Авторская песня (она же бардовская, самодеятельная, туристская – как только не величали!) в XX веке получила широкое распространение во многих странах мира. И всё-таки в общественной и культурной жизни Советского Союза она занимала особое место. Заявившие о себе во весь голос независимо друг от друга в период хрущёвской «оттепели», такие похожие и одновременно разные, барды-шестидесятники смогли обрести миллионы преданных поклонников и сподвигли их своими творениями на объединение в клубы самодеятельной песни – КСП…
Пролог: немного о терминах и определениях
Что же такое «авторская песня»? На этот, казалось бы, простой вопрос единого и чёткого ответа не существует. Каждый, вроде бы, знает – но формулировок предостаточно. Не удалось выделить и чёткие критерии одноимённого жанра, пусть соответствующие попытки и предпринимались в 1960 – 1980-е годы, притом серьёзными людьми, даже с помощью метода системного анализа и теории классификации (знать бы ещё, что всё это означает). Не помогло!
Какие ассоциации возникают у вас, когда вы видите/слышите словосочетание «авторская песня»? Правильно – гитара и человек, исполняющий под эту самую гитару песню собственного сочинения. Тогда как быть с Сергеем Стёркиным, певшим под аккордеон? Становятся ли менее авторскими песни Юлия Кима в аранжировках композиторов Владимира Дашкевича и Григория Гладкова? А произведения Сергея Никитина – одного из ярчайших и всенародно известных представителей АП, не написавшего за свою долгую творческую жизнь ни одного стиха?
Как справедливо заметил автор-исполнитель Владимир Ланцберг, ни один бард не задавался целью всенепременно сочинить именно авторскую песню. А творил так, как ему творилось, исходя из собственных представлений о мире и желаний выразить то, что считал нужным. Авторской в этих песнях, скорее, была именно позиция исполнителя, которую ему хотелось донести до окружающих, ища в них единомышленников. Для этого бард вполне может использовать стихи другого человека. Немаловажную роль в таких песнях играет интонация, несущая эмоциональную, а порой и смысловую нагрузку. Кстати, одни из многих, но интересных определений авторской песни – «музыкальное интонирование поэтической речи», «поющаяся поэзия».
Акустическая гитара же получила своё широкое распространение в бардовской среде благодаря своей относительной компактности, а также созвучию голосу. Но за долгие годы образ российского автора-исполнителя так сросся с «подругой семиструнной» (или шестиструнной), что периодически доходит до курьёзных ситуаций. Когда человека могут автоматически причислить к сонму бардов лишь по принципу нахождения в его руках гитары и умения из этой гитары что-либо извлекать. Ах, ярлыки-ярлыки…
Пожалуй, на этом мы закончим разбираться в терминологических и «определенческих» хитросплетениях. Оставим это дело теоретикам. Договоримся лишь о том, что в рамках настоящей статьи термины «авторская», «бардовская» и «самодеятельная» будем считать синонимичными. Да, так можно.
Денис Давыдов – гусар, поэт, герой Отечественной войны 1812 года
Прекрасное начало
Зародилась авторская песня, конечно, не в XX веке и не в Советском Союзе. Корнями своими она уходит в фольклор. Частушка, городской романс, даже дворовая и блатная лирика в равной степени повлияли на становление русской «поющей поэзии», предопределили главенство слова над музыкой. Стоит обратить внимание на такие свойства, как доступность, вариативность мелодий и текстов – они также роднят авторскую песню с фольклором.
Наивные, но вместе с тем яркие, изобилующие неологизмами «грёзофарсы» Игоря Северянина пользовались бешеным успехом «салонной» публики в 1910-е гг.
По мнению известного публициста Дмитрия Быкова, родоначальником нашей авторской песни можно считать Дениса Давыдова, который, помимо мастерского владения словом, ещё и неплохо играл на гитаре. Хотя, для «барда» в современном значении Давыдов выглядит несколько непривычно. Как и Александр Вертинский, чьи ариэтки и романсы перепевала молодёжь во дворах предреволюционных столиц. А ещё можно вспомнить Игоря Северянина – мастера мелодекламации собственных «поэзов»…
Творчество Александра Вертинского соединило в себе поэзию, музыку и актёрское искусство
Как видим, у рассматриваемого нами явления имеются вполне благородные, «серьёзные» корни. Но отправной точкой в истории становления советской бардовской песни многие исследователи называют песню Георгия Лепского на стихи Павла Когана «Бригантина». Написанная в 1937 году совсем молодыми ребятами, буквально пронизанная по-юношески наивной искренностью, она быстро приобрела культовый статус в студенческой среде, стала гимном неформальных встреч молодёжи. А годом позже начнёт писать песни Михаил Анчаров, которого впоследствии назовёт своим учителем Высоцкий.
Поёт страна огромная
Немаловажную роль в развитии советской самодеятельной песни сыграл духовный подъём, произошедший в годы Великой Отечественной войны. Вот уж когда, без преувеличения, запела вся страна! В частности, на фронте написал свою первую песню Булат Шалвович Окуджава («Нам в холодных теплушках не спалось…»). Впрочем, до наших дней она не дошла. Чего не скажешь о многих других замечательных песнях военных лет, написанных профессиональными поэтами и композиторами.
«В лесу прифронтовом», «Бьётся в тесной печурке огонь…», «Прощай, любимый город!», «Давай закурим» … Навскидку можно вспомнить десятки произведений, созданных в годы войны и впоследствии перекочевавших в бардовские репертуары. И всё же, об одной из этих песен стоит сказать особо.
В 1940 году руководитель Государственного джаз-оркестра Белорусской ССР Ежи Петерсбурский написал вальс, слова к которому в том же году сочинил драматург и поэт Яков Гольденберг. Так родилась легендарная песня «Синий платочек», ещё до войны ставшая настоящим шлягером и вошедшая в репертуар многих артистов, в том числе первой величины.
В первые дни войны поэтом Борисом Ковыневым на мотив «Синего платочка» было написано стихотворение «Двадцать второго июня, ровно в четыре часа». Эта версия песни, наравне с канонической, снискала огромную любовь и популярность среди населения воюющей страны. «Уйдя в народ», песня пережила десятки вариаций (в том числе неизвестных авторов), стала частью отечественного фольклора и до сих пор востребована слушателями разных поколений.
Поющие студенты, поющие туристы
В первые послевоенные годы развитие авторской песни происходило, главным образом, в русле студенческой и туристской самодеятельности. При этом зачастую эти два начала оказывались неотделимыми друг от друга. Так, в 1947 году поэтом Михаилом Львовским, по просьбе студентов ГИТИСа, на мелодию песни «За зелёным забориком» было написано стихотворение «Глобус». С новыми словами эта песня почти мгновенно стала гимном молодых советских туристов. В начале 1950-х, находясь под впечатлением от турпоходов, первые песни пишет студент Московского педагогического института Юрий Визбор.
Вообще, именно МГПИ стал одним из первых центров формирования бардовского сообщества. Владимир Красновский, Ада Якушева, поэт-песенник Юрий Ряшенцев – все они начали свой путь в искусстве, будучи учащимися «Педа». Не отставали и товарищи из МГУ – особенно, с биофака, где в первой половине десятилетия блистали Ген Шангин-Березовский, Лилиана Розанова, Дмитрий Сахаров (более известный как Сухарев). Но не только Москва славилась своими поющими студентами – например, в 1954 году, после экспедиции на Гиссарский хребет, дебютную песню написал «питомец» Ленинградского горного института Александр Городницкий…
Почему же послевоенная молодёжь массово увлеклась туризмом? Вследствие понятного желания юных хотя бы ненадолго вырваться из атмосферы «фальшивой современности» (блестящее выражение Натана Эйдельмана!) и постоянных славословий «вождю и учителю». Желания увидеть друг друга в естественных обстоятельствах, почувствовать себя настоящими мужчинами. Желания говорить друг с другом на простом, человеческом языке. Поход был частичным утолением «охоты к перемене мест», воплощением детской мечты о путешествиях. А что ребятам делать в походе, скажем, после ужина, когда костёр уже разведён, а спать ещё не хочется? Петь! Именно так песня постепенно и заняла важную роль в среде бытования молодых туристов.
Общепризнанным лидером «туристского» песенного направления в те годы был, конечно, Визбор. Журналист, умевший в каждом герое увидеть Человека и расположить его к себе. Неутомимый путешественник, объездивший весь Союз. Альпинист, всем сердцем полюбивший горы. «Певец мужества в трудных условиях», по определению филолога Юрия Андреева. Неисправимый романтик. И, без преувеличения, истинный герой своего времени. Песни-репортажи Визбора, которые он привозил из каждой командировки, не только стали важной вехой в развитии советской бардовской традиции, но и своеобразной летописью, правдивым рассказом об эпохе и её людях.
По мере формирования стилистических особенностей самодеятельной песни и расширения аудитории интересующихся ею (чему в огромной степени послужило распространение магнитофонов), уходили в прошлое т.н. «перетекстовки». Исполнитель теперь часто становился автором музыкального сопровождения к стихам. Это привело к появлению большого количества однообразных песен «на три блатных аккорда», но, вместе с тем, закрепило главенствующую роль Слова в этих песнях.
Продолжение
Павел Новиков
