Начало
Для меня есть только два музыкальных стиля — «нравится» и «не нравится».
Прочитанные во множестве книжки про музыку подвели к немаловажному выводу.
Окончательно осознал, что для оценки музыки не существует и намёка на кем-то разработанный и утверждённый к всеобщему применению кодекс.
А потому — доверяй, но проверяй! Все сторонние пояснения, трактовки, мнения авторитетов — лишь ориентиры, интеллектуальные костыли.
В анекдоте на вопрос, сколько симфоний написал Бетховен, студент ответил — три: третья, пятая и девятая.
Смешно. Но, серьёзно говоря, жаль, если наш герой ограничится знакомством только с наиболее популярными произведениями гения. Не факт, что, скажем, седьмая не пришлась бы ему по вкусу.
Главное мерило — собственная душа.
Тем более что разнобой в оценках порой чудовищный.
Читая в фонотеке учебник по истории музыки, встретил имя до того не известного мне Василия Калинникова. Взял пластинку с записью его Симфонии №1. Понравилось очень и запомнилось с первого раза.
Вот первая часть.
Здо́рово же?
Так не только мне кажется.
Музыка Калинникова нравилась П.И. Чайковскому, С.И. Мамонтову, С.В. Рахманинову. С неизменным успехом исполнялась у нас и за рубежом. Академик Б. Асафьев назвал композитора «Кольцовым русской музыки».
Но — не хочу распространяться о возможных причинах — симфонию в штыки приняли А. Глазунов и Н. Римский-Корсаков. Пристрастный отзыв последнего по «изяществу» и стилистике соперничал с судебным вердиктом:
Он (Калинников — В.П.) ничего не знает и пишет грязно гармонически и контрапунктически.
Жизнь рассудила этот полузабытый спор. Калинников занял достойное место в истории русской музыки.
Однако представьте, каково было его современникам. Приходилось выбирать, с чьим авторитетным мнением соглашаться. На первом месте у большинства оказалось, конечно же, собственное.
И коль завёл речь о Калинникове, не могу удержаться и не рассказать об одном любопытном факте.
Специалисты уверяют — первые десять нот в увертюре «Былина» Василия Калинникова точь-в-точь совпадают с началом Гимна Советского Союза.
Проверено — А.В. Александров не имел возможности где-то услышать или подсмотреть мелодию: ноты увертюры были потеряны и нашлись гораздо позже создания Гимна.
Видите, как бывает.
Кстати, случай не единичный.
Сходная история произошла с написанной в тридцатых годах прошлого века Сентиментальной сарабандой из Простой симфонии Б. Бриттена. Он в СССР считался авангардистом, а значит, неохотно исполняли, не издавали.
Вряд ли знала это произведение и великая А. Пахмутова.
А теперь послушайте сарабанду:
Отчётливо различаются вариации мелодии, невероятно похожей на всем знакомую — из песни о том, как опустела без тебя земля.
Удивительно, какие разные чувства вызывает в разных людях одна и та же музыка.
Право на собственную интерпретацию имеют и исполнители, и музыкальные критики. Но в немалой степени таким правом располагают и слушатели.
Как утешительно заметил А. Дементьев, пусть другой гениально играет на флейте, но ещё гениальнее слушали вы.
Композитор обращается прежде всего к нашей душе. Надо обучать её находить у себя самобытный отклик на это обращение.
Поэтому очень важно слушать одно и то же произведение в разных исполнениях. Улавливать разницу трактовок и формировать собственную.
Причём, какой бы просвещённый знаток ни уловил в некоем музыкальном эпизоде картину, скажем, ловли тюльки в Каспийском море, вовсе не обязательно рисовать такую же картину — да ещё и непременно только её — в своём воображении.
Впрочем, коли рисуется, то — на здоровье, конечно.
Общепринятая трактовка также вполне может войти и вам в душу.
Вот, в одной из передач «Нескучной классики» замечательная ведущая Сати Спивакова прямо-таки обиженно отвергла мнение собеседников, будто финал Шестой симфонии Чайковского — это не траурная музыка.
Что и говорить, ведущая — образованный музыкант — видимо с детства усвоила распространённую трактовку и, безусловно, искренне её разделяет.
Трактовка действительно общеизвестна. Ещё А.В. Луначарский характеризовал «траурный» финал шестой симфонии как сдачу позиции перед смертью. Видел здесь «гениальное хныканье» над ужасом человеческого существования. Считал его ни много ни мало «ядовитым».
Ну, Луначарский — особь статья.
Его просто раздирали противоречия между глубочайшей любовью к искусству и революционной необходимостью.
О Чайковском опубликовал восторженную статью в энциклопедии, а в журнальных статьях вслед похвалам раздаривал упрёки в женственном, вялом, слишком усадебном, салонном, надушенном звучании.
Но и на эту распространившуюся оценку — пусть я с ней категорически не согласен — имел, как уже сказано, полное право.
Лишь бы только не возбранялись и иные оценки. Чего, увы, с лихвой хватало в истории нашей страны.
Так вот, по моему мнению, финал симфонии — трагический, но не траурный. Мне видится тут не безнадёжная печаль, а попытка выразить в звуках, как итожится жизненный путь. Выразить со всей глубиной и сложностью. Проследите хотя бы, как использована в финале тема из первой части. Композитор как бы убеждает: древний призыв Memento mori — не означает «живи в страхе». Наоборот, поскольку нам отведён ограниченный срок, не теряй понапрасну ни одного мгновения, реализуя своё предназначение!
Это моё видение. Однако с интересом узнал бы о любом другом. Недаром выше процитировал Уильяма Сомерсета Моэма, восхищённо удивлявшегося, какие разные чувства вызывает в разных людях одна и та же музыка.
Нет ни в какой пустыне орды, у которой не было бы своих песен и музыки.
Здесь, пожалуй, уместно подкинуть свои «двадцать копеек» в извечный спор между любителями «лёгкой» и остальной музыки. (Ловко я выбрался из терминологических дебрей, описанных в первой части публикации?)
Что касается поклонников классической музыки, для них и проблемы вообще-то нет.
Как правило, они не зацикливаются лишь на своих серьёзных пристрастиях — охотно слушают любую музыку.
Игнорируют, естественно ту, которая кажется им не качественной. Но тут многое зависит от моды, индивидуальных вкусов и предпочтений…
А вот противная сторона обычно весьма агрессивна.
Зачем нам навязывают тягомотину? Для чего тратятся деньги на её поддержку? Как можно в демократическом обществе пренебрегать мнением большинства? И так далее.
Эти и подобные им претензии хорошо известны, любой может продолжить перечень.
Спор неизбывен. И, видимо, бесполезен. Психологи уверяют, что переубедить на словах никого невозможно.
Если кажется, будто вы победили, это иллюзия — соперник просто не нашёлся с ответом, но, как правило, остался при своём мнении.
Другое дело, когда логику удаётся сменить убеждающей демонстрацией выгод, которые собеседник может получить при смене защищавшихся им позиций.
Подробнее о том, как я овладевал навыками ведения переговоров, рассчитываю рассказать в других публикациях.
А пока — о том, как я отвечаю на упрёки разгорячённых полемистов.
Согласен, классическую музыку регулярно слушает меньшинство. Боюсь, что так будет и впредь, несмотря на возможное совершенствование образовательной системы и культуртрегерские усилия энтузиастов-просветителей.
Только, пожалуйста, не надо обвинять меня в проповеди элитарного искусства. Просто я стараюсь трезво смотреть на устройство общества.
Люди разные, простите за банальность.
Лёгкое для восприятия всегда будет востребовано несравненно шире, чем то, что требует усилий, особой подготовки, душевных и временны́х трат.
Рок-концерт
Потому миллионы фанатов супер-пупер-популярного певца (не называю никакого имени, дабы не предложить им себя на растерзание), разумеется, во много раз превзойдут количество слушателей, скажем, Моцарта.
Однако прикиньте, как долго просуществует на планете эта многомиллионная армия? Лет двадцать-тридцать? Угаснут нынешние звёзды, появятся новые…
Моцарта же слушают уже больше трёх веков! Наверняка общее число давно обогнало супера-пупера. А перспективы каковы?!
Аргументов в пользу классической музыки, понятно, немало.
Но есть и такой, который при всей его кажущейся очевидности, не представляется верным.
Имею в виду высказывания — от Аристотеля, включая Генделя, сотен других музыкантов, до нынешних педагогов — по поводу музыки, как мощного, универсального воспитательного средства. На разные лады звучат утверждения, будто музыка непременно делает человека лучше, добрее, совершеннее.
Возразить могу предельно кратко, лишь назвав имя одного из любителей классической музыки. Адольф Гитлер. Комментировать, думаю, излишне.
Да, музыка помогает облагородить душу, наполнить жизнь серьёзным содержанием, обогатить её высоким наслаждением. Но, к сожалению, она не всесильна и остаётся только помощницей воспитателей.
Уверен, этого не мало и не много — в самый раз!
Владимир Поволяев
