Мой отец – болван.
Мы с моим кенийским другом Стивеном услышали песню, в которой главный герой уезжает в Магадан, и тоже захотели повидать это замечательное место. Главный герой уезжал не куда-нибудь, как моя воспитательница без навигатора (!), а к своему другу. Из песни абсолютно понятно, что этот друг подобен богу и ему никогда не жалко для друга воды из-под крана, чтобы наполнить хорошую ванную – пусть и без ароматических солей и эфирного масла «Молочко орхидеи».
Бог судья всякому, предпочитающему шампунь с экстрактом дегтярного масла, – мне лично кажется, что для полного погружения в эссенции любви нужен запах, который нежно обволакивает кожу лица, а не мобилизует её крепостной вал.
Ну да ладно.
Перед началом истории поясню вот этот знак – (!). Естественно, моя воспитательница в яслях не имела в своём распоряжении навигатора, потому что их тогда ещё не производили. Водила она хорошо, аккуратно, временами – лихо: бывало, в погоне за знакомой машиной она проскакивала в промельк между жёлтым и красным.
Но здесь и вскрывался её недостаток. Она плохо ориентировалась в городе и постоянно звонила кому-нибудь, чтобы назвать улицу, на которой находится. Звонила она так часто, что ей становилось неловко, и тогда её надежда состояла в том, что в пути она встретит какую-нибудь тачку, которая покажется ей смутно знакомой, что означало следующее: если ехать за этой машиной, она обязательно приведёт в более знакомые места.
Откуда я всё это знаю? Однажды в одной из таких отчаянных ситуаций она позвонила моему папе. Он ей всё подсказал, как надо, а потом предложил сделку. Она может звонить ему и спрашивать, куда ехать, в любое время, а взамен она будет отвозить меня из яслей домой.
И конечно, это означало не только то, что ему не придётся заходить за мной. Это также означало, что теперь я буду оставаться в яслях до конца смены этой воспитательницы. То есть до самого вечера.
Учитывая, что эта воспитательница была юна, вовсю цвела и пахла, а также стремилась увязаться за каким-нибудь самцом по тому же принципу, что и за автомобилем на дороге, – я, впрочем, как и мой друг Стивен, ей совершенно не упёрлись.
Устав от её равнодушия к просыпающемуся в нас мужеству, утомившись от её постоянных воркований по телефону с мутными владельцами грубых голосов, мы как-то так со Стивеном и решили, что самое время ехать в Магадан.
Тут же вскрылся вопрос: на какие шиши? С этим вопросом я по глупости обратился к отцу.
Его реакция была следующая. Будучи болваном, он решил, что этот мой вопрос означает мою готовность принять участие в национальной забаве под названием «отъём средств у граждан». И он, впервые в жизни взяв моё тело в объятия более чем на пять секунд, понёс мою душу в казино, в котором он тогда работал, – чтобы привить вкус к азарту и авантюре.
В нём пробудилась мечта о «Мицубиси Паджеро». Поскольку кредитной системе он не доверял, вся надежда была на то, что во мне взыграет жилка бизнесмена. И он стал совать мне в карманы фишки из казино – голубые, красные, розовые, фиолетовые, зелёные...
Я с обидой сказал ему: «Отец, ну я же умный. К чему вся эта нелепая ворожба?»
На что он ответил фразой, живущей со мной и поныне: «Если ты такой умный, что ж себе памперсы купить не можешь?»
Я был взят на крючок. Теперь моей задачей стало во что бы то ни стало купить «Мицубиси Паджеро» на полном фарше и забитую упаковками памперсов. А по поводу Магадана отец сказал мне следующее:
«Не беспокойся, сынок. Если у тебя ничего не выйдет, ты именно туда и поедешь»
Но с ним произошла перемена, когда мы шли домой. Мы проходили через яблоневый сад, тёкший вдоль железнодорожной линии. Стрекотали провода на столбах, пыхтели электрички, вдалеке сияла мигалка скорой помощи в холодном свете луны.
Перед нами шла женщина, одетая как для светского раута. Колготки, юбка, вырез на спине. У неё выпало портмоне, и она не заметила. Но заметил мой отец. Он поднял, посмотрел по сторонам, а потом побежал за женщиной. После того как он вернул ей её вещь, она скрылась в набегавшем вечернем тумане за пронёсшейся электричкой, не оставив в чуть влажной земле даже следов своих подошв.
Но с моим отцом что-то случилось и, когда мы пришли домой, он обратился к моей маме:
«Собирайся. Послезавтра вы едете в Магадан»
К сожалению, Стивена мне взять с собой не разрешили. К тому же, из Кении приехал его отец. Я впервые его увидел. Это был зулусский вождь в смокинге. Я всё ждал, когда он достанет бубен и станет танцевать. Такая у них была атмосфера в семье. Стивен уже несколько раз серьёзно ходил в парикмахерскую. У него в его годы была шевелюра.
Я уехал в Магадан, со мной поехала моя мама. Об этом я расскажу в следующем тексте.
Глеб Буланников
