Дневник у меня получается разрозненным — то веду, то пропускаю. Всё чаще задумываюсь, а не прекратить ли его вести. Он скучен, однообразен, неинтересен и пустоват.
Писать то, что я думаю, нельзя. Нельзя по многим соображениям.
Не всегда сотрудники фирмы должны знать, что творится в черепной коробке их руководителя.
Поэтому у меня не дневник, а просто фиксация тех или иных событий. Я посмотрю на запись и сразу всё вспомню.
Невесёлая жизнь у предпринимателя, невесёлая.
С Маратом Рауфовичем посмотрели ещё раз зарплату — кому и сколько. М.Р. Рахматулин всё сделал идеально. Всё сходится. Всем заплатим. Могу этим гордиться: мы ни разу не задержали зарплату.
Довольно долго общался с Н.С. Черняевым. Не во всём и не всегда мы понимаем друг друга, но об этом писать здесь, опять же, вряд ли имеет смысл.
Планирую с первого числа либо отдохнуть десять дней — закрыться и ничего не делать: гулять, спать, есть… Или, наоборот, целиком и полностью заняться курсом «Учимся говорить публично» и сделать второе задание, третье, четвёртое и так далее.
Для начала надо собрать всё в одном месте — все мои предложения, соображения, всё, что я говорил Николаю Сергеевичу, всё, что записывал на маленьких листочках... Порой одно предложение записал, но если его раскрывать — это огромный урок, весьма полезный и довольно интересный.
Я прочитал много книжек на тему «Учимся говорить публично». Они скучны. Они все о том, как нужно говорить: умно, эмоционально, доказательно, артистично. Но нигде не говорится о том, как этого достичь, как этому научиться.
Мне кажется, подход должен быть другим.
Как нас учили писать? Сначала буквы, потом слоги, затем слова, далее предложения, а потом уже правила правописания. Они начинались в первом классе и продолжались во втором, третьем, четвёртом, пятом…
Всё идёт постепенно — от простого к сложному.
Так же учатся и музыке. Вроде всего семь нот. Но осваивают их сочетание, различные регистры, октавы, аккорды. И опять всё идёт от простого к сложному.
Так же учат живописи.
Так учат актёров.
А вот все учебники, связанные с устными выступлениями, построены иначе.
А надо с первых дней обучения человека погружать в атмосферу выступления. Мы же имеем дело со взрослыми людьми.
Убирать всё плохое, скверное, ужасное — торопливость, слова-паразиты, скомканность речи, шепелявость, гнусавость.
Убирать позёрство.
Бороться с пустословием.
Учить человека общаться с теми, кто его слушает. Это уже артистизм.
К сожалению, большинство наших чиновников говорит отвратительно. Слушать их — мучение. Они тянут-потянут и вытянуть не могут. Длинные вступления. Слишком звучит всё директивно.
Процесс обучения необходимо сделать весёлым и радостным, интересным и энергичным. Самое главное — чтобы человек получал знания, не думая о том, как он их получает: всё должно происходить само по себе, на автомате. Запоминать не запоминая. Учить не уча.
Мне удалось добиться хороших результатов по «СОЛО на клавиатуре». Меньше рассуждай, больше делай — и получишь отличный результат.
Мне удалось добиться хороших результатов по курению. Читай, выполняй задания, кури сколько хочешь во время чтения, дойдёшь до финальной страницы и автоматом перестанешь курить. Оно так и происходит.
Этот же принцип надо использовать и в «Учимся говорить публично». Читайте рассуждения, знакомьтесь со вступительными статьями, выполняйте задания, занимайтесь ежедневно. И когда выполните все этюды, начнёте говорить в два раза лучше по сравнению с тем, как говорили до начала занятий в нашей школе.
Писать об этом легко. Сделать довольно сложно.
Долго говорил по телефону сегодня с Игорем Владимировичем Ружейниковым.
Мне нравится его голос.
Мне нравится, как он рассуждает на ту или иную тему.
Я восхищён его образованностью.
Он подкупает меня своей ироничностью и убедительностью.
Долго общался по телефону с Вадимом Александровичем Коваленко. Он в Рязани. После праздников собирается вернуться в Москву.
В «Новой газете» читал о ПНИ — психоневрологических интернатах: «В закрытых психоневрологических заведениях сегодня живут 177 тысяч россиян, большинство из них там и умрут».
177 тысяч! Больных на самом деле значительно больше. Многих психоневрологических больных не сдают в интернат.
Вспоминаю, как одна довольно знаменитая дама со слезами на глазах делилась со мной:
— Лично я не боюсь умереть. Но вот что станет с моим сыном? Ему уже за пятьдесят. Он безнадёжно болен. Я у него одна. Могу обеспечить нормальное содержание, питание, наблюдение. А когда я умру? Его, наверное, сдадут в интернат. И это ужасно.
Думаю, только одного из десяти (говорю о таких больных) сдают в интернат. На самом деле психоневрологических больных у нас не 177 тысяч, а значительно больше.
Самое ужасное, что ощущаешь собственное бессилие.
В своё время на эту тему я много говорил с Владимиром Козыревым. Довольно известный был психиатр. Долгое время работал заместителем начальника главного управления здравоохранения Моссовета, курировал психиатрию в Москве.
Эту тему я часто обсуждал и с Валентином Морковкиным, известным московским психиатром.
Помню, как мне говорил Павел Борисович Посвянский:
— Володя, темы, которые вы хотите поднять, важны, но наше общество пока не доросло до того времени, чтобы их решать. Просто не пришло время, это надо понять. Это стыдно, некрасиво говорить, но это так. В психиатрии надо менять многое. Мы можем говорить каждый день на эту тему, но результата не будет. Нужны деньги. Требуется внимание правительства. Психиатрию пора перестать бояться.
Павел Борисович был интеллигентнейший человек. Он одним из первых изучал в нашей стране проблемы сексологии и в этом плане помог многим людям. Меня с ним познакомил Александр Заблудовский. Где он сейчас (Саша), чем занимается, жив ли?..
День закончился традиционно. Я смотрел список новых читателей онлайн-книги «Курить, чтобы бросить!» и фотографии новых учеников по «СОЛО на клавиатуре».
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Сегодня проезжал по бульварному кольцу и недалеко от Сретенки увидел витражи, связанные с музеем нефтяной компании «Лукойл». Её создал (он и сегодня её владелец) знаменитый Вагит Юсуфович Алекперов.
Казалось бы, сверхсовременный человек.
«Лукойл» использует новейшие достижения всего мира при добыче и переработке нефти.
«Лукойл» — одна из самых компьютеризированных компаний. Там всё переводится на цифру.
А вот работают за компьютером все (по крайней мере, 95% сотрудников) дедовским способом, т.е. набирают тексты и цифры одним-двумя пальцами. Найдут буковку на клавиатуре, нажмут на неё и смотрят, она ли отобразилась на мониторе. В час могут набрать две страницы.
При этом допускается огромное количество опечаток, их надо исправлять, они раздражают. Человек злится и допускает ещё большее количество ошибок, устаёт невероятно. Сильное напряжение на глаза. При работе за компьютером надо каждые полчаса минут по пять-десять отдыхать, но этого никто не делает. Стучат и стучат себе двумя пальцами, злятся, устают, но работают дедовским способом.
А если это делать десятью пальцами, слепым методом? В час можно набрать пять-шесть страниц и при этом не уставать и не делать ошибок.
Я по этому поводу много писем написал на имя В.Ю. Алекперова. На каждое письмо получал ответ — ответ-отписку. Вот ведь, В.Ю. Алекперов — образованный, воспитанный, интеллигентный человек, всё понимает, много знает, входит в десятку самых современных людей России. А такой простой вещи, что современная компьютерная грамотность начинается с правильного набора, понять не может.
В США слепой метод преподаётся в школе. А у нас...
При этом «СОЛО на клавиатуре» не просто даёт навык. Это ещё и прекрасный (судя по многочисленным откликам прошедших курс) психотренинг.
«СОЛО» хорошо мотивирует людей, помогает сохранить оптимизм в самых сложных ситуациях.
Я могу долго говорить о том, почему полезно «СОЛО на клавиатуре», но В.Ю. Алекперов всё равно моих строчек не прочтёт. А ведь внедрение нашей программы стоит копейки и на 10-15% повышает производительность труда всех работающих за компьютером. А за компьютером в «Лукойле» работают минимум 10-15 тысяч человек.
Как бы мне хотелось, чтобы Герман Оскарович Греф встретился с Вагитом Юсуфовичем Алекперовым, и у них случайно бы зашёл разговор о «СОЛО на клавиатуре». И Герман Оскарович рассказал бы, что в «Сбербанке» многие прошли эту программу и хорошо о ней отзываются.
Едва ли есть высшее из наслаждений, как наслаждение творить.
Николай Васильевич Гоголь (1809-1852), писатель
