30.IX–69
После моего рассказа о «сексуальной революции»[1] в Швеции Розовский предложил устроить спектакль «Поговорим о странностях любви». Получил предложение в нем участвовать и Фере[2] со своими байками. Он тут же придумал свой кусок в пьесе. Он будет сидеть на сцене перед телефоном и звонить девушкам, демонстрировать способ знакомства по телефону. Естественно, что голоса девушек будут усилены и слышны залу. Затем он может звонить по телефонам, предлагаемым из зала. Будет назначать свидания разным людям в том театре, где идет спектакль. Они будут приезжать туда. Звонить в свою очередь куда хотят, по телефону. Какие-то звонки на сцену можно запрограммировать до спектакля. В общем — хэппенинг!
2.X–69
В «Юности» на редколлегии спорили, нужен ли продленный день в школах. Прилежаева[3] говорила, что это ужасно — после уроков школьник опять приходит в тот же класс, с теми же партами. Я подумал: значит, надо в школах устраивать специальные комнаты для продленного дня. В этих комнатах будет у каждого все, что дома — маленькие копии домашней обстановки. Далее Мария Павловна сказала, что школьникам нужен материнский подход. Ага! Загримируем школьных работников под матерей и отцов, чтобы у ребят создалась иллюзия, что они дома. Но тогда учителей не хватит. А что, если школа заключит трудовые договора с настоящими матерями ребят? Проще и экономия на гриме. Они уволятся со своих работ и поступят в школы. На какие должности? Матерей! «Я работаю матерью своего сына в школе № 315», — будет она говорить соседке.
4.X–69
Вызывает Сталин Горького и говорит:
— Алексей Максимович, почему бы вам не написать статью с таким примерным названием — «Если враг, как бы, не сдается, его, ну, что ли, грубо говоря, немножечко уничтожают». А, Алексей Максимович?
Горький:
— Боюсь, Иосиф Виссарионович, не справлюсь. Тема больно важная, да и загружен я…
— А вы попытайтесь. Ведь попытка — не пытка. Как говорит Лаврентий Павлович.
Лариса Владимировна Гамазова[4], редактор нашей книжки «Квартал трех».
— Большинство ваших рассказов Шуб[5] зарубил, потому что в них советский человек описывался без должного сочувствия.
Был такой изобретатель, изобрел новую экономическую идею.
— Давайте, — говорит, — весь хлеб на водку перерабатывать, за границу ее продавать, а оттуда за эти деньги хлеб ввозить.
Другой шиз пришел в редакцию с проектом пивной «Советский Союз».
— Такое грандиозное здание — пятнадцать этажей. По числу республик. Внизу, в первом этаже, как основа, РСФСР павильон, а потом УССР и так далее. Здание будет отапливаться и освещаться своей энергией. Моча с верхних этажей будет поступать в подвал и там вертеть турбину.
5.X–69
Сюжет. Некто занимается контрабандой противозачаточных средств. С большим трудом и риском, мотаясь по явочным квартирам, время от времени попадая на отсидки. У него любовь с хозяйкой одной явочной квартиры. Но пожениться они не могут — оба бедны. Наконец он сколачивает небольшое состояние на своих противозачаточных средствах, бросает дело, женится на хозяйке и теперь может позволить себе завести кучу ребятишек.
6.X–69
В «Юность» приходил известный московский графоман, праправнук Матрены Савишны Бестужевой[6]. Лет 10 он предлагает всем редакциям басню про зайца, поэму, 2000 строк о Бестужевой и пьесу в стихах «Победная песнь».
Звонил какому-то режиссеру. Тот его не помнит. «Как же вы тогда попали в мой список телефонов?» «Академики страхуются. Не хотят меня признать наследником Бестужевой». Пел свои песни на разные мотивы. Вдруг: «Можно я позвоню Сергею Борзенко?[7] Мы с ним дружим. (Звонит) Нет его, он в Германии. А Расул Гамзатов[8] в Москве? У нас с ним дела. Ваш Полевой тут? Надо к нему зайти». Пошел. Потом мы видели, как Полевой вел его в отдел поэзии.
Из рассказов Миши Демиденко[9] о татуировках. Видел в бане мужика с большой неприличной татуировкой. Спрашивает — как же ты детям показываешься?
Тот:
— И не говори. Ходил к врачу, хотел свести. Сантиметр стоит два рубля. Вот получу Ленинскую премию, тогда сведу.
После статей об маоизме Мишу Демиденко его китайские рецензенты назвали собачьей головой и сыном черепахи. Миша:
— Мне-то ничего, маме очень обидно.
7.X–69
Вчера в ЦДЛ состоялось учредительное собрание «Комиссии по сатире и юмору»[10]. Ведь единственным оргвыводом из посещения Хрущевым МОСХа (выставки) был разгон секции сатиры и юмора, которая существовала тогда. Постановление об этом начиналось так: «В целях дальнейшего развития сатиры и юмора упразднить и т. д.»
На этом учредительном собрании Александр Яковлевич Рейжевский[11] сказал: «Надо уравнять в правах жанр сатиры и юмора с другими жанрами литературы и искусства. Вот, например, почему представители других жанров встречались с партией и правительством, а сатирики не встречались. Надо исправить эту ошибку».
«Я люблю рано надевать зимние доспехи. Теплая одежда доставляет нам большее удовольствие в последние, еще слабо холодные дни осени, когда мы еще носим летнее солнце внутри на наших загорелых телах. А потом станет уже так холодно, что и шуба не поможет — все равно будет зябко. А сейчас я с удовольствием натягиваю зимнюю шапку, влезаю в шубу, теплые носки на ноги — и хожу, мурлыча от только мне принадлежащего тепла, потому что остальные синие прохожие еще пижонят в летних бобочках, пытаясь обмануть природу. Не выйдет! Своим зимним видом я это признаю и радостно покоряюсь зимнему календарю».
9.X–69
Аксенов рассказывал, что вспомнил «Плохую квартиру»[12], когда изучал материалы о первых днях революции. На Воздвиженке в доме, где сейчас приемная Верховного Совета, жил Горький с Андреевой[13]. В их квартире находился склад оружия — винтовки, бомбы и прочие инструменты революции. Охраняли горьковскую квартиру кавказцы, которые от нечего делать устроили в одной из комнат тир. И вот однажды в дверь робко позвонили. Открыла Андреева. На пороге стояло бывшее высокоблагородие, который занимал нижний этаж, комнат восемнадцать.
— Госпожа Андреева, — просительно сказал он, — у вас молодые люди стреляют, и вчера пуля попала прямо в фортепьяна, на которых в это время упражнялась моя супруга. Если можно, нельзя ли, чтобы ваши молодые люди стреляли поменьше.
12.X–69
Аксельрод где-то читал об истории революционной военной формы — буденовок и шинелей с красными петлицами. В 1914 году художнику Васнецову заказали спроектировать новую форму царской армии. Васнецов, взяв за основу былинные мотивы, придумал шлемы с шишаками, красные поперечные петлицы на шинелях. Эти одежды пошили и держали на складах до приказа царя. А тут революция. Первой захватила склады армия Буденного. Они и оделись в новую форму. Отсюда и пошло…
Однажды в «Юность» пришел еврейский поэт Лерман. Он принес свои стихи в переводах Фирсова. Илья Суслов[14] залучил Лермана в комнатку «Пылесоса»[15] и стал его расспрашивать. Лерман сказал:
— Я был в Литературной энциклопедии «Лерман» — а уж потом «Лермонтов».
— А вы кто, поэт или прозаик? — спрашивает Илюша.
— Я? Я и поэт, и прозаик, а вообще-то я портной. Потом окончил еврейский рабфак.
В 1964 году мы с Розовским были в командировке на Дальнем Востоке, ну и, конечно, не упустили возможности съездить в Биробиджан. Там жил Витя Соломатин, которого сослали туда за срыв первомайского номера «Суворовского натиска». Принимал нас главный редактор «Биробиджанер штерн». Мы спросили:
— А как с еврейским юмором у вас?
— Ой, плохо, — отвечал редактор, — у нас так плохо с еврейским юмором!.. У вас там, в Москве, хорошо.
Тогда мы ему раскрыли псевдонимы Арканова, Горина, Камова[16]. Он обалдел и в ответ рассказал, что Пабло Неруда[17] еврей. На этом и расстались.
Там же — радиопередача на еврейском и шахматно-шашечный турнир слепых.
14.X–69
Я отдал на радио рассказ «Сеанс», где действие происходит за накрытым столом и описываются блюда. Сегодня звоню Люсе Титовой. Люся:
— Ты знаешь, рассказ не пойдет. У нас на радио запрещено говорить в эфир о еде. Все, что связано с едой, считается крамолой. Так что давай еще что-нибудь, только без жратвы…
Возвращаемся с Эдиком Успенским из Болгарии. Приходит теплоход в Одессу. К этому времени наш староста группы Миша очень набравшись. Подходит к нам, подмигивает.
— А я знаю, что вы на два дня ездили одни в Софию. А разрешение от органов у вас было? Не было.
— Миша, — говорит андерсеновский мальчик Эдик Успенский, — при чем тут органы и ты. Какая между вами связь?
Миша лукаво и таинственно улыбается, машет пальцем перед нашими лицами:
— А это секрет!..
Когда я работал в Моспроекте, у Вовы Ковшеля был роман с Кисой. Она жила в каком-то загороде, и он каждое воскресенье ездил к ней. Ездил с этюдником, заодно ее рисовал. А каждый понедельник архитекторы выставляли свои воскресные работы. Выставлял и Ковшель, и вся мастерская следила за развитием их отношений. Сначала Киса на этюдах была в пальто и шапочке, затем в кофточке, потом в комбинации, потом в купальнике, и наконец — голая. Так мы узнали, что Ковшель ею овладел.
Буденный, рассказывая об Оке Городовикове[18], говаривал:
— Человека с одного маха мог пополам разрубить. А! Большой души человек был!
16.X–69
Редактор Объединения на Ленфильме Дмитрий Молдавский говорил мне:
— Когда снимали «Залп “Авроры”», как-то в один день у нас столько техники скопилось, что мы спокойно могли взять власть… в какой-нибудь банановой республике.
Просматривая фильм «Тарас Шевченко»[19], Сталин спросил:
— А кто этот артист, который играет Шевченко?
— Бондарчук.
— Хорошо играет. Как народный артист играет, не хуже.
Наутро Бондарчуку дали это звание.
Когда-нибудь, выступая с рассказом о себе, он мог бы произнести фразу:
— Вот так я прошел путь от простого народного артиста СССР до лауреата Ленинской премии.
Только-только поставили памятник Марксу. Едем в троллейбусе я, Ося Эппель и Ушац[20]. Ося Эппель — пижон, жена из Америки приехала. Кроме того — борода. Проезжаем в набитом транспорте мимо памятника, Ося и говорит:
— Наконец памятник Энгельсу поставили.
Пожилой человек, который стоял рядом, повернулся, смерил Осю взглядом и с сожалением и укоризной сказал:
— Марксу.
«Вот уже много лет в Швеции стабильны следующие статистические данные: процент невинных среди 19-летних девушек — 20%, а среди четырнадцатилетних — 5%».
18.X–69
Как-то встречаю Фридриха Горенштейна. Говорит:
— Слушай, я хочу написать сценарий. Какую-нибудь комедию или еще что, но чтобы это пошло. Мне надоело уже, когда не идет. У тебя нет на примете веселого ХАЛТУРЩИКА, с которым я мог бы это сделать?
На совещании сатириков Рыклин[21] рассказал, как Богословский[22] говорит о Полякове[23].
— Это было у него три жены тому назад.
Когда мы вчера у Феликса Камова придумывали название вместо «Пылесоса», жена Камова рассказала, что их сыну в школе так объясняли, почему мы отстали от Запада: у них не было татаро-монгольского ига на 300 лет, а у нас было. И Хайт[24] великолепно отрепризился: «А почему до сих пор так плохо живут татары? Не говоря уже о монголах».
Одно время в газетах отмечались круглые даты со дней рождения жертв культа личности. Печатались статьи об их жизненном пути. И везде писалось «в 1937 году трагически погиб». Яшка сказал: «Впечатление такое, что тогда просто было плохо с регулированием уличного движения».
В «Вечерней Москве» есть рубрика, где отвечают на все вопросы москвичей. Как-то туда прислали вопрос и так его подали:
«Любители эстрадной музыки спрашивают, правда ли, что в Москву приехали Битлы? Отвечаем любителям эстрадной музыки. Дорогие любители эстрадной музыки, нет, не правда».
26.Х–69
Во время войны отец Резо[25] попал в плен. Потом скитался по Европе. Осел в Америке. Знал о репрессиях и подозрениях к военнопленным и не рискнул вернуться на родину. Потом связался с родными, но чтобы не подвергать их опасности писал письма от имени бабушки сыну:
«Дорогой внук, на прошлой неделе ездила в Чили специально на чемпионат мира по футболу. Мне удалось, пользуясь старыми связями, пробиться в футбольные круги. Я даже познакомилась с Пеле. И он научил меня своему известному финту с перекидкой мяча через себя. Делается это так…»
27.X–69
«Дорогая редакция! Он как-то странно ко мне относится. Не пойму, в чем дело… Сначала он приглашал меня в кино, потом почему-то поцеловал, через месяц пригласил меня домой, а на утро сделал предложение, вскоре мы стали мужем и женой, теперь у нас двое детей, а я до сих пор не знаю, что все это значит и как мне к этому относиться. Посоветуйте мне, пожалуйста. Жду ответа».
28.X–69
В Ростове поставили мою пьесу «Оркестр»[26] в университетском театре. Пьеса прошла один раз. Ее обсуждали, удалось отстоять, но с будущего сезона многих актеров забрали в армию. Спектакль развалился. Приезжал один парень, восторженно рассказывал о спектакле: «Я насчитал в вашей пьесе 14 идей».
Актер Весник[27] ехал с Т. в купе. Выпили, и Весник начал задавать Т. вопросы из истории войны. После каждого вопроса Т. говорил: «Так ты ставишь вопрос?» «Да», — отвечал Весник. «Не знаю», — говорил Т., и так всю ночь. Наутро уже перед самой Москвой Т., протрезвев, говорит Веснику: «Слушай, артист, я тебе ночью спьяну наоткрывал разных секретов, так вот что — ты ничего не слышал, я ничего не говорил. Понял?» На том и сошли на перрон.
У Хичкока[28] спросили — есть ли у него заветный сюжет, который ему не дадут снять. «Есть! — ответил Хичкок. — Муж и жена приезжают жить в какую-то глухую провинцию. Вдруг через неделю жена исчезает. Нет ее. Ищут, ищут — нет. Труп не находят, и вообще никаких следов. Загадка. В чулане обнаруживают две пустые большие бутыли из-под мясного соуса. Спрашивают хозяина мясной лавки, он говорит, что продал мужу эти бутыли за несколько дней до исчезновения жены. Но самое главное — каждая из этих бутылей содержала соус, которого хватит на месяц. Короче говоря, выясняется, что муж съел жену. Убил и, чтобы уничтожить следы, разрезал ее, жарил и ел. А чтобы было легче есть, обильно поливал мясо соусом. Но эти ханжи никогда не дадут осуществить мой замысел». Представляю длинные хичкоковские сцены с приготовлением мяса и его поглощением. Сидит муж, перчит, солит мясо, поливает соусом и отправляет в рот кусок за куском.
30.X–69
«С рыбой совсем не так плохо, как есть на самом деле».
1.XI–69
Аркан[29] рассказывал, как Сичкин[30] разыграл Дивова[31]. Подыгрывал ему Миров[32].
Сичкин:
— Ты понимаешь, с войны все везли себе мебель, шмотки, а я, как полный поц, привез дирижабль. С ним одна морока. Во-первых, нет ангара, во-вторых, водород не достать. Очень плохо у нас с водородом тогда было. Я положил его во дворе. Ребята на нем стали играть, писать на нем чего-то, вырезать… В общем, не выдержал я, отвез его тетке в Конотоп, теперь он там в палисадничке валяется. Идиот я полный, теперь понимаю… Лучше бы я из Германии два вагона угля привез.
Дивов слушал, слушал и в этом месте спросил:
— А уголь тебе зачем?
3.XI–69
Всегда повышается настроение, когда осознаешь, что есть кто-то, кому хуже. Поэтому завзятым пессимистам полезно общаться с инвалидами, прокаженными, убогими. Можно даже создать такое учреждение по типу комбината бытового обслуживания — комбинат поднятия настроения. Ты звонишь, говоришь, вот, мол, я самый несчастный человек, хуже некуда… Вам говорят: «приезжайте. Ваше время с 13–00 до 17–00». Называют сумму взноса. Вы приезжаете и два часа проводите среди убогих — кто безрукий, кто безногий, кто слепой. Все рассказывают о своих несчастьях, конечно, говорящие, немые просто смотрят на вас собачьими глазами, это если есть глаза, слепые просто направляют на вас свои гноящиеся впадины. И так два часа. Выходите вы из комбината, предварительно расплатившись в кассе за сеанс, и на сердце — легкость, весна. «Ё-моё, — думаете, — я-то в полном порядке!..»
Слышал, как Полевой говорил в коридоре какому-то поэту-националу: «Дадим стихи, дадим, широко дадим, с фотографией. Только в папахе снимитесь».
6.XI–69
Я сидел после работы в своей комнате в «Юности», застыв в одной позе и без желания ее когда-нибудь переменить. Так тяжело мне думалось. И вдруг случилось так, что мимо моего окна стала проходить группа школьников — не то в театр, не то из театра. В общем, они постоянно ходят таким образом по улицам. И конечно, все захотели заглянуть в светящееся низкое окно, тем более стены там внутри разрисованы смешными рисунками. Вот они шли шеренгой, и каждый, заглянув, уступал место следующему, а я неподвижно смотрел на них. И почувствовал я себя — ну точно! — в гробу, мимо которого проходят нескончаемые толпы народа… Я так и не сменил позы за все время шествия.
18.XI–69
Комментатор Фокин[33] ведет передачу о разоблаченных американских шпионах. Перед ним на столе разложено шпионское оборудование. Он объясняет назначение различных предметов:
— Если вам надо послать шифровку в Мюнхен… Ну, разумеется, не вам…
Сам слышал. Дикторша телевидения объявляла:
«Передача “Будущее начнется сегодня” переносится на завтра».
В Москву приехал японский архитектор. Его потащили смотреть Черемушки. Водили, водили, а потом спрашивают: «Ну как?» «Оцень пецально, оцен пецально!..» — отвечает японец.
[1] Термин введён американским и немецким психологом В. Райхом в первой половине XX века, однако основные события сексуальной революции пришлись на 1960–70-е годы, что связано прежде всего с подрастанием поколения, родившегося после Второй мировой войны, и развитием средств контрацепции.
[2] Георгий Владимирович Фере — поэт, сценарист, драматург.
[3] Мария Павловна Прилежаева (1903–1989) — писательница. Автор книг о жизни и деятельности В. И. Ленина, М. И. Калинина.
[4] Лариса Владимировна Гамазова — редактор издательства «Искусство».
[6] Матрена Савишна Бестужева — крестьянка, вышедшая замуж за декабриста Бестужева.
[7] Сергей Александрович Борзенко (1909–1972) — писатель, журналист, фронтовой корреспондент газеты «Знамя Родины» Северо-Кавказского фронта. Герой Советского Союза.
[8] Расул Гамзатович Гамзатов (1923–2003) —аварский поэт, писатель, публицист, политический деятель.
[9] Михаил Иванович Демиденко (1929–1999) – сценарист, прозаик.
[10] Действовала при правлении Союза писателей РСФСР.
[11] Писатель-сатирик. Автор пародий и эпиграмм.
[12] В пьесе Виктора Славкина «Плохая квартира» (1966) абсурд, по словам автора, в том, что семья живет в тире, жильцы знают, когда и куда начинают стрелять, когда заканчивают, приноровились к этому.
[13] Мария Фёдоровна Андреева (; 1868–1953) — русская актриса, общественный и политический деятель, гражданская жена Максима Горького .
[14]Илья Петрович Суслов — журналист, писатель-сатирик и редактор, эмигрировал в США. Работал в «Клубе 12 стульев» — отделе сатиры и юмора «Литературной газеты».
[15] «Пылесос» — сатирический отдел журнала «Юность» с «постоянной дежурной» Галкой Галкиной (персонаж с двумя веселыми косичками, придуманный Марком Розовским и «принятый на работу» Борисом Полевым). Редактором «Пылесоса» в 60-е годы был Марк Розовский, затем Виктор Славкин.
[16] Феликс Кандель ( Камов) — писатель - прозаик, драматург, сценарист ( в частности, мультсериала «Ну, погоди!» совместно с А.Курляндским и А.Хайтом ). Автор шеститомной истории евреев России и СССР – «Книга времен и событий». Живет в Израиле.
[17] Пабло Неруда (1904–1973) – чилийский поэт, дипломат и политический деятель, член ЦК Коммунистической партии Чили. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1971).
[18] Ока Иванович Городовиков (1879–1960) —кавалерист, Герой Советского Союза. Участник Гражданской войны.
[19] «Тарас Шевченко» (1951) — историко-биографический фильм режиссёра Игоря Савченко о жизни известного украинского поэта и художника Тараса Григорьевича Шевченко.
[20] Имеется в виду Михаил Лазаревич Ушац (1927–2012) — график-карикатурист, театральный художник. Главный сценограф «Нашего дома». Близкий друг Славкина.
[21]Григорий Ефимович Рыклин (1894–1975) — писатель-сатирик. С 1938 по 1948 год главный редактор журнала «Крокодил».
[22] Никита Владимирович Богословский (1913–2004) —композитор, дирижёр, пианист, писатель-сатирик. Народный артист СССР.
[24]Аркадий Иосифович Хайт (1938–2000) —писатель-сатирик, драматург и сценарист. Лауреат Государственной премии за мультсериал « Кот Леопольд». Начинал как автор в «Нашем доме»
[25] Реваз (Резо) Леванович Габриадзе — грузинский кинорежиссёр и сценарист, драматург, художник, скульптор. Руководитель театра марионеток.
[26] Пьеса Виктора Славкина (1965). Действие происходит в оркестре между музыкальными номерами. Один из музыкантов пришел на репетицию, забыв дома ключ от футляра. Он никак не может открыть футляр и достать инструмент…
[27] Евгений Яковлевич Весник (1923–2009) — актёр театра и кино, театральный режиссёр, мастер художественного слова, Народный артист СССР. Участник Великой Отечественной войны.
[28] Сэр Альфред Джозеф Хичкок (1899–1980) — выдающийся кинорежиссёр, продюсер, сценарист.
[29] Здесь и далее — Аркадий Арканов ( Штейнбок ) (1933 – 2015) – писатель-сатирик, драматург, телеведущий, народный артист России. Друг Славкина.
[30] Борис Михайлович Сичкин (1922–2002) — танцор, хореограф, мастер разговорного жанра, композитор.
[31] Игорь Николаевич Дивов (1921–2000) – актёр-кукловод. Заслуженный артист РСФСР . В 1939 году поступил в Студию Арбузова.
[32] Лев Борисович Миров (1903–1983) — артист эстрады, актёр и конферансье. Народный артист РСФСР.
[33]Юрий Валерьянович Фокин (1924–2009) — тележурналист, ведущий комментатор Центрального телевидения СССР, основатель первой информационно-аналитической программы «Эстафета новостей».
