Вы впервые решили обратиться за помощью к психологу. Накануне встречи с тем, кому вы собираетесь довериться, вас охватывает вполне оправданное волнение. Попытаемся представить, что вас ожидает.
Вы долго думали, колебались — и наконец осмелились позвонить психотерапевту и назначить первую встречу. По телефону его голос и интонации не вызвали неприятных ощущений. Но минуту спустя вас охватывает тревога: каким окажется этот человек и как будет себя вести с вами? О чем ему рассказать? С чего начать разговор? Ваша тревога вполне объяснима, и понятно, что вам хочется получить ответы на свои вопросы.
Пробный визит, а не обязательство
Первая консультация всегда имеет характер «тестовой», а дальше вы вправе решать, продолжать ли психотерапию. Кто-то, например, приходит на встречу с психотерапевтом, переживая психологический кризис, а едва острая тревога отступает, отказывается от дальнейшей работы. Только явное желание найти контакт с собой, увидеть свою жизненную ситуацию с нескольких точек зрения и найти свой ракурс становится основанием для начала психотерапии.
Другими словами, вы должны быть уверены в том, что нет иного способа справиться с душевной травмой или с проблемой. «Хотя даже в этом случае нельзя исключить внутреннее сопротивление, противодействие терапии и психотерапевту, — говорит юнгианский аналитик Татьяна Ребеко. — Например, у клиента вдруг напрочь вылетает из головы все, что он собирался рассказать, или он неожиданно чувствует прилив раздражения, или у него начинается колика... Такой может быть бессознательная защитная реакция психики на предстоящий пересмотр внутренних установок, на встречу с неизведанным».
Обстановка тоже имеет значение
И вот вы уже в кабинете или комнате, где будет проходить первая консультация (или первая сессия). Вы отдаете себе отчет в том, что каждая деталь имеет для вас значение: общая атмосфера, обстановка, освещение, запахи, безделушки на полках.
«Когда я решилась предпринять работу над собой, — рассказывает 34-летняя Маргарита, — то сначала записалась к женщине-психотерапевту, которая вела прием недалеко от моего дома. Она приняла меня в тесном кабинете, темном и неприглядном. На столе был флакончик лака для ногтей и использованный кусок ваты. Одним словом, место показалось мне просто отвратительным, а та, что сидела напротив меня, — не располагающей к себе особой. Почти сразу возникло ощущение, что меня обманули».
Успех терапии в первую очередь зависит не от мастерства терапевта, а от того, насколько клиент готов искать выход из своих затруднений
Разве можно в подобных условиях открыться, откровенно рассказать о самом важном для тебя? «Психотерапия чем-то похожа на историю любви, — говорит Татьяна Ребеко, — если вы встретили «того самого» человека, у вас появляется иррациональная уверенность, что он поймет вашу душевную боль и поможет справиться с ней. Но важным может оказаться и ощущение отвращения, если это переживание станет предметом психотерапии. Допустимо предположить, что отвращение всегда предшествует у клиента новым отношениям и мешает их начать».
Делает ли ваш психолог заметки?
У каждого психоаналитика или психотерапевта свои правила, своя манера поведения, сформированные на основании личного опыта, здравого смысла и интуиции. Подходов к проведению первого сеанса столько же, сколько терапевтических методик и даже самих терапевтов. Некоторые специалисты делают пометки, другие обходятся без записей.
В какой мере психотерапевт направляет беседу? «Я стараюсь не мешать речи моих клиентов, манере и последовательности изложения, — поясняет экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова. — Клиент начинает свою историю с того, что ему кажется самым важным, и рассказывает ее в том порядке, который считает подходящим».
Всегда ли терапевт задает вопросы? «Порой пациенты ищут активного общения, особенно когда им страшно остаться наедине со своими проблемами и со своим бессознательным, — объясняет Татьяна Ребеко. — И в этом случае просто необходимы моменты тишины». Но бывают и другие ситуации: «Ко мне обращаются те, кто не уверен в себе, остро чувствует свою беззащитность и, возможно, болезненно переживает какие-то обстоятельства своей жизни. И я не хочу создавать им дополнительные сложности напряженным молчанием во время наших сеансов».
Спешить совершенно ни к чему
Некоторые терапевты в конце первой встречи сообщают пациентам, как будет проходить терапия. У других терапия протекает в том русле и ритме, которые задает сам пациент, последовательность его внутренних открытий.
«Часто я уже в ходе первых встреч определяю для себя проблему, с которой мы начнем работать, — продолжает Светлана Кривцова. — Однако поделиться гипотезой с клиентом смогу только тогда, когда он будет к этому готов. Нет никакого смысла искусственно ускорять процесс терапии. Ведь самое важное для его результативности — чтобы клиент самостоятельно осознал природу своих проблем. Успех терапии в первую очередь зависит не от мастерства терапевта, а от того, насколько клиент готов искать выход из своих затруднений».
Задача терапевта — направить вас по пути, пройдя который вы сами найдете решение
Поэтому не стоит огорчаться, когда ваш психотерапевт не предложит вам «противоядия» от всех душевных ран и не укажет выход из жизненного тупика после нескольких первых встреч. Важно, чтобы в отношениях «психолог–пациент» инициатива исходила не только от одного из участников. И помните, задача терапевта — направить вас по пути, пройдя который, вы сами найдете решение.
«Я смогла признаться»
Нина, 39 лет
Когда мы договаривались по телефону о встрече, он спросил не «Как вас зовут?», а «Как к вам обращаться?» — и я назвала чужое имя. Придя на первую сессию, я заявила, что буду звонить ему сама. Он согласился и на это. Мы обсуждали мои отношения с мамой, мужем, а потом, примерно на пятой встрече, он сказал: «Я хочу признаться вам кое в чем, готовы ли вы услышать мое признание?» Я удивилась. И он, откашлявшись, продолжил: «Во время наших бесед у меня возникает ощущение раздвоенности. Как если бы за вашими словами скрывалось что-то, чего мне не удается уловить». Возникла пауза. Мы оба молчали.
А потом что-то словно толкнуло меня: «Вообще-то я хотела рассказать вам о другом! Я ворую. Духи, тряпки. Меня несколько раз ловили. Пока что об этом никто не знает. Но я до смерти боюсь, что однажды окажусь в полиции». Я в ужасе уставилась на своего терапевта, ожидая услышать: «Вы меня обманывали, уходите, я ничего не могу для вас сделать». Но он сказал другое: «Спасибо, что вы со мной так откровенны. Это серьезное признание, и я вижу: для того чтобы его сделать, вам потребовалось собрать все силы». И тут у меня хлынули слезы — от облегчения, от стыда, от всего сразу. Как ни странно, в конце той встречи я сказала ему свое имя и оставила телефон — теперь, когда он узнал обо мне самое ужасное, мне перестало быть страшно.
Галина Черменская
