Мы не долго думали, кого сделать хедлайнером фестивального номера. Louna — одна из самых востребованных групп в этом плане. Мы поговорили с музыкантами о том, как прийти к успеху в России и за рубежом, а также о самых любимых фестах команды.
Карьеру группы Louna, как коллектива, можно назвать вполне успешной. Вы быстро проскочили этап мыкания по маленьким площадкам. Уже через два года после первого концерта играли на главной сцене «Нашествия». Многие идут к этому всю жизнь, но так и не приходят. Как это вообще у вас получилось?
Сергей Понкратьев (гитара): Я считаю, что сработала формула «в нужном месте, в нужное время». Сочетание музыки, текстов, идейной составляющей нашего творчества.
Лусинэ Геворкян (вокал): Плюс еще профессионализм и внимательный подход к делу. В целом. Собрались люди с опытом, которые точно знали, что делать с группой. Мы с Витом много «помыкались», как ты говоришь. Мы уже были не двадцатилетними детьми, которые собрали группу просто по фану.
Виталий Демиденко (бас): Когда группа молодая, в прямом смысле этого слова, то музыканты в ней еще не очень умеют играть. Проходят довольно длительный период взросления, путь проб и ошибок. Их музыка часто бывает не востребована еще и потому, что они просто не очень хорошо владеют инструментами. У нас уже был какой-то начальный капитал опыта, профессионализма и понимания того, что нужно делать. Ну и менедж- мент, наша команда, которая сразу очень сильно помогала. Причем, на альтруистических началах. Просто в нас поверили, и мы им очень благодарны.
Леня вообще быстро пришел к успеху. Даже по возрасту. Сразу попал в сильную группу с опытными музыкантами.
Леонид Кинзбурский (ударные): Вообще, так и должно быть. К успеху должны приходить молодые.
Это в идеальном мире. Но мы-то живем в неидеальном.
Лусинэ Геворкян: К слову, Леня был не первым барабанщиком в Louna. Наш первый ударник играл параллельно в одном серьезном попсовом проекте и не мог светиться на фотосессиях, например.
Виталий Демиденко: Про Леню мне сказал Денис Хромых. Он напомнил мне про юного фаната Tracktor Bowling, который приходил и сидел у нас в гримерке. Сказал, что он молодой, но перспективный. Конечно, вначале Леня был не такой ас, как сейчас, но он прошел свой этап роста профессионализма в хороших боевых условиях. Без невостребованности и многолетнего мыкания по маленьким площадкам.
Главная сцена «Нашествия», потом тур по Штатам, концерт с симфоническим оркестром в «Крокусе», теперь Stadium. Добиться разового успеха это одно, а удержать позиции и скорость роста — это уже совсем другая задача. Надо быстро перестраивать свой мозг, свой менеджмент, расти внутренне вместе с ростом группы. Как это у вас было?
Виталий Демиденко: Одно я скажу, что мы не какие-то продуманы, и нами не руководят какие-то крутые продюсеры, которые оперативно реагируют на изменения.
Вас обвиняют, что вы специально взяли все самое популярное, что есть в рок-музыке, включая пониженный строй и протестную лирику, и попали в аудиторию. Банальный расчет.
Лусинэ Геворкян: Справедливости ради, больший отклик и основную популярность в широкой аудитории нам принесли совсем не протестные песни: «Мама», «Жесты», «Сделай громче».
Виталий Демиденко: А самый популярный трек последнего альбома абсолютно социальный — «Весна». Так что тут не угадаешь. Просто мы пишем о том, что нас беспокоит, играем то, что нам нравится.
Сергей Понкратьев: Стараемся не загонять себя в творческие рамки.
Виталий Демиденко: А насчет того, чтобы оседлать протестную волну, то это не очень-то комфортно в нашей стране. Посмотрите на Навального. Это может быть чревато и опасно. Умышленно это делать — просто бред. Если ты этого не чувствуешь, то лучше этим не заниматься. Удобнее всего спокойно петь на нейтральные темы, ожидая, пока все протестные группы просто запретят, и ты окажешься на коне. Мода на протестный рок в России — это миф. Это даже не поддерживается большинством населения.
Чем обусловлена пауза в три года между альбомами?
Лусинэ Геворкян: Сначала моя беременность, потом подготовка акустики в «Крокусе». Этот DVD с симфоническим оркестром стал, по сути, таким же сильным релизом. Там было не до тяжелого творчества.
Леонид Кинзбурский: Кроме того, в тот период у нас шли постоянные творческие разногласия. Мы больше ссорились, чем что-то делали.
К слову о разногласиях. Несмотря ни на что, группе восемь лет, состав неизменный.
Лусинэ Геворкян: Пока да.
Сергей Понкратьев: Я со своей стороны стараюсь делать все, чтобы сохранить классический состав. И эти разногласия должны решаться взрослым путем, надо договариваться.
Леонид Кинзбурский: Люди в браке вдвоем не могут договориться, и семьи часто распадаются. А тут пять человек. Значит, такая вероятность умножается на пять.
Сергей Понкратьев: Это действительно очень сложно. Сначала людьми движет рок-н-ролл, а через какое-то время они начинают понимать, что все разные. И надо постоянно работать над этим. Группа — это отношения, и их надо строить.
Лусинэ Геворкян: Кроме того, люди меняются со временем. Я не поддерживаю мысль, что якобы люди не меняются, а ты просто лучше их узнаешь. Еще как меняются.
Давайте о хорошем. В 2013 году вы поставили рекорд — 23 фестиваля за сезон. Реально ли сейчас побить этот результат?
Виталий Демиденко: В прошлом году было немногим меньше. Около двадцати. Тогда это количество можно было побить, а в этом году — не факт. Многих фестивалей больше нет.
Леонид Кинзбурский: «Чайки» в Воронеже больше нет, «Соседнего мира» тоже, «Кубану» выперли из страны. «Кубана» вообще аналогов в России не имеет. Можно было играть на одной сцене с мощными западными хедлайнерами.
Сергей Понкратьев: Это был самый крутой фестиваль. Мне кажется, что государство должно было взять его под опеку. К сожалению, в музыке, даже в рок-н-ролле очень многое зависит от политики. Это ужасно, но это факт.
Какие у вас любимые фестивали из тех, что остались?
Виталий Демиденко: «Движение», конечно!
Лусинэ Геворкян: «Доброфест». Сейчас он «намба ван». Идет постепенно в сторону «Кубаны». Только моря не хватает.
Я знаю, что в Россию вернулся Тревис Лик, и у вас идут какие-то движухи в сторону записи англоязычного материала. Что дальше?
Лусинэ Геворкян: У нас записано пять песен, и он мне написал, что ждет от меня названия еще пяти песен, тексты которых надо переводить.
Виталий Демиденко: Луся уже записала англоязычный вокал для пяти песен в переводе Тревиса Лика. Он раньше планировал выпустить EP, но теперь почему-то все переиграл и хочет записать еще пять треков, чтобы выпустить полноценный альбом.
А что насчет гастролей на Западе? Обычно одно пишется в поддержку другого.
Лусинэ Геворкян: Все в это и упирается. Альбом без промо-тура не имеет смысла. Выпускающий лейбл, который будет заниматься организацией этого промо-тура, должен быть европейским. С кем это делать и на что, пока неизвестно.
Если по-честному, реально там пробиться нашим командам?
Лусинэ Геворкян: Там реально пробиться любой более-менее качественной команде, но если у нее есть бабло.
Я думал, что все едут за баблом, а не с ним. Или надо еще много иметь с собой?
Лусинэ Геворкян: Конечно. Ты должен откатать десять промо-туров за свой счет, прежде чем о тебе кто-то узнает. Либо какой-то лейбл будет в тебя вкладываться.
Сергей Понкратьев: После американского тура я много общался с девушкой, которая работает в Live Nation. Это крупная компания, которая организует много гастролей западных артистов. Я спрашивал ее про фидбэк от нашего творчества. Она давала наши записи крупным игрокам бизнеса, и все сходились в мысли, что группа должна быть там, чтобы они могли с ней работать. Мы тогда не были готовы к этому, да и сейчас тоже.
Значит, единственный вариант для вас — это концентрироваться на внутреннем рынке?
Лусинэ Геворкян: Почему, покататься по Европе можно. Просто по фану и для опыта. Тем более, посмотреть на мир глазами музыканта — это намного интереснее, чем смотреть на мир глазами туриста.
Сейчас у вас есть какая-то сверхзадача? Вроде того же «Крокуса» или «Стэдиума»?
Виталий Демиденко: Следующий альбом в восемнадцатом году мы точно будем презентовать в «Стэдиуме». И круто было бы его заполнить до конца. А десятилетие праздновать уже на более крупной площадке.
