Чувство материнства впервые она ощутила лишь спустя три дня после родов, глядя на маленький розовый сверток, который бережно, с гордостью нес ее муж, шагая по заснеженной февральской улице. И то сокровище, что лежало внутри него, была ее дочь. Ее Настенька! Она приблизилась, и, осторожно отогнув уголок кружевной оборки, заглянула внутрь. Малютка дремала, слегка посапывая, из-под розового чепчика на лоб выбилась прядка волос. «Ей уже снится ее первый сон», — подумала Тамара.
За радостными хлопотами безоблачно текли дни за днями. Они с Сашей были счастливы, глядя, как быстро растет и набирает силу ее доченька.
Беда явилась нежданно-негаданно. После планового медосмотра врач уверенно изрекла диагноз, услышав который, у юной мамы все оборвалось внутри. «Ваша дочь глухая!»
Весенний ветерок проносил по улице ароматы жасмина и сирени, когда Тамара, прижав к себе малышку, брела домой. В один миг обрушилась твердыня семейного благополучия, которую с такой любовью воздвигли они с мужем.
...Малышке исполнился годик, когда знакомая посоветовала Тамаре обратиться в московскую клинику — лишь там была реальная возможность вылечить Настю. Но ни Тамара, ни Александр и предположить не могли, сколько врачей придется обойти, во сколько дверей постучаться, чтобы добиться желаемого. Их старания оказались небесплодными — Настя начала слышать. Постепенно девочка открывала для себя звуки — звон разбитой чашки, голос мамы, папы; и, конечно же, музыка, слышать которую Настя не могла равнодушно. Она тут же начинала танцевать, нисколько не смущаясь, что не всегда попадала в такт. А еще — брала в руки карандаши и рисовала.
Каждое лето Настя, еще, будучи ребенком, ездила в деревню к бабушке. Тишина и спокойствие сельской жизни способствовали развитию ее творческой натуры. По утрам помогала бабушке в саду, а когда солнце неподвижно застывало на небосклоне и полуденный зной окрашивал плечи в цвет кофе, они вместе с соседскими ребятишками гурьбой спешили на речку — искупаться.
Невзирая на то, что Настя немного слышала и разговаривала, в семь лет ее отдали в школу для глухих детей — в обычную не приняли. Быстро освоив язык глухонемых, дома со слуховым аппаратом она продолжала совершенствовать свою речь, а уже через некоторое время могла смотреть новости по телевизору без звука, читая по губам. И вот, будучи уже в седьмом классе предстала перед комиссией, и после множества тестов было наконец-таки вынесено долгожданное решение: ей дозволили учиться в обычной школе. Однако Настина радость была преждевременной — в классе ее не приняли и до окончания школы для своих одноклассников она так и осталась чужаком. Хотя ей было тяжело с этим справляться, девочка находила выход своим эмоциям в творчестве: рисовала все, что придет в голову: стены ее комнаты были увешаны картинами. Настя собирала публикации уфологов и верила, что на Земле в этой Вселенной мы не одиноки, существуют еще и параллельные миры и другие Вселенные, совершенно не похожие на нашу.
Окончив школу, Настя стала помогать отцу, открывшему к тому времени собственный магазин по продаже автозапчастей. Теперь большую часть времени она проводила, работая в магазине, но лишь выдавалась свободная минутка — брала в руки кисточку. Настоящие друзья к этому времени так и не появились — были знакомые девочки, с которыми она общалась время от времени. Многие побаивались ее эмоциональности, открытости, прямоты и искренности. И, правда, трудно было принять нестандартное мироощущение этого взрослого ребенка, выросшего под колпаком любви своих родителей.
Как-то раз, когда Настя случайно наткнулась в шкафу на кимоно отца, тот поведал о том, как в молодости обучался боевым искусствам. Она спустя неделю записалась в спортивную секцию рукопашного боя, а еще через полгода обнаружила блестящие результаты, выступив на показательных соревнованиях. Занятия спортом изменили Настю — в ней появилась уверенность в себе, упорство, воля, решительность, но, несмотря на это, внутри она осталась все той же романтичной и увлеченной девочкой. А когда после серьезной спортивной травмы ей сообщили, что нужно ложиться в больницу на операцию и дорога в спорт самое малое на год закрыта, от ее былой энергии не осталось и следа.
Хотя операция прошла удачно, рана на плече не спешила заживать. Зима в этот год выдалась морозная, поэтому отец, жалея дочь, не дозволял ей работать в магазине, и она проводила долгие зимние дни перед телевизором, с каждым днем все более и более уходя в хандру. Настю перестало интересовать творчество: краски и карандаши перебрались в дальний ящик стола. Даже мама, поддерживающая ее дух с самого рождения, в бессилии разводила руками. На первый взгляд казалось, что девочка сломалась. Но нет, она только пригнулась, как нежная трава, склоняющаяся при могучем ветре до земли.
Миновал год, об операции напоминал только красный рубец на плече и папа, посоветовавшись с доктором, подарил ей абонемент в бассейн. Настя начала посещать занятия. На первых порах только чтобы не обидеть отца, но мало-помалу втянулась и вскоре с удовольствием ждала, когда снова, с разбега сможет нырнуть с головой, разрезать гладь воды. Родители радовались, видя Настину улыбку при возвращении с занятий. Вода смывала с нее ее страхи, апатию и пассивность. Летом Настя отыскала свои забытые роликовые коньки, и вот уже уверенно рассекая теплый воздух, она мчит по парковым аллеям. И все же Настя не ощущала той целеустремленности, что имелась в ней прежде, а, самое главное — она разучилась мечтать...
Наступила осень, едва различимый ветер неслышно шуршал, ворочая опавшие листья, Настя, разглядывая витрины кафе, доедала остатки мороженого. Ее раздумья прервал парень, наскочивший на нее из-за угла. «Извините», — смущенно пробормотали оба.
Он, подняв глаза, рассмеялся: мороженое перепачкало ей лицо.
— Вкусно было?
— Угу, — сокрушенно вздохнула Настя, глядя на молочный комочек, медленно тающий на асфальте.
— Пойдем, куплю тебе другое, — предложил Дима.. Настя кивнула.
... Спустя несколько дней Дима и Настя, оживленно беседуя, прогуливались в сквере.
Они не замечали, как удлинились тени и соломенно-желтые березовые листья потускнели, погружаясь в сероватую дымку сумерек. Солнце еще раз рыжим языком лизнуло размытую грань горизонта и скрылось, озарив счастливое лицо Анастасии.
Ангелина Павловна Веретенникова
