмированного материнским деспотизмом Тургенева…
Можно вспомнить и других писателей, чье детство трудно назвать счастливым, а характер сахаром. Но и без того ясно, что Розанов прав. Те, чье творчество учит нас быть хорошими людьми, сами были далеко не подарком для близких. Но при этом имели дар заглянуть в непостижимую бездну человеческого нутра. Именно в страданиях и каких-то лишениях вызревают мысли, которые никогда не придут в голову благополучным людям. Короче, настоящий талант вырастает вопреки своим порокам, сопротивляясь им и создавая добро из своего внутреннего зла. Не случайно же Л. Толстой сказал: «Все мои нравственные требования выросли из испорченности».
Вся педагогика твердит о том, что родители должны быть положительным примером. Если не так, дети могут вырасти моральными уродами. Но пример многих великих говорит об обратном. Что же получается? Так ли нужно счастливое детство, о котором так много разговоров? Не враг ли своему ребенку тот, кто с гордостью говорит, что дал ему все?
Тут все вопросы на поверхности. Тяжелое детство нельзя организовать. Либо оно есть во всей своей печальной непосредственности, либо его нет. Если есть, то оно может закалить и сделать человека сильнее. А может и надломить и даже сломать. А для кого-то даже стать, по мнению одного французского нейропсихиатра, «восхитительным несчастьем».
Современники говорили про В. Розанова: это не человек, это явление. Никто лучше него не сказал о главном — о том, как жить. Хотя сам он, по его же словам, больше мучился, чем жил.
В.РОЗАНОВ:
С детства, с моего испуганного и замученного детства, я взял привычку молчать и вечно думать. Все молчу, и все слушаю, и все думаю.
Два ангела сидят у меня на плечах: ангел смеха и ангел слез. И их вечное пререкание — моя жизнь.
Есть люди, которые рождаются «ладно» и которые рождаются «не ладно». Я рожден «не ладно»: и от этого такая странная, колючая биография… Не «ладно» рожденный человек всегда чувствует себя «не в своем месте»…
Чувства преступности (как у Достоевского) у меня никогда не было: но всегда было чувство бесконечной своей слабости… Слабым я стал делаться с 7–8 лет… Это — странная потеря воли над собою; над своими поступками, «выбором деятельности», «должности». Я всегда шел в отворенную дверь, и мне было все равно, какая дверь отворилась.
Никакого интереса к реализации себя… Я — самый нереализующийся человек.
Я не нужен: ни в чем я так не уверен, как в том, что я не нужен.
Страшная пустота жизни. О, как она ужасна…
Я пришел в мир, чтобы видеть, а не совершить.
И все же Василий Розанов совершил. Показал нам, какой тонкой и глубокой может быть русская душа.
СОВЕТСКОЕ ВОСПИТАНИЕ
Советское воспитание было шире, глубже и интересней идеологии того времени. Идеологией формально жила только власть, часть советской элиты и правоверные рядовые коммунисты. Остальные пребывали в своем социализме, без идеологии. В отличие от обманщиков или обманывавшихся обманщиков, просто жили жизнью порядочных людей.
Власть вывешивала лозунги «Слава великому советскому народу!». И параллельно занималась «воспитанием трудящихся». То есть того самого великого народа. А великий народ делал вид, что не видит в этом никакого противоречия.
В советском воспитании помимо функционеров власти участвовали тысячи граждан, в основном творческих работников, которых воротило от идеологии. Но… делали это гораздо лучше.
«Воспитание» через пропаганду воспринималось примерно так же, как сейчас реклама. Как неприятный, но неизбежный раздражитель. Воспитание через умные, добрые книги и фильмы, песни и стихи находило в народе массовый душевный отклик.
Надо ли воспитывать народ? Надо ли время от времени читать ему мораль? Безусловно! Об этом, между прочим, еще К.Ушинский писал: «Но разве народность не нуждается в исправлении? Разве нет народных недостатков, как и народных достоинств?» Наверное, все же надо, но при одном непременном условии. Если власть имеет на то моральное право.
Хотя, если мораль правильная и нужная для государства, народ простит проповеднику от власти даже какие-то грешки. О похождениях ловеласа Кеннеди ходили очень даже упорные слухи, однако некоторые его речи напоминали проповеди, которым народ внимал и принимал как руководство к действию. «Не спрашивайте, что Америка сделала для вас. Спрашивайте себя, что вы сделали для Америки». Это ли не проповедь?
Настоящий лидер — всегда лидер еще и духовный. Всегда воспитатель своего народа, прежде всего, примером своей личности. Сталин, какой ни душегуб, был бессребреником, жил под стать народу, скромно. Потому и народ в его время верил в социализм, пусть даже обманываясь, под стать вождю. И советское воспитание в то время еще худо-бедно срабатывало. Просто не могло не срабатывать. Живший бедно и одними только надеждами на лучшее будущее народ, тянулся ко всему светлому, чистому, человечному. Что, собственно, и использовали «жрецы» социализма, понимая, что это действует безотказно. Жрецы во все времена были хорошими социальными психологами.
Сегодня нет вообще никакого воспитания. Но многим детям и подросткам нравятся советские фильмы. А почему? Причина все та же. Тянутся к чистоте. То ли дает о себе знать здоровая человеческая природа. То ли народ у нас такой, особенный. Народ наш всегда жил и продолжает жить своим строем личной жизни. При любом социальном строе в своей стране.
НАШЕ ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО…
Один нынешний кремлевский царедворец назвал наше общество слабогражданственным. Считай, неполноценным. Будто оно таким родилось и власть тут ни при чем. Это все равно, как если бы какой-нибудь воспитатель посетовал на детский коллектив, который находится под его руководством: мол, слабоватое у вас, ребята, самоуправление.
Иными словами, если народное самоуправление никуда не годится, значит, никуда не годится и власть, которая обязана это самоуправление развивать: делиться своими полномочиями, воспитывать у народа вкус к самоорганизации.
Пока местное самоуправление проявляет себя только в кризисных или тяжелых ситуациях. Во время наводнений, например. Или: в одной уральской деревне до смерти устали застревать в грязи, скинулись и заасфальтировали дорогу. Или ребенок пропал…
То есть, способности к самоорганизации у населения имеются. Но, повторимся, только в экстренных случаях, когда что-то достало. Что же сделать, чтобы эта способность проявлялась в повседневной рутинной жизни?
Возьмем школу. Весь мировой опыт подтверждает, что самые лучшие школы те, которые контролирует не государство, а попечительские советы, создаваемые родителями. Но вы можете себе представить это у нас, где жители не могут своими силами создать даже небольшую управляющую компанию ЖКХ?
Столыпин однажды сказал с трибуны Государственной Думы: «Надо сформировать гражданина, и тогда гражданственность сама установится в России».
Способов формирования много. Возьмем, пожалуй, самый простой. Настоящих граждан малой родины можно воспитывать не только устным словом на школьных уроках, но прежде всего в конкретной работе. Подростки многое могут делать руками. Наводить чистоту, сажать деревья и цветы, белить, красить, работать во всех сферах обслуживания. Но не при школе, а при местном муниципалитете. Муниципалитет сам выращивает себе кадры — это ли не воспитательная задача?
Однажды автор этих строк изложил эту идею в письмах губернаторам примерно 50 регионов. Почти отовсюду пришли ответы: предложение разослано по муниципалитетам, ждите ответа.
Не дождавшись ответа, автор издал брошюру, где также излагалась идея выращивания юных граждан при муниципалитетах. То есть там, где дети и подростки, повзрослев, могли бы работать в уже созданном для самоуправления сообществе. Отправил брошюру самому президенту страны.
Из администрации пришел ответ: брошюра передана в президентскую библиотеку…
Никому оно не нужно, наше народное самоуправление. Добавим: в том виде, в каком оно существует на Западе! Наверное, у нас оно если и привьется когда-нибудь, то в несколько ином виде. Вот бы знать, в каком именно!
МЕНТАЛИТЕТ И МЕНТАЛЬНОСТЬ
Русские могут обидеть, но уже назавтра предлагают выпить мировую и лезут обниматься. Англосаксы долго помнят обиду, ничего не простят и обязательно накажут. И вообще, ловят кайф от протянутой во времени интриги мести. Таков менталитет.
Один английский журналист писал в XIX веке: «Нет класса людей на свете более добродушного и миролюбивого, чем русское крестьянство». А спустя время увидел этих русских крестьян, одетых в солдатскую форму, когда они кормили захваченных в плен турок со словами: «Тоже человек, хоть и не христианин». Свои впечатления от этой картины английский журналист выразил так: «Это армия джентльменов».
Но уже в ХХ веке русский крестьянин стал другим. Изменилась ментальность.
Менталитет — это навсегда. А ментальность может меняться. Раньше, когда в личном пользовании было совсем мало машин, советских людей страшно возмущали кадры иностранной кинохроники: американцы равнодушно проезжали мимо голосующих на обочине соотечественников. А что сегодня? Сегодня мы игнорируем голосующих на обочине гораздо чаще, чем американцы.
Еще не так давно, когда владельцев машин было меньше, дикостью было справлять нужду прямо на обочине шоссе. Сейчас это в порядке вещей. Все тротуары сегодня уставлены автомашинами. И плевать владельцам, что тротуары для прохожих. Такова новая ментальность.
Менталитет — непроизвольное поведение, заложенное природным характером народа и условиями жизни. А ментальность — новоприобретенное поведение, которое люди могут себе и не позволять. Менталитет трудно поддается изменению. Ментальность можно подправлять. В Германии, желающий сорвать цветок с клумбы, должен приготовить для штрафа 65 евро. У нас те, кто ставит машины на тротуарах, тоже отказались бы от этой привычки, если бы находили под «дворниками» квиток с суммой штрафа.
Ментальность — это то, что постоянно мешает нормальному воспитанию, направленному на развитие высокой культуры. Вы твердите ребенку, что надо извиняться, если он кого-то нечаянно толкнул. А по жизни его толкают и при этом еще и что-то рычат вслед. Вы учите говорить «спасибо», а он сам это «спасибо» ни от кого не слышит. Вы убеждаете, что на людей надо смотреть доброжелательно, с улыбкой. А он приходит домой и говорит, что в ответ ему либо пальцем крутят возле виска, либо начинают выяснять, чего он пялится.
Любой профессиональный педагог сталкивается сегодня с проблемой цели воспитания. Раньше была установка воспитывать советского человека, интернационалиста, будущего строителя коммунизма. А сегодня? Какого человека следует формировать? Какой набор необходимых качеств? От государства установки такой не поступает. Педагог должен решать сам. Наверное (это по минимуму), он должен работать над улучшением той самой ментальности, о которой идет речь. Что тоже немало.
И самое главное. Мы, русские, должны вызывать к себе уважение других народов России не только своим численным превосходством. Нет нужды быть морально выше, но и ниже быть никак нельзя. Просто опасно для единства страны. Тот, кто должен подавать пример и быть образцом, не должен подавать антипример и быть антиобразцом, вызывая вместо уважения презрение.
Это тем более важно сегодня, когда со всех сторон через открытые границы едут мигранты, у которых свой менталитет и своя ментальность. Одной толерантностью тут не обойтись. От русских требуется сплоченность и умение держать пришлых в рамках. Иначе взять верх может их сплоченность и их демонстративное нежелание держаться в рамках. Тоже социально-педагогическая проблема.
Только решать эту проблему лучше не словами, а делами. Точнее, успехами в делах. «Мы — русские — какой восторг!» — восклицал Суворов в эпоху нескончаемых побед русского оружия. «В космосе наш Гагарин!» — гордились в советское время. А еще учеными гордились, балетом, хоккеистами, писателями, поэтами, режиссерами, артистами, солдатами и маршалами… И гражданин СССР любой национальности, оказавшись за границей, гордился, что его называют русским.
Было же это - бессмысленно отрицать. А чем мы можем гордиться сегодня, став свободными? Стали ли нас больше уважать за рубежом?.. А если нет, то о чем это говорит?
Известный русский философ К. Леонтьев однажды высказался очень категорично: «…никакое польское восстание и никакая пугачевщина не могут повредить России так, как могла бы ей повредить очень мирная, очень законная демократическая конституция… русские люди не созданы для свободы».
С этим можно спорить, однако факт налицо. Мы уже свободны более 20 лет, но чем гордиться? Вроде, даже стали лучше жить. Но отчего жизнь не в радость? Что-то точит. Есть объяснение — надорвались. Все-таки 70 лет самообмана. Но кто виноват? Как ни крути, и тут менталитет подвел.
Легковерие, стремление к идеальному и стремление всех осчастливить, подражательность — и вот мы уже в плену идей русофоба (уж наши классики марксизма наверняка об этом знали!) Маркса. И вот уже задорно поём: «Наш паровоз вперед лети — В коммуне остановка — Иного нет у нас пути — В руках у нас винтовка».
Как это не было пути? Был. Только соблазнились социализмом. Хотя кто только из своих же умных людей не предупреждал, что пролетариат — это временный класс, а социализм — соблазнительное зло! Но как не обмануться при таком менталитете? Хотя, возможно, сыграла свою роль и геополитическая интрига. Как тут не вспомнить немецкого канцлера О. Бисмарка: «Русских невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет. Но русским можно привить ложные ценности, и тогда они победят сами себя».
А может, так распорядилась историческая судьба? Совсем по Пушкину: «России уготовано только высокое предназначение». Показали всему миру, что путем этим идти нельзя и заодно спасли мир от фашизма. А сейчас что миру показываем?
Как нельзя выходить из социализма. Как нельзя строить новое общество, не включив в этот процесс весь народ. Тоже исторический урок.
Виталий Аркадьевич Ерёмин
viteriomin@rambler.ru
8-916-850-4401