– Мария, как вы считаете, можно ли сегодня снимать такое кино, как «Страсти по Зое», и ждать, что оно будет успешным, особенно у молодых людей? И вообще, современное кино о войне – это правильно?
– Такое кино не то что можно – нужно снимать! В зарубежном кинематографе сейчас кризис со сценариями. А у нас богатейшая история с историческими фактами и личностями такого масштаба, про которых даже кино – это мало! Конечно, я считаю, что такие сюжеты просто необходимы. Нужно снимать в разных направлениях, и сейчас вы видите, как успешно идет этот процесс: снимаются фильмы про наш космос, про спорт. Картина «Движение вверх» как раз доказывает, что молодежь ходит на такое кино, ей это интересно. Молодежь много чего не знает, но готова и хочет это узнать. Поэтому мне кажется, что это сейчас очень актуально, необходимо, ну и вдобавок прибыльно. Последнее тоже важно, поскольку хотелось бы, чтобы наше кино окупалось.
– Что касается военного кинематографа, то вы уже знаете эту сферу изнутри: три года назад вы снялись в фильме «Батальонъ», а скоро на экраны выйдет «Собибор» Константина Хабенского, где вы сыграли главную женскую роль. Скажите, как на вас повлияли эти роли? Ведь война – очень тяжелая тема, особенно для женского сознания.
– Безусловно, про женский батальон смерти я слышала и до того, как возникла идея снимать это кино. Но когда я начала погружаться в материал, передо мной открылся целый мир – новый мир, о котором я до этого не знала. Просто в голове никогда не было целостной картины тех событий. Безусловно, когда ты вникаешь и проживаешь все это, оно настолько затрагивает тебя, что ты уже не можешь быть тем, прежним. Знаете, это ведь как хорошая книга – она меняет человека, если по-настоящему проникает в душу. А твоя история, история твоих предков – это твоя кровь, она не может не проникать в тебя. Поэтому актера, наверное, больше меняет даже не работа над самой ролью, а погружение в материал, в эпоху, в событийность. Для меня так было и с «Батальоном», и с «Собибором». После таких проектов ты становишься мудрее и сильнее. К примеру, очень многие вообще ничего не знали про женский батальон до того, как посмотрели наш фильм. Да и про историю Зои Космодемьянской современное поколение тоже вряд ли знает. Такие роли – это всегда интересно. И тут дело даже не в каком-то сходстве внешности, черт лица, а в силе духа и человеческой воли, интересен именно этот большой масштаб личности. И такая роль для любой актрисы – это всегда подарок судьбы. Когда тебе попадаются роли такого масштаба, у тебя как у актрисы есть возможность раскрыться. При этом тебе выпадает шанс, сыграв такую личность, донести эту историю до молодежи. Если небеса так распорядятся и мне доведется сыграть Зою, то я буду счастлива. Но актрис много, а таких фильмов и таких людей, как Космодемьянская, к сожалению, гораздо меньше.
– Вы хотите сказать, что хороших актеров сегодня найти проще, чем хорошо сделанное кино?
– С одной стороны, это наша беда, потому что у нас на самом деле очень много хороших актрис и актеров, и из театральных вузов выпускаются замечательные артисты. Но материала, где талантливый актер мог бы себя раскрыть и показать, к сожалению, немного. Мне присылают много сценариев, но действительно хорошего, цепляющего материала крайне мало. Истории в основном высосаны из пальца ради юмора или, наоборот, чтобы разжалобить зрителя, но при этом нет особого смысла в сюжете.
– Вы имеете в виду именно кино и телевидение или театр тоже?
– И сериалы, и антрепризу. Знаете, у нас сейчас везде главное – это заработать. Я согласна, что нужно зарабатывать деньги, но все-таки искусство не должно быть только ради денег. Люди, которые создают кино, понимают, какие фильмы хорошо пройдут в прокате; к примеру, одно время у нас были очень популярны комедии с юмором, скажем так, «ниже плинтуса». Но многие их смотрели, и их начали выпускать буквально под копирку. Поэтому, конечно, артистам в этом плане нелегко. А потом мы их ругаем: «Зачем же они снимались в таком материале?» Друзья, другого материала нет! У нас есть очень много талантливых актеров, и мне очень обидно за артистов – артистов действительно хороших, сильных, глубоких, когда, к сожалению, для них нет ролей и они не могут себя раскрыть. Для этого нужен качественный материал. И я думаю, что кино о Зое Космодемьянской – этот как раз тот материал, где можно раскрыть себя и показать весь свой потенциал.
– И таких фильмов в последние годы возникает все больше – тот же «Батальонъ», «Сталинград», «28 панфиловцев». А главное, люди действительно идут на это кино, хотят его смотреть. Значит, тенденция движется к лучшему?
– Безусловно! Понимаете, у нас не будет будущего, если мы не будем знать наше прошлое, если мы не будем им гордиться и учиться на тех ошибках, которые, безусловно, тоже совершались – не без этого. Но у нас есть и подвиги, есть великие люди, о которых надо говорить и о которых надо снимать кино. А на ошибках надо учиться. Без этого багажа ни у кого не будет будущего, только так можно идти вперед. Поэтому, когда сейчас многие пытаются, скажем, стереть память о Сталине, я против этого. Я не оправдываю Сталина, но стирать свое существование, свою кровь, свою историю – к этому я очень категорично отношусь. Этого делать нельзя! А поступают так люди, которые хотят, чтобы России не было.
– Вы упомянули генсека в связи с недавним скандальным фильмом «Смерть Сталина»?
– Да, и в этом контексте тоже. В этом плане я поддерживаю позицию Министерства культуры. Ведь существует очень много примеров, когда американцы запрещали у себя какие-то фильмы – например, кино про башни-близнецы. То есть существует такая практика, поэтому здесь нет ничего вопиющего, а из-за этого сейчас пытаются поднять глобальный шум. Моя позиция – мы должны уважать свою страну и снимать правдивые фильмы. И в Минкульте стали по-другому относиться к кино, на которое выдаются деньги.
– Что вы имеете в виду?
– Режиссеры должны понимать, что, если ты делаешь что-то по заказу Министерства культуры Российской Федерации, то заказчик – государство. Поэтому ты не можешь, принимая деньги от государства, его же за эти деньги очернять. Безусловно, у нас есть много бед, много проблем, и я ничего не идеализирую. Поверьте, после пяти лет работы в Госдуме идеализировать что-то уже невозможно – мой мир перевернулся в тот момент, когда я стала депутатом. Но согласитесь, было бы странно, если бы вы заказали про себя фильм, а вас или вашу семью показали бы с самой худшей стороны, правильно? Поэтому, безусловно, мы должны это правильно понимать и принимать.
Беседовала Екатерина Соловьева
