Сильно врезывается в память образ человека, что пересказывает другу свой сон о зловещем существе, поджидающем за поворотом. Или наёмный убийца, по стечению обстоятельств убивший вместо одного человека целую толпу незнакомых людей. Как трактовать эти сцены и этих персонажей? Вряд ли как ещё один сон главной героини. Возможно, их не стоит трактовать вообще.
«Малхолланд Драйв» - фильм-загадка, и так позиционировал его сам Дэвид Линч. Были опубликованы даже туманные авторские подсказки, больше похожие на буддийские коаны, но, с другой стороны: не такая уж сложная загадка. Ни для кого не секрет и сильно ломать голову здесь не приходится, что большая часть фильма – сон и мечта главной героини, её воспалённая фантазия, её желание оставаться в выдуманной реальности, где она сама по своей воле переназначила роли всех людей, когда-либо соприкасавшихся с ней; что третий акт – это уже неприятное пробуждение, расстановка всех по своим местам, момент абсолютного отчаяния и приятия. Но какую роль играют старик и старушка, которые провожали героиню Наоми Уотс в самом начале? Родственники? Вряд ли – она их тоже выдумала. Они явились и в самом конце, в момент полного уничтожения границ между реальностью и фантазией. Они оказались для неё инфернальными проводниками в мир безумия, лишёнными напрочь человеческой природы.
Тревога, тяжёлая и густая, мучительная и… да-да, вдохновляющая, не оставляла меня ни на минуту при первом просмотре. Странное чувство. Нараставшее в тех сценах, в которых, казалось бы, не должно было произойти ничего страшного. И я, кажется, понимаю, в чём соль: разгадка в эпизоде с мужчиной и существом-за-поворотом. Это сон, сон, в котором всегда кажется, что тебя что-то ждёт, пусть даже вон за тем прозаическим, самым обыкновенным поворотом. Ты можешь пить кофе, или гулять в солнечном парке, но тебе страшно оглянуться, возможно, пустота и безумие, поджидают тебя уже там; когда ты поворачиваешься, они попросту успевают кое-как и наспех сымитировать реальность, но стоит повернуться чуть быстрее – и ты увидишь. Здесь я подвожу к тому же, что и в статье про «Внутреннюю империю». Я считаю, что эта тревога не случайна, что всё так и было рассчитано автором – предугадать и проконтролировать мельчайшие движения мыслей, эмоций, чувств зрителя. Кроме того, ведь ещё и эротический момент: влюблённость героини Наоми Уотс в героиню Лауры Хэрринг долгое время оставалась как бы за скобками, эта связь не была очевидной. Но напряжение нарастало, а также ожидание, что нечто подобного рода всё-таки должно произойти. И произошло, когда Линч посчитал, что хватит нам ждать и гадать.
Добавлю, что тема Голливуда и вообще всё, что связано с Лос-Анджелесом, его пригородом, тысячи переплетённых судеб неудавшихся, проигравших себя и свои жизни актёров, сценаристов, режиссёров, - тема очень важная, уже даже отчасти сакральная для американского кинематографа и вряд ли понятная за пределами США. У Линча эта тема соприкасается с целым набором других «сакральных тем», но уже скорее общечеловеческих. Любовь, смерть, жизнь-сон, Бог и звёздное небо над головой.
Здесь я упустил из внимания не только подробности сюжета (намеренно), но и самое важное – теряюсь, пытаясь подобрать этому определение. Красота? Возможно. Ещё сложнее описать это в маленькой статье. Красота во всём – музыка, движения, каждая сцена, каждая локация, даже голоса персонажей гипнотизируют зрителя с какой-то просто магической силой. И я не смогу это убедительно обосновать, лишь развожу руками и предлагаю Вам самостоятельно пережить и даже прожить свой собственный «Малхолланд Драйв».
