Первая волна этой «моды» приходилась, по словам очевидцев, на конец 50-х годов прошлого века. Почему-то слово «последний» в обыденной речи стали повально заменять словом «крайний».
По одной из версий, причиной тому было распространение альпинистского движения, начавшееся в нашей стране именно в то время. В среде альпинистов, естественно, живёт немало предрассудков и есть веские основания не любить слово «последний». Начиналось, вероятно, с осторожного замещения данного слова в выражениях типа «последний поход», «последняя вершина», «последняя встреча». Высокая степень риска вынуждала спортсменов избегать выражений, обыденное значение которых могло стать роковым по воле несчастного случая.
Предрассудок, конечно же, переполз в рутинную часть жизни общества. Как ни парадоксально, наиболее широко он распространился в среде, менее всего схожей с альпинистской романтикой: в магазинных очередях. Занимая место в многометровом хвосте у прилавка, почему-то большинство граждан интересовалось, «кто тут крайний». Ну, может, действительно опасались не выстоять и сгинуть в той мрачной веренице...
Борьба с укоренившейся в языке нелепицей длилась не одно десятилетие. С газетных полос, от школьной доски и с вузовских кафедр все, кто любит и чувствует русское слово, упорно убеждали всех, кто предпочитал быть в очереди крайним, в безопасности слова «последний» для их жизни и здоровья. Борьба была долгой и шла с переменным успехом. Где-то к середине 80-х, мне казалось, всё чаще стало слышаться в очередях столь простое и милое «кто последний?». А потом, как известно, история страны круто повернулась, одним из следствий чего стало исчезновение в магазинах очередей. Потому и отследить, как поживало слово «последний» в дальнейшем, стало значительно трудней.
Однако же в последние (я настаиваю!) годы слово «крайний» в своём абсурдном употреблении снова слышится с удручающей частотой.
Сегодняшний всплеск нелюбви к слову «последний», на мой взгляд, связан с нарастанием невежества и суеверности в нашем обществе. Это печально. Ладно ещё, тренер в спортзале предлагает сделать упражнение «крайний раз». Но тоска берёт просто вселенская, когда известный певец, народный артист России в своём телевизионном интервью просит ведущую не произносить выражения «последний вопрос» (пусть лучше он будет «завершающим», например...). Не буду показывать пальцем, но замечу, что исполнитель славится, в том числе, обилием русских романсов в своём репертуаре. Кому же, как не ему, быть носителем культуры речи?..
И, наконец, наиболее печальный пример. Тележурналист Артём Шейнин, ведущий ежедневную многочасовую программу на одном из федеральных каналов, тоже говорит «крайний раз», «крайнее выступление» и т.п. Ну, разве не нонсенс? Человек ведёт прямые эфиры, посвящённые острым социальным и политическим вопросам, рассуждает о судьбах страны и народа, популяризирует решения руководства страны... И употребляет безграмотные речевые обороты, не стесняясь многотысячной аудитории. Почему на это закрывают глаза редакция программы, дирекция канала?
Неуместное употребление любого слова уродует речь. Жаль только, что подобные уродства замечаются всё меньшим числом людей, и различные речевые убожества типа «извинения за предоставленные неудобства», «подумал (сказал, решил, увидел...) то что...», «очень сильно люблю (интересуюсь, беспокоюсь...)» пышно цветут и распространяются в речи. Но оскорбленный слух небольшой части общества — это ещё, видимо, полбеды.
Кроме красоты и благозвучности у языка есть функция. И даже прежде всего — функция. Он ведь — средство общения. Если каждый из носителей языка примется употреблять слова в каких-то индивидуальных, лишь ему одному ясных значениях, связанных с личными переживаниями и ассоциациями, мы просто перестанем друг друга понимать, оставшись каждый при своём «я художник, я так вижу».
Вот ещё несколько иллюстраций того, куда можно «приехать», если упорствовать в отвержении нормального русского слова «последний»:
крайнее слово подсудимого;
крайний вагон уходящего поезда;
крайняя надежда;
крайняя попытка;
крайний шанс;
крайний герой;
это есть наш крайний и решительный бой...
Что делать будем, люди добрые?
Елена Кулыгина
