13 июля, суббота. Расписание наших экзаменов составлено, как каторжные работы. Без отдыха и перерывов. Утром, в 10.30 началась так называемая апелляция. Здесь можно оспорить оценку преподавателя на «домашнюю работу». Народу было не очень много. Ребята уходили после разборов умиротворенные и даже иногда счастливые. Многие были с родителями. Запомнилась одна девочка с мамой. Работа получила только 40 баллов. Я показал ее рукопись с большим числом моих пометок, мама горестно заметила, что девочка уже была у нас в Институте на каком-то слете юных талантов.
Проведение подобных мероприятий у нас проходит по ведомству тайного советника ректора Галины Яковлевой-Дубининой. Мне кажется, так мы морочим детям головы. Оксана рассказывала, что иногда ей присылают вместе с приемными работами целые пачки грамот и дипломов. Здесь и какое-нибудь «Юное перо», и «Начинающий гений», и «Первые строчки».
Происхождение подобных бессмысленных конкурсов мне очевидно. Для детей действительно ничего не жалко, губернаторы и мэры выделяют под детей деньги, но ведут все это безграмотные или полуграмотные дяди и тети, главная задача которых — в присутствии родителей восхищаться талантливыми детьми, вместо того чтобы прививать культуру, чтение и критический взгляд на действительность.
Ну да ладно, снова к апелляциям. Так все, с утиханиями, продолжалось чуть ли не до пяти, всех своих компаньонов по работе — и Ларису Георгиевну Баранову-Гонченко, и А. П. Торопцева — я где-то около двух отпустил. А в пять началась консультация по этюду, которую я опять постарался провести — и провел — совершенно по-новому, начав с чтения списка тем, которые были в прошлом году.
Сам экзамен по этюду будет в понедельник, но я недаром написал о наших экзаменах, как о каторжных работах, уже завтра состоится консультация по собеседованию. К моему удивлению — со слов Оксаны, — консультацию будет проводить она, а не ректор, который это собеседование, как забойщик, и проводит. Не видел я ректора и весь вчерашний день. Конечно, ничего особенного случиться не могло бы, но меня восхищает такая уверенность. Я здесь, конечно, не выдержал бы.
Приехал домой что-то часов в восемь. По нашему телевизору — Универсиада, которую мы, выставив против мирового студенчества олимпийских чемпионов и рекордсменов, неприлично выигрываем. По «Дискавери» — про Ностардамуса с реставрацией отдельных эпизодов, в частности турнира, на котором ранение получил король Генрих Второй, муж Екатерины Медичи.
Мои огурцы и помидоры стоят на даче неполитыми!
14 июля, воскресенье. Eще неделю назад позвонила с телевидения, канал «Культура», режиссер Марина Забелина — они делают четырехчастный фильм о Дорониной, нужно интервью. Для меня это вопрос: ехать на дачу или не ехать. Как всегда вошел в чужое положение, юбилей у Татьяны Васильевны уже в сентябре, фильм надо монтировать, решил на дачу не ехать. В одиннадцать часов прибыла Марина — молодая, красивая женщина, образованная и воспитанная, с нею оператор Юра — выдержанный, серьезный. Как они все донесли, не знаю. Еще у лифта поделились шуткой: оператор в наше время ценится тем выше, чем больше может поднять.
Ставили свет, двигали кресло, потом начали снимать. Что уж я там говорил почти полтора часа, не знаю, но после интервью почувствовал себя невероятно усталым. Говорили о разделе МХАТа, о его причинах, о репертуаре. Я вспомнил, как совсем недавно беседовал с Дорониной о разделе, она отвечала полно и убедительно, а я не рискнул обо всем этом написать. Пока ставили и убирали аппаратуру, Марина рассказывала о том, как снимали один из фрагментов фильма — с Дорониной разговаривала Вера Максимовна. Я отчетливо себе это представил: задача у Веры была, конечно, обширная — показать, что и она не хуже народной артистки, и не уронить себя в глазах либеральной интеллигенции. Оказывается, я не ошибся, Марина сказала, что во время интервью чуть ли искры не летели, Татьяна Васильевна все время сдерживалась. Потом как-то между делом разговор перекинулся на другие работы Марины — она только что сделала большой проект с Веней Смеховым. Я опять позволил себе пофантазировать, как это происходило, и как была обставлена денежная часть работы, и опять не ошибся. В качестве обязательного компонента здесь фигурировала и жена Вени, тоже очень «горячая» дама.
Сегодня, после недели очень интенсивной работы, твердо решил дать себе отгул и придумал идти в Исторический музей. А мне всегда нужен собеседник, еще лучше — слушатель, которому я что-то рассказывал бы. Упросил опять Игоря, буквально вырвав его из студии, вдобавок ко всему он должен был принести мне еще и эскиз сделанного им словника. Слушатель Игорь профессиональный, правда, иногда он вспоминает что-нибудь, что упомнил узнал или услышал и с этим малым багажом начинает со мной спорить. Это бывает интересно.
В Историческом музее я не был лет двадцать — многое переменилось. Музей успешно перестроился и под новое время, и под новую публику. Древний отдел на первом этаже хорош уже тем, что там только кости, стрелы, старые челны, клады и древние городища. Естественно, полностью исчезло какое-либо упоминание о советском времени, но зато заметно расширилось все, что касалось времени царского, начиная с Петра. Правда, и Средние века расцвели за счет большого количества прекрасных, даже роскошных икон и парсун. Раньше всего этого в экспозиции было меньше. Портреты стали гвоздем новой экспозиции. Здесь изображены люди, чьи имена давно вошли в историю и литературу. И вот наконец-то мы видим их лица. С удовольствием показал Игорю любовников Екатерины Великой и морганатического мужа Елизаветы Петровны, того, кто, по словам Пушкина, «из хохлов».
Дал себе слово, что раз в месяц обязательно теперь буду ходить в Москве в музей. На обратном пути после музея домой у метро купил по сто восемьдесят рублей за килограмм клубники, продавщица сказала, что это уже подмосковная. Должен сказать, что подмосковная клубника вкуснее турецкой и греческой.
Завтра в Москве объявлен траур. Под Подольском КамАЗ влетел в автобус. Большое количество жертв. Шофер КамАЗа — гражданин Армении, уже семь раз привлекавшийся к административной ответственности, в том числе и за превышение скорости, и за выезд на встречную полосу. Я думаю, вина за эту катастрофу и на ДПС. Шофер продолжал ездить с семью нарушениями и с правами, выданными в Армении. Откупался, наверное, и все ездил и ездил по нашим дорогам, торопясь срубить свою деньгу.
ДТП под Подольском...
17 июля, понедельник. Писать этюд набралось тьма народа. Искусство — дело авторитарное и бескомпромиссное, здесь все кровоточит. А мы, отбирая работы, слишком мало из «претендентов стать писателем» отбрасывая за борт, все время теперь имеем в виду апелляцию, сумасшедшую мамашу, пришедшую вместе с ребенком отcтаивать свои права, жалобу в министерство. Выбрать будет трудно Но и новый порядок, при котором выпускник школы может подать чуть ли не пять заявлений в разные вузы, тоже добавляет работы. Идут еще и пробоваться, так сказать, на бесплатную консультацию. Чтобы потом где-нибудь в компании сказать: а я вот в Литинституте конкурс прошел, но не захотел и пошел(ла) в педагогический. У нас тоже, все благодаря тем же законам — либеральный закон об образовании составить легче, чем поднять ВВП по стране на душу населения, — происходит не только распыление сил, но возникает ложная, убаюкивающая прессу и министерство статистика. Особенно лихие абитуриенты, которым все равно, куда и в какой вуз попасть, лишь бы попасть, сдают документы сразу на все специальности. Есть личные дела, на которых проставлены до шести шифров: на прозу, поэзию, публицистику, а порой и детскую литературу; на дневное отделение, и то же самое — на отделение заочного обучения.
Итак, в двух больших, курсовых аудиториях сидели только прозаики. В одной сидел и охранял я, в другой — Саша Великодный. В моей аудитории на все это разливанное море талантов свысока смотрел со стены наш выпускник В. С. Розов. Да что же эти мальчики и девочки в литературе будут делать, сокрушался бывший фронтовик! Процедуру мы за счет увеличения количества тем намного упростили. Теперь уже не надо темы писать на доске — все 22 темы напечатаны на листе бумаги и розданы.
Как-то я не успел написать, что в свое время, как только я отдиктовал темы этюдов Оксане, ректор, оставив все кафедральные темы, прибавил еще с десяток своих. Возможно, в этом был резон — это, так сказать, демократический, облегченный извод. Вот и ректорская добавка. Всего тем двадцать две. Мне думается, сориентироваться трудно, ребята пойдут по облегченному пути, отбирать станет труднее.
13. «Под шум веселья и пиров,
Под звон бокалов, треск литавров
Я в сфере чувства и умов
Вновь воскрешу ихтиозавров!»
К. Случевский. Рецепт Мефистофеля.
14. «Дикость, подлость и невежество не уважают прошедшего, пресмыкаясь пред одним настоящим». А. Пушкин
15. «Сердце наше кладезь мрачный:
Тих, покоен сверху вид;
Но спустись ко дну… ужасно!
Крокодил на нём лежит!»
К. Батюшков
16. «Люди холопского звания
Сущие псы иногда:
Чем тяжелей наказания,
Тем им милей господа».
Н. Некрасов
17. Один в поле не воин?
18. Не в свои сани не садись!
19. Чужая душа — потемки?
20. На всякого мудреца довольно простоты.
21. Школьные годы чудесные?
22. Почему нам нравится сладкая ложь и не нравится горькая правда?
Посмотрим, что станут писать ребята.
Я по многу раз предупреждаю ребят: сначала думайте, потом пишите. Все это продолжается четыре часа, уже в половине двенадцатого — экзамен начался с десяти — самые бойкие принялись сдавать. Не умея ничего делать без смысла, я вдруг решил, что надо составить статистику на написание этюда — вот этим у меня и занялся аккуратный и спокойный Саша Великодный. Потом будет возможность все проанализировать.
Что-то около четырех я был дома, высвистел из московской жизни Гафурбека, имея в виду компаньона на дорогу, носильщика рюкзака и сумки с продуктами, а на чуть дальше — и сбор черной смородины. В шестом часу с заездом в «Перекресток» в Сосновке мы укатили на дачу. Магазин в Сосновке сильно аристократизировался в связи с большим дачным поселком рядом. Я думаю, что и цены там сильно выросли — богатые дачники разве считают деньги.
Уже вечером, понимая, что усталость от чтения растет в геометрической прогрессии, начал читать этюды. Гафурбек — как я всем говорю, мой личный гастарбайтер — расположился внизу и смотрит Универсиаду. Вот уж не ожидал, он, оказывается, еще и заядлый не только зритель, но и спортсмен. В отличие от меня, знает всех в спорте, по крайней мере в баскетболе и волейболе знает всех игроков. Жизнь все время подносит свои подарки.
18 июля, вторник. Самые плодотворные часы — утренние. Утром всегда надо сделать определенный задел в работе, днем время уже тянется совсем не так. Утром раздался телефонный звонок — это мой тезка Сергей Кондратов. Он почти никогда мне сам не звонит. Еще до того, как мы стали с ним говорить, только увидев на дисплее его фамилию, я подумал: ну все, наверное, скажет сейчас, что Собрание сочинений не вышло или даже не выйдет и в этом году, и в следующем. Нет, ребята, все не так, все не так, ребята. Пятитомное собрание вышло, и я за сигналом могу приезжать уже на той неделе.
Статистика:
Чужая душа — потемки? — 14
Жизнь — моя собственность или дар? Докажи это — 12
В наше время Татьяна ушла бы от мужа к Онегину? — 8
Пять главных книг на моей книжной полке — 7
Почему нам нравится сладкая ложь и не нравится горькая правда? — 7
Мне подарили электронную книгу, а родители против, и говорят мне: читай нормальные книги — 4
Школьные годы чудесные? — 4
«Нельзя петь об одном, а жить по-другому…» А. Башлачев — ???
«Сердце наше кладезь мрачный:
Тих, покоен сверху вид:
Но спустись ко дну… ужасно!
Крокодил на нём лежит!» К. Батюшков — 2
Лермонтов и Грушницкий. Были ли они знакомы? — 1
Сатира как правда и несправедливость. — 1
Свое и чужое в жизни и в литературе. — 1
«Вот скажи мне, американец, в чем сила…» Брат-2 — 1
«Обращаться со словом нужно честно. » Н. Гоголь — 1
«Дикость, подлость и невежество не уважают прошедшего, пресмыкаясь пред одним настоящим. » А. Пушкин — 1
«Люди холопского звания
Сущие псы иногда:
Чем тяжелей наказания,
Тем им милей господа». Н. Некрасов — 1
Один в поле воин— 1
Не в свои сани не садись — 1
