Я помню её курящей.
Но не помню, чтобы от неё пахло, когда она приходила в палату. Белый халат, сухая смугловатая кожа, неявная улыбка. Она приходила не только ко мне, но моя постель была первой. Я совсем её не боялся.
Есть теория кругов - она началась с актёра Михаила Чехова. Среди этих кругов есть ближний. Мы чутко воспринимаем, когда в него проникают. С ней я этого не воспринимал. Она могла сесть на край моей постели, положить руку на мой лоб, рука почему-то помнится мне холодной, - и хотя я не знал о ней ничего, кроме имени и отчества, это не вызывало во мне отторжения.
Дальше она так же, со стетоскопом, тоже холодным, осматривала остальных. Кажется, все лежали либо под капельницей, либо после неё, отдыхая. Мы все были слабые, вялые, а она нас бодрила. Очень странно. Она помнится мне спокойной и не из тех, кто прыгает вон из штанов, чтобы вызвать улыбку. Дело в стержне. Так нарос жизненный опыт. Наверняка она перевидала тысячи безнадёжных ситуаций, слёзы, угасание. Но вопреки штампу, циничной не стала. Скорее она просто принимала всё таким, какое оно есть, и в этих обстоятельствах старалась делать всё от неё зависящее.
Я, кстати, никогда не видел её курящей. Видел только, как она уходит по коридору вправо, за тяжёлую дверь, тяжело открывающуюся и закрывающуюся звонким стуком металла. Там была курилка.
Звали её Ольга Вячеславовна.
Почему-то она кажется мне скандинавкой. Наверное, по стереотипу выдержанности.
Это такой типаж врача, который не родня и не пытается быть. Я пытаюсь понять. Как в ней совмещались эта как будто солидность, гордая осанка - и способность к пониманию? Без понимания так близко не подходят, держатся на расстоянии.
Меня это интересует, потому что сиё есть парадокс. Её образ опытного врача как будто создаёт дистанцию. Опытный академический медик. Наверное, в прошлом хорошо учившаяся - в большей степени засчёт организованности и усердия. Врач в ней должен заслонять женщину, но не заслонил. Она воспринималась как человек, как друг.
Это и есть парадокс. Профессионализм и при этом - нет, ну конечно, какая-то дистанция всё равно есть. Хотя бы из-за возраста. Но это не мешало доверять ей. И знать, что ей можно сказать - у меня проблемы с тем, чтобы сходить в ватерклозет.
Она только улыбнётся, но этак по-доброму, понимающе, мол, все когда-то хотели в ватерклозет и не могли. Да. Истории повторяются, но повторяются с разными людьми. Сколько я видела этих людей, боже.
И все не могли сходить - ну почему в ватерклозет? Говорите по-русски - в отхожее место. Или в сортир, простите за мой французский.
Вокзал, сортир, бонжур... Да, не освежала французский со школы. Надо б заняться. Но когда?
А потом она шла в курилку.
Я видел её тугую спину, когда шёл в ватерклозет.
Глеб Буланников
