С утра отправился не в офис, а в больницу. Среда — медицинский день.
Лёг на массажный стол, и кудесник Юрий Петрович Савин начал священнодействовать.
Здесь подомнёт, в другом месте нажмёт, в третьем разомнёт, четвёртое похлопает… Потом вдруг застывает, но тело моё в его крепких руках, а он держит почти театральную паузу. Долгую. Мощную. Сильную.
А потом где-то он нажал, и я вскрикнул: «Больно!»
А он улыбается: «Так и должно быть. Сейчас больно, а потом будет хорошо».
Вспомнился анекдот.
Современные доктора сначала спросят, где болит, а потом на это место и жмут.
Во время процедуры мы с Юрием Петровичем всегда что-то обсуждаем.
Суждения доктора точны и, как правило, оригинальны и любопытны.
Иногда обменивается весёлыми картинками. Сегодня смотрели фотографию с подписью «Выпускной в разведшколе».
Юрий Петрович Савин осваивал мастерство десятилетиями. Да-да, три десятка лет ушло у него на то, чтобы быть таким, каким он стал сегодня.
Кто только не занимается нынче лечебным массажем. Все себя считают великими и уникальными. Объявлений в интернете сотни, если не тысячи: делаю массаж, занимаюсь мануальной терапией. А на поверку выясняется, что это шарлатаны, в лучшем случае прошедшие трёхмесячные курсы массажа и научившиеся не приносить вреда. Да-да, есть среди массажистов просто вредители. Они так хрустят вашими позвонками, что после них никакие нейрохирурги помочь не могут.
Мы знакомы с Юрием Петровичем более тридцати лет. Как несётся время. Как быстро мы стареем… Если бы не Юрий Петрович, то я не писал бы этих строк, меня просто не было бы.
Из клиники с Маратом Рауфовичем мы поехали в офис. Там быстро пообедали, а дальше начались собеседования.
Первый соискатель — худенький, трогательный, с внимательными глазами юноша. С ответами на вопросы не торопился. Сначала обдумывал услышанное, а потом выдавал ответ. Парень мне понравился.
Понравился и тем, что он учился у знаменитого Юрия Арабова во ВГИКе, а также тем, что окончил факультет журналистики МГУ.
Мы договорились, что он начнёт проходить «СОЛО» в офисе, а там посмотрим. Если мы приглянемся ему, а он нам, возьмём на работу.
Второй новичок вызвал у меня сомнения. Резковат. Недослушав вопросы, уже начинал отвечать, как бы демонстрируя, что он всё понимает и схватывает на лету. Боюсь, он не приживётся на нашей фирме.
Завтра делаю вторую противоковидную прививку. Вроде давно уже с этим свыкся, что надо делать, но почему-то всё равно беспокоюсь.
Совершенно не двигается курс «Учимся говорить публично». Сам себя ругаю. Но ничего, справлюсь. Думать, думать и думать. И что-нибудь придумается.
Из офиса приехал домой около десяти вечера. Два часа смотрел интервью, которое Юрий Дудь взял у Александра Гордона.
Как там Клод Буаст говорил? «Люди, считающие деньги способными сделать всё, сами способны всё сделать за деньги». А ведь точно сказал.
Всё продается, и всё покупается. А может быть, не всё? Я слушал интервью, которое взял Юрий Дудь, и размышлял на эту тему.
Александру Гордону 57 лет. Он устал. Хочет сменить формат, сменить канал, может быть, сменить род деятельности. Он не знает, что, куда, зачем и почему. Говорил Александр Гордон убедительно, вызывая симпатию. Но я-то видел, что это игра — хорошая актёрская игра. Не будет Гордон ничего менять. Он болен. Скорее всего, выпивка или наркотики. Сможет побороть эту болезнь — выкарабкается из сложившейся ситуации. Не сможет — уйдёт в небытие. А он способный. Он запутался. В то же время он человек со связями, контактами и поэтому легко найдёт тех, кто ему согласится помочь.
Сейчас третий час ночи. Пора ложиться. Хорошо бы поменять мой режим и засыпать не в три, а хотя бы в час. Но ничего у меня не получается. Привычка свыше нам дана.
Думал о фирме и о деньгах. Если о деньгах сегодня не позаботиться, то можно обанкротиться.
Мы обратились к тем, кто читает онлайн-книгу «Курить, чтобы бросить!»: помогите нам, отправьте донаты. Перестали курить после прочтения книги — перечислите хотя бы стоимость одной пачки сигарет. Понемногу от многих — и мы на коне.
Хорошая фраза: понемногу от многих.
От тех, кто курит.
От тех, кто проходит «СОЛО на клавиатуре».
От тех, кто принимает участие в «Гонках».
От тех, кто читает материалы наших сайтов.
Сегодня подумал: надо сделать небольшое добавление в «Курить, чтобы бросить!». В конце книги написать о том, что каждый, бросивший курить (курение — это болезнь), сталкивается с искушением.
Кто сильнее — человек, бросивший курить (один), или сигарета (одна сигарета)?
За этой сигаретой стоит вся табачная промышленность. Кто-то собирает табак, обрабатывает, производит сигареты, папиросы и различные современные айкосы — и всё это ради денег. Травитесь, люди, травитесь. Уходите раньше времени из жизни. Вы уйдёте, на смену придут молодые, сильные, юные, красивые и будут с нами несколько десятилетий, вплоть до последнего дня своей жизни.
Ваши жизни для нас ничто. Для нас самое главное — деньги, которые вы нам даёте.
Вот об этом и надо написать пять-шесть строк (может быть, десять).
Кто сильнее — человек, завязывавший с курением, или тысячи, если не сотни тысяч тех, кто производит и продаёт отраву.
Смертельную отраву!
Курение — это медленное самоубийство. Все видят, все знают и все делают вид, что не знают и не видят.
Я хорошо представляю, как это сделать при устном выступлении.
Выхожу в центр сцены. Оглядываю зал. Достаю из кармана пачку сигарет. Смотрю на неё и произношу короткий монолог.
Вот она, сигарета. Вот оно, искушение. Кто сильнее — я, человек, решивший завязать с курением, или десятки, сотни тысяч людей, занятых созданием табачного зелья? Занятых продажей табака и разработкой новых технических приспособлений, доставляющих никотин в мой организм.
Кто победит: я или они?
Пусть они собирают табак, обрабатывают, на фабриках делают сигареты, папиросы, упаковывают в ящики, грузят в самолёты, поезда, автомобили и развозят по всему миру.
Художники рисуют красивые этикетки на пачки сигарет.
Химики разрабатывают новые рецепты табака.
Рекламщики убеждают сценаристов, режиссёров, актёров: «Ваш герой должен курить. Мы за это заплатим большие деньги».
Кто сильнее?..
Я мну эту пачку сигарет и продолжаю монолог.
Вот здесь никто не курит и не пьёт.
Где это?
На кладбище…
Почитаем, что написано на могильных плитах.
Кто-то умер в тридцать лет, кто-то в сорок, кто-то в пятьдесят-шестьдесят. Если бы на могильных плитах писали, курил человек или нет, такие бы прогулки по кладбищу стали прекрасной агитацией за жизнь без сигарет.
Я знаю, что многие люди, посещая кладбища, думают о бренности жизни и, покидая места, где никто не курит и не пьёт, где никто ни с кем не ссорится, где всё идёт тихо, спокойно и ровно… Покидая кладбища, люди дают себе слово, что они будут жить иначе.
Что они начнут заботиться о своём здоровье.
Что они постараются не злиться, не ссориться, не обижаться, не мстить…
Как правило, на кладбище приходят в голову хорошие мысли.
Как правило, через несколько часов после посещения кладбищ эти хорошие мысли вытесняются сложностями быта, трудностями жизни… Много причин.
…Ночь, спать совсем не хочется. Что-то я разошёлся.
Перед сном, конечно, я посмотрю список новых читателей онлайн-книги «Курить, чтобы бросить!» и новых учеников по «СОЛО на клавиатуре». Как же я люблю тех, кто решил проходить «СОЛО», кто понял, что нужно заканчивать с курением, кто хочет научиться говорить публично, кто верит мне и нашей команде.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Сегодня долго говорил с В.А. Коваленко. Он приезжал в офис. Программисты продолжают работать на удалёнке. Мы обсуждали с Вадимом Александровичем, как лучше сделать курс «Учимся говорить публично». Он ехидно улыбался. Он прав. Пора не обсуждать, а делать.
Кажется, я нашёл интересный ход для этой программы. Какой? Пока говорить не буду.
Говорят, что деньги — корень всякого зла. То же самое можно сказать о безденежье.
Сэмюэл Батлер (1835-1902), английский писатель
