Был человек по фамилии Шишков, по имени Александр Ардалионович. Был он поручиком Кексгольмского полка, расположенного под Царским Селом, где учился в Лицее Пушкин. Поэт и поручик дружили, возможно, потому, что они были ровесники и Шишков тоже писал стихи, хотя эти ранние его сочинения, которые читал Пушкин, до нас не дошли. Но Пушкин так восхищался ими, что подумал однажды: да стоит ли ему, Пушкину, заниматься стихотворством?
Сравнив стихи твои с моими, улыбнулся:
И полно мне писать.
«И полно» — значит хватит. Зачем писать стихи, если друг пишет лучше? Эти строчки — из большого стихотворения, посвященного Шишкову, и там есть несколько слов, которые помогут нам понять эту странную на первый взгляд мысль. Пушкин пишет Шишкову, сравнивая его жизнь со своею:
Друзей любить открытою душою,
В молчанъи чувствовать, пленяться красотою —
Вот жребий мой; ему я следовать готов.
Для нас жребий — это судьба, удача или неудача в жизни. Для Пушкина жребий — это он сам как личность, как живая человеческая душа. Его жребий, его удел — друзей любить открытою душою, в молчаньи чувствовать, пленяться красотою. Любить, чувствовать, пленяться…
Великие человеческие способности: любить, чувствовать, пленяться. Заметим сразу, что очень немногие люди умеют пленяться красотою, попадать в плен. Не просто чувствовать красоту, понимать ее, а загораться, восхищаться, сходить от нее с ума. Сходить с ума от красоты — прекраснейший вид сумасшествия, и притом вполне извинительный. Только не стоит превращаться в фэна, фанатика… Но во времена Пушкина такого странного явления, кажется, и не было вовсе.
Фэн, фанатик не любит, не умеет любить: его страсть направлена не на мир, не на людей, не на друзей, а на звезду, на чужую славу, в ней нет первого признака любви: широты. Это узенькая страсть, пусть даже и сильная. Узкий луч света.
А бывает любовь широкая, открытая — любовь открытою душою. Умеем ли мы любить своих друзей бескорыстно, бесхитростно, преданно, до конца, до самопожертвования?
Посмотрите, какой щедрый подарок делает Пушкин другу: он объявляет, что пишет хуже Шишкова, что готов и вовсе перестать писать… Он отдает другу пальму первенства. Вот это щедрость, вот это преданность. Другого такого примера не сыщешь.
Кстати сказать, бедный Александр Шишков, племянник знаменитого Шишкова, президента Российской академии, стал довольно известным поэтом и переводчиком, но власти преследовали его всю жизнь, и он прожил всего 33 года — еще меньше, чем Пушкин. И ничего мы о нем не знаем — знаем лишь, что Пушкин любил его открытою душою. Если его и все любили так же, то какая счастливая судьба… Или не так?
