Каннский фестиваль, который, если б не эпидемия, уже должен был бы завершиться, объявил программу фильмов, одобренных отборочной комиссией. Они были бы показаны в мае огромной массе профессионалов и синефилов. Среди них новые работы Уэса Андерсона, Франсуа Озона и Стива Маккуина. Размышлениями, на которые наводит эта символическая программа и общая ситуация с фестивалями, делится Андрей Плахов.
Фестиваль в Канне за свою более чем 80-летнюю историю не раз сталкивался с враждебными обстоятельствами. Например, он не проводится в 1948 и 1950 годах из-за экономических трудностей. Самый первый фестиваль, чуть не состоявшийся в 1939-м, был сорван мировой войной, которая сделала невозможным его проведение и в последующие шесть лет. Наконец, леворадикалы и студенческие протесты на дали завершить уже начавшийся фестиваль в 1968-м. Тем не менее то, что произошло сейчас, беспрецедентно в диапазоне последних 50 лет.
Сначала фестиваль был перенесен на условный июль, и чувствовалось горячее желание руководства все-таки его провести. Но возобладал разум, а также амбиции: Каннский фестиваль невозможно представить в уменьшенном масштабе, с отсутствием звезд, акул кинобизнеса и всеобщего ажиотажа. Тем более никак нельзя вообразить его виртуальным — в отличие от сопутствующего кинорынка, который все же перенесен в онлайн.
И вот объявлена символическая каннская программа. Часть включенных в нее фильмов получит мировую премьеру в Канне в мае 2021-го: таким образом, они должны будут «уснуть» и пропустить целый год, что чревато серьезными издержками. Те же, кто не хочет ждать, выйдут в прокат и, скорее всего, будут представлены на других, осенних и зимних фестивалях, причем под лейблом «Канн-2020». Это символическое клеймо повышает их рейтинг — как фестивальный, так и коммерческий.
Объявленная селекция из 56 фильмов не разделена по секциям (конкурс, «Особый взгляд», внеконкурсный показ), а структурирована по режиссерскому стажу.
Выделены «Верные» (те режиссеры, чьи фильмы хоть раз были в Канне), новички (отобраны впервые) и дебютанты, снявшие самую первую картину. Отдельно представлены документальные и анимационные фильмы, а также, что необычно в фестивальной практике, комедии.
Сказать, чтобы список пестрел крупными именами, было бы преувеличением, хотя они, разумеется, есть. Самые заметные — американец Уэс Андерсон (его «Французский диспетчер» предполагалось показать на открытии), француз Франсуа Озон («Лето 85-го») и его соотечественница Майвенн Ле Беско («ДНК»), датчанин Томас Винтерберг («Еще по одной»), японка Наоми Кавасэ («Настоящие матери»), британец Стив Маккуин, который представляет две полнометражные части минисериала «Топорик». Актер Вигго Мортенсен выступает в качестве режиссера-дебютанта с фильмом «Падение». Среди анимационных лент — «Душа» Пита Доктера от студии Pixar — и «Ая и ведьма» Горо Миядзаки (сына прославленного Хаяо Миядзаки).
Обращает на себя внимание отсутствие в списке российских фильмов, хотя как минимум два фигурировали в числе потенциальных кандидатов: «Петровы в гриппе» Кирилла Серебренникова и «Разжимая кулаки» Киры Коваленко.
От наших ближайших соседей каннской комиссией отобраны фильм литовца Шарунаса Бартаса «В сумерках» и два дебюта — из Грузии («В начале» Деи Кулумбегашвили) и Армении («Если ветер упадет» Норы Мартиросян).
Не будем забывать, что свой список формируют две независимые каннские программы — «Неделя критики» и «Двухнедельник режиссеров». И все же складывается впечатление, что значительная часть создателей громких фильмов предпочла виртуальной каннской славе более реальную венецианскую или еще какую-нибудь иную.
Поэтому главной интригой на сегодняшний день остается уже на Каннский, а Венецианский фестиваль, который обещает состояться по плану — в самом начале сентября. Уже июнь, а ничего достоверного о нем не известно — похоже, и самим организаторам. Как будто бы есть договоренность о «физическом» присутствии жюри во главе с Кейт Бланшетт, но что касается других иностранцев, большой вопрос, смогут ли они добраться до Италии и примут ли их там.
Все, кто бывал в Венеции на фестивале, стоял в плотных очередях на сенсационные премьеры и сидел в залах, битком набитых суперэмоциональной публикой, с трудом может представить этот кинематографический праздник с социальной дистанцией и чуть ли не в масочном режиме.
Невольно вспоминаешь, что маски — часть венецианской карнавальной культуры, но сегодня они становятся атрибутами всей культурной жизни.
И даже присутствие в объявленной каннской программе большого количества новых, ничего не говорящих имен — это тоже знак переживаемого момента, когда и фильмы, и их создатели выглядят инкогнито — под масками мистера или миссис Х.
Андрей Плахов
