— Ты Федю-то, бульдозериста знаешь? Не знаешь? Таких чудаков еще и поискать... Парень — что ты! Медведь. Плечищи -во! Бицепсы... Он тебе что хошь свернет. Такой чудак. Мотоцикл взял в кредит, ИЖа. Ну, хера ли — ездить не умеет. Даром что силища в руках. Как ни поедет — поцарапается. Все с него летит, все с него падает. Ну, четыре раза сковырнулся, на пятый раз взял его, положил на землю, да и говорит сменщику «Вася, езжай!» — «Ты что, — говорит, — сбесился?» — "Езжай, тебе говорю. И все!«-
«Нет,- говорит, — я на него не поеду бульдозером». — «Езжай, — говорит, — а то, говорит, — сам сяду...» Ну, Васе-то чего, они поехал. Так мотоцикл в л я п у ш к у... Шутишь ли — бульдозером. Чего там от него осталось? " - «Давай, — говорит, — лопату. Я его сейчас, — говорит, — своей рукой закопаю...» И закопал. — «Все, — говорит. — Теперь я спокойный. А то, — говорит, — мне с ним жизни нет...» А деньги за него еще не выплатил. Четыреста восемьдесят рублей денег еще платить... Жена у него маленькая баба, а занозистая. «Ты, — говорит, — чего натворил? Ты, — говорит, — чего наделал? Я бы, — говорит, — его продала по крайности,а теперь — чего?» А Федя только: «Не надо он мне! Не было у меня его и не будет...» А баба все на него наскакивает. «Ты с ума, — говорит, — совсем сошел! Чего натворил-то? Еще ведь четыреста восемьдесят рублей...» И по затылку его, все по затылку...
Маленькая бабенка, а злобная... Он, Федя, только что отмахивается. «Ты, — говорит, — чего щиплешься? Ты, — говорит, — спасибо скажи, что я на нем никого не убил и сам не убился...» Двое ведь уних детей. «Тебе, — говорит, — кто нужен? Он или я?.. Подумаешь, — говорит, — четыреста восемьдесят рублей... Да я тебе больше заработаю, и заработал и еще заработаю. Я — бульдозерист. Я тебе и так и калым заработаю. А только я теперь спокойный. Нет его — и все! И мальчишки в металлолом не сдадут. Я только знаю, где он зарытый, да сменщик — Вася. А он не скажет... Мне, — говорит, — его продать — я не хочу. Мало ли чего, еще убьется кто на нем. А я не хочу кому-либо плохо сделать. А так я -спокойный. Своей рукой зарыл. А то еще убьется на нем кто, я переживать буду. Ну его!.. Не надо он мне». А она только: — «С ума сошел! Сбесился!» И вот по затылку его, и вот по затылку... А он: — «Да чего ты щиплешься? Дура ты и есть дура. Ты радоваться должна, что я живой остался. Ты чего жалеешь-то? Муж у тебя целый? Целый. Не покалечился? Не покалечился. Ну, и радуйся, дура! Ты чего щиплешься? А то ведь я и сам двину, так не обрадуешься».
Ау него — бицепсы во! Плечи — во! Медведь, говорю тебе, чистый медведь! Он так и следователю сказал:«Товарищ лейтенант, нет его и все! Списывайте его с меня. Я, — говорит, — на все согласен, только я на него злой... Черт, — говорит, — с ним, сИЖом. Я, — говорит, — не только что четыреста восемьдесят, я, — говорит, — всю тыщу заплачу, чтоб только его не было! Я, — говорит, -на нем четыре раза поцарапался, да пятый раз чуть лоб не разбил... Я гляжу, у всех мотоциклы, ну, и я себе взял. В кредит. Думаю, поезжу на нем. Как ни сяду — все лечу... Он прям бешеный... На нем только газ дашь, уже глядишь на спидометре — девяносто. И опять я лечу. Не надо он мне, и все! Я на своем бульдозере ездить буду. Он у меня десять километров — больше не идет. Я на нем спокоен. Еду я на нем по своей стороне, по обочине. Уж я ни в кого не врежусь. Если только кто в меня врежется... Так и то у меня вон — нож. Сам он и разлетится... А этого черта, его мне не надо. Я только сменщику говорю: «Езжай и все! А не поедешь, так я сам сяду. Все равно ему не быть. Не дам я ему быть, и все тут!» Только теперь я спокойный. Нет его! В ляпушку!..И никто его теперь не найдет. И вы, — говорит, — товарищ лейтенант, не найдете. Только что с миноискателем... А сменщик Вася вам не скажет. Нет его, и все. Я что положено за него заплатил. И еще заплачу. Мне не жалко. Зато я — спокойный. А жену не слушайте. Дура, она и есть дура. У нас двое ведь детей. А что, неровен час, я бы разбился? Куда б она с двоими-то? Кто ее, дуру, возьмет? Она радоваться должна... Баба, она и есть баба. Чего там она понимает? Я заработал и еще заработаю. Я бульдозерист«.
Такой чудак, понимаешь. Таких во всем городе не найдешь... «Езжай, — говорит, — Вася, а то сам сяду. Я,- говорит, на него больно злой... В ляпушку! Не надо он мне...»
март 1971 г.
Протоиерей Михаил Викторович Ардов
