19 января, воскресенье. Весь день сидел дома, только выходил на полчаса заказать новые очки, но зато написал рецензию на книгу Рады Полищук «Лоскуты из лапсердака». В рецензии есть кусок о встрече в литобъединении с Павлом Антакольским, это мне пригодится как начало к книге об этюде, которую я наконец-то решил сделать. Ни одну книгу не удается сделать, пока в сознании не появляется образ книги.
С утра радио говорило о беспорядках в Киеве. Кадры, которые я увидел ночью, были ужасными. Настоящий народный бунт. Много говорят о том, что в толпе профессиональные «возбудители», львовяне. Но никакие силы не способны так возбудить народ, если бы в народе не нагорело. Поводом к такому мощному протесту стали принятые парламентом охранительные законы. Но все глубже в экономике, в разделении на бедных и богатых в стране, которая от этого отвыкла. Власть бережет себя и не хочет никаких протестов, даже критики. Странно ведет себя один из лидеров оппозиции чемпион мира в тяжелом весе Кличко. Все это похоже на «арабскую весну». Оппозиция уже захватила несколько зданий в Киеве, сейчас рвутся в правительственный квартал. Местный ОМОН подвергается жуткому давлению, но пока стоит. Сожжено несколько милицейских автобусов. Оппозиция ждет первых жертв — если они, не дай Бог, будут, власть может рухнуть.
20 января, понедельник. С половины одиннадцатого в пути: сначала в «Литературку» — вычитать мою заметку в номере на среду и отвезти книги, а потом в Институт. Когда выходил из подъезда, встретил соседку по этажу, она сказала, что женщина, которая жила как раз надо мной, умерла, 81 год. В Институте тоже траурная новость — умер Станислав Лесневский. В Интернете вечером отыскал прекрасные слова, которые нашла Евгения Альбац для покойного. «Внук политкаторжанина, друга Дзержинского, расстрелянного по сталинскому списку Яна Лесневского, сын сосланного в Казахстан Стефана Лесневского, выпускник филологического факультета МГУ, друг и профессиональный критик всех самых ярких имен советской полуподпольной литературы — Ахмадулина, Окуджава, Евтушенко, Аксенов». Строку или две выпускаю. «Каждый год в своем малюсеньком издательстве “Плеяда”, расположенном в двух комнатках на Тверском бульваре, он издавал феерические книжки, цену которым понимали лишь такие же влюбленные в литературу люди, как и он: “Русские символисты”, неизданный Саша Черный, Василий Розанов, забытые статьи Александра Блока».
Вот что, видимо, не знала Альбац: эти книги он часто приносил в Литинститут и дарил в библиотеку или студентам. В Институте он долго преподавал. Чего не знал я — он был главным мотором блоковских праздников в Шахматово. В свое время Стасик прекрасно издал дневники Игоря Дедкова. Игорь меня в юности с ним и познакомил, это было в Костроме.
Обедал с ректором, Стояновским и Ужанковым, говорили о литературе, экзаменах и киевских событиях. О литературе. Вдруг вспомнили, что в советской школе в программе с 5-го по 10-й было 10 произведений древнерусской литературы, сейчас — «Слово о полку Игореве» и все. Об Украине. Клики о немедленных, в марте, перевыборах президента стихают. Оппозиция никак не выдвинет единого лидера: кто главный? Популярный Кличко не может выдвигаться на должность президента, потому что у чемпиона мира двойное гражданство. Он «прописан» чуть ли не в Мюнхене.
Дома опять Киев по телевизору. Демонстранты строят некое метательное орудие, наподобие тех, которые использовались в Средние века, чтобы метать в милицию и «беркутов» бутылки с «коктейлем Молотова» и другие «зажигательные снаряды». Около 10 вечера. «Демонстранты забросали сотрудников милицейского спецназа, которые преградили подступы к правительственному кварталу, коктейлями Молотова. Колонна правоохранителей вынуждена была отступить».
Продолжение следует
