В общем ходить в «Неделю» Вильям Васильевичя перестал. Но я часто видела его в метро. Одет аккуратно, подтянут. Выглядел великолепно. На здоровье не жаловался.
В 1997 году, через 50 лет после поступления, встреча однокурсников. Институт окончили 180 человек. Все были здоровыми, иначе в этот вуз не брали. В живых осталось 87 человек. Умерли в возрасте 53–69 лет. Из доживших он был самым старшим – 74 года.
А вот заметка в газете «Книжное обозрение», 1998 год, 25 августа: «Исполнилось 75 лет со дня рождения Вильяма Васильевича Похлебкина… Знаменитый исследователь, лауреат международной премии Ланго Черетто, автор десятка книг по истории кухни, быта народов мира, он бодр и подвижен, как в 25 лет. А уж интеллектуально – просто недосягаем. Наши поздравления».
Еще – творческий подъем! Печатался в различных изданиях. За последние десять лет жизни вышло тридцать шесть его книг. Если исключить переиздания – двадцать три книги. Вот диапазон: «Великий псевдоним», «Внешняя политика Руси, России и СССР за 100 лет в именах, датах, фактах», «Словарь международной символики и эмблематики», «Столицы России», «Великая война и несостоявшийся мир 1941–1945–1994 годов»…
Но больше всего книг вышло по кулинарии. В том числе многострадальный словарь. Подарил его мне. Перед этим отдал рукопись непрошедших блюд: «На память. Пригодится. Может, когда-нибудь опубликуете». Что ж, выполняю просьбу: печатаю часть словаря.
Сначала словарь вышел в Минске в 1988 году. «Первое издание пришлось на годы перестройки, – писал потом Похлебкин. – Все это не могло не отразиться на общем ухудшении его качества, на обеднении даже того краткого варианта авторского текста, который был опубликован первоначально в «Неделе» в 1972–1985 гг.»
Сотрудники издательства выбросили все, что, по их мнению, не соответствовало горбачевской антиалкогольной кампании. В первую очередь, конечно, «Водку» и «Коньяк». За бортом оказались и статьи: «Виноградные вина», «Ликеры», «Мускат», «Малага», «Мадера», «Наливки», «Настойки». Даже «Шампанское»!
Гонению подверглись и все блюда, где требовался хоть один грамм алкоголя. Лишь в втором издании автору удалось что-то исправить. 1999 год, 28 апреля. За год до смерти он подвел итоги своей деятельности, исторической и кулинарной. Тиражом 100 экземпляров издал книжечку-брошюру (объем 86 стр.) под названием «Полная библиография опубликованных работ. 1948–1999 г». Библиография произведений В. В. Похлебкина и отзывов на них в отечественной и зарубежной прессе. В двух часах. I – общественные науки. II– история пищи, напитков и поваренного искусства. Издание автора. И еще раздел: произведения, не изданные в свое время, намеченные к изданию в 1999–2003 гг. Чего там только нет!
Всего с 1948 по 1999 год, т.е. за вторую половину XX века, по подсчетам Похлебкина, он написал 464 работы, из них 54 книги. По общественно-политической и исторической тематике – 350 работ, по кулинарной тематике – 114.
В последние годы Похлебкин работал над уникальной монографией по истории русской кулинарии «Кухня века». В вышедшей книге – обращение издательства к читателям: «Главы содержат некоторые пробелы, которые Вильям Васильевич собирался заполнить… Безусловно, это сделало бы книгу «Кухня века» еще более фундаментальным исследованием… Сам автор полагал вторую часть своей книги готовой процентов на 90».
Довести до 100 процентов он не успел.
Тело Вильяма Васильевича Похлебкина нашли 13 апреля 2000 года в его квартире в Подольске. А убили, как предполагают, 22 марта. Именно в этот день его в последний раз видели в издательстве. Очевидно, в квартиру вошел человек, которого он хорошо знал: при своей невообразимой мнительности и осторожности открыть дверь чужому он не мог.
Есть и другая версия: кто-то шел за ним от самого издательства или просто караулил около дома. И «въехал» в квартиру на его плечах, дождавшись, пока он открыл все замки. Словом, не дал захлопнуть дверь, ворвался в квартиру вместе с ним. Эта версия основана на утверждении некоторых соседей, что Похлебкин, приходя домой, сразу же накидывал изнутри на дверь крючок, переодевался и обязательно снимал с руки часы. Ну а нашли его убитым в том же костюме, в каком он был в издательстве. И часы остались на руке…
…На похоронах на Головинском кладбище я не была – не знала. Газеты взрывались заголовками: «Убит великий кулинар», «Перед смертью Похлебкина пытали»… Потом, конечно, стали забывать.
Лет через пять звонок с телевидения:
- Делаем передачу о Похлебкине. Приглашаем Вас.
Через год – еще звонок, потом – еще. Три передачи – «Смерть кулинара», «Дело темное», «Смерть по рецепту». Я участвовала во всех. С каждым годом создателям фильмов все труднее было искать тех, с кем Похлебкин общался.
В передачах много неточностей. Говорили, например, что не поднимал он телефонную трубку – да не было у него телефона! Что тревогу забили соседи – не общался он с соседями! Что дверь в квартиру оказалась незапертой – ерунда! Борису Пастернаку, директору издательства «Время», пришлось долго уговаривать милицию взломать ее.
Именно Борис Натанович Пастернак и забил тревогу. Похлебкин, человек не просто обязательный, а сверхобязательный, должен был привезти в издательство очередные главы книги. Не приехал, ни в назначенный день, ни на следующий, ни через неделю… Видимо, тело пролежало на полу больше недели. Но милиция не спешила оформлять протокол:
- Что вы хотите, возраст, сердце…
- Какое сердце, – возмущался Борис Пастернак. – А одиннадцать колотых ран отверткой! А неимоверное количество спирта в организме – Похлебкин вообще не пил! А след мужской обуви 46 размера! Это ли не следы насилия?!
Все-таки дело было открыто, дело ¹ 54254. А толку? По решению Подольской прокуратуры оно закрыто, «так как не установлены люди, которые привлекались бы в качестве обвиняемых».
В апреле 2015 года – 15 лет со времени убийства Похлебкина. Я думала, может, кто-то вспоминает-отмечает. Нет, тишина.
Позвонила в МГИМО, институт международных отношений, который он кончал. Никто ничего не знает. Более того, переспрашивали:
- Как фамилия? Похлебкин? Что-то слышали… Нет, не знаем. Наконец, «вывели» меня на Ростислава Александровича Сергеева: он председатель клуба «первенцев» – студентов первого выпуска МГИМО. Среди них был Похлебкин.
Ростислав Александрович не пошел в науку, как Похлебкин. Он дипломат. Похлебкина прекрасно знал, хотя учились на разных факультетах. Был на похоронах. Нет, в институте никакого «вечера памяти» не устраивают…
- Как вы думаете, убийство будет раскрыто?
- Нет, не будет.
…В предисловии к книге Вильяма Васильевича «Кухня века», вышедшей уже после его смерти, Петр Вайль вспоминает: «Согласно одной из легенд о Похлебкине, писать о кухне он стал после того, как был игнан из научно-исследовательского института, где работал по своей основной специальности – скандинавской истории за то, что дал пощечину хаму-начальнику. Совершенно неважно, правда ли это. Важно, что личность автора кулинарных колонок в «Неделе», а потом и множества книг требовала героического ореола. Похлебкин и был одним из культурных героев Советской эпохи».
