17 мая, пятница. Утром в девять тридцать получил сообщение, что ребята перепутали текст и прислали мне другой. Пришел уже подлинный текст Татьяны, и я стал его читать. Это текст про автомобили, про молодую девушку, которая в маленьком городе сдает экзамен на права и попутно рассказывается несколько семейных историй. Здесь есть редкая наблюдательность, мне было интересно.
К сожалению, семинар встретил текст менее доброжелательно, чем я, нашли стилистические ошибки. Мне все же кажется, что все, что Таня написала, — это в прилагаемом образе. О самом содержании я с ней говорил.
Часов в восемь пришел Володя, которого после смерти Маши мы с С. П. не можем оставить, и мы все отправились на дачу. Володя за рулем, у меня после дня работы на это бы не хватило сил.
18 мая, суббота. Хотя легли все поздно, я поднялся рано. Это обычное для меня состояние — поднимают и плохо дают спать заботы. Было три неотложных дела: дочитать еще одну порцию этюдов подготовительных курсов — дочитал; покосить траву на участке — лето раннее, весь участок в желтых цветах одуванчика; грядки и теплица — в большой теплице подвязать помидоры и высадить в маленькую проросшие огурцы.
Пишу пунктирно. Среди авторов этюдов — надо не забыть две-три фамилии. Среди дипломных работ, которые будут защищаться в понедельник, послезавтра, есть одна сенсационная — это Сергей Мурашов. «Лента Мёбиуса». Это деревенская проза, не знаю, кто это будет печатать, но в советское время сразу после публикации автор получил бы всенародное признание.
К вечеру все это я сделал, прочел, пересадил, полил, к шести проснулся Володя и пролопатил мне шестиметровую грядку в теплице. Сразу же я пересадил оставшуюся рассаду помидоров, и тут хлынул дождь, захлестала молния, да такая мощная, что где-то в районе отключили электроэнергию. Я уже приготовился спать, в кровати послушал на подсевших батареях компьютера уроки английского Драгункина, как электричество снова дали, и, спустился вниз смотреть телевидение. Володя категорически отверг мои претензии на НТВ. Первая программа была наготове прямой трансляции из Мальмё — конкурса песни Евровидения. Шло такое беспардонное кликушество по случаю попадания в финал нашей певицы Дины Гариповой, что я сразу решил: бедная наша девушка наверняка первую премию не получит. Во главе всего этого пышного действия с привлечением родственников и земляков певицы расположился Андрей Малахов в новом костюме! Какой костюм, какие выточки и окантовки! В качестве выездного материала прогулка Малахова, но уже в роскошной кофте, по городу конкурса Мальмё. Я столько раз слышал подобные экстатические клики, что сразу понял: бедная девочка, кстати, с милой песней и очень хорошим голосом, обязательно не оправдает надежд. Решил дотерпеть и слушать конкурс, услышал четырех конкурсантов, и тут сон меня сморил, ушел к себе наверх и заснул.
Дина Гарипова
19 мая, воскресенье. Утром пока все спали, я сделал последний рывок на грядках. Расчистил от прошлогоднего мусора и сам перекопал, предварительно высыпав мешок навоза: здесь теперь кабачки и тыква. В десятом часу в трусах вышел во двор Володя и сразу же сообщил, что так понравившаяся мне Дина Гарипова заняла только пятое место. Оно тоже, конечно, почетное, но позволит ли Малахову устроить еще одну передачу?
НТВ о Болотной.
20 мая, понедельник. У пятикурсников началась защита дипломных работ. Первой пошла семерка студентов А. В. Рекемчука. Лучшим был уже далеко не мальчик Сергей Мурашов с отрывком из огромной повести о жизни северной в наше время деревни «Лента Мёбиуса». Парень уже печатается, но как сложится его судьба, не представляю. В советское время после такой вещи он был бы знаменитым писателем. Когда после защиты я вышел во двор, то увидел, что Сергей сидит на скамейке рядом с молодой женщиной и ребенком, а из коляски высовывается еще одна русая головка. Талантливый человек успевает во всем. Мурашов получил пятерку, и было еще две оценки «отлично». Это Ольга Баландина за повесть «Джонни» — здесь неразрешимость противоречий. Мать мусульманского мальчика, когда он хотел жениться на русской девочке, твердо и определенно сказала: «Ты на ней не женишься!». Защищались еще Абдарахманова Гульнара, Василькова Аленка, Буткова Алена, Милосердова Валерия, Куканова Екатерина.
Чуть ниже я приведу отрывок из повести Милосердовой, поэтому немножко и о ней, и о ее повести «Хрустальный дворец». В автобиографии, рассказе о себе, скажем так, который неизменно прикладывается к дипломной работе, Алена кокетливо — я страсть этого не люблю — пишет о «тематике своего творчества», о том, что «литература для меня — служение слову». Даже о своей повести — «художественное произведение с элементами автобиографии». Повесть из направления христианской литературы. Молодая девушка, вместе со своим женихом-военным, в полном целомудрии живут, приехав на Валаам, в одном номере и совершают свое посильное послушание. Пафос автора могу разделить, места прекрасные и внушают возвышенные чувства о человеческом предназначении, судьбе и Боге. Хуже с выражением этих чувств. «Осенью как-то особенно приятно выйти к братскому кладбищу, пройтись мимо серых плит…» Но я, собственно, не об этом. В повести с «элементом автобиографии» есть рассказ отца героини, работника Комитета государственной безопасности. Как редкое историческое свидетельство я решил этот рассказ сохранить.
«После армии папа работал в Комитете государственной безопасности СССР. Его название не подразумевало никакой действительной безопасности для тех, кто там служил. Когда люди и танки окружали Белый дом, папа находился в зданиях на Старой площади и на протяжении слившихся в одно трех дней и ночей, помогал партийным власть держащим через подземные ходы и тоннели сбегать в Кремль. На его глазах эти люди скрывались в созданном ими подземном царстве, которое было скрыто целых семьдесят три года от скандировавших сейчас наверху. Постройки на Старой площади не были разрушены и обстреляны, потому что ЦК отправляло «своих» в толпу. Эти люди говорили, что погромы устраивать не стоит, что «вот сейчас они выйдут оттуда, это все будет нашим, зачем же потом восстанавливать, лучше уж так отобрать». Все здания велели передать МВД какой-то РФ, и когда новые, но такие же власть держащие, зашли внутрь, то всем работникам в охране было сказано, что они свободны и могут идти на все четыре стороны. Папа и несколько его товарищей вышли на улицу, а перед ними были тысячи ненавидящих глаз и готовых разорвать рук. На четыре стороны уйти не удалось, можно было только протиснуться через кричащую и ругающуюся толпу, не понимающую, что те, другие, которых они ненавидели, давно ушли так и незамеченные».
