4-5 февраля, понедельник и вторник. Эти дни наполнены мелкими, но знаменательными событиями. Кого нынче только не привлекают к ответственности, к суду или с кого только не снимают показания! Время расследований и допросов высокопоставленных лиц. Список такой большой и обильный, что просто не знаю, с чего начать. Если самая последняя новость, то она опять касается и образования, и любви к деньгам. Интернет: «Ученого секретаря высшей аттестационной комиссии Минобрнауки Феликса Шамхалова допросили по делу о хищении 350 миллиардов рублей. Вместе с ним был допрошен гендиректор ООО «Заречье-2» Антон Соловаров. Сделано это было в рамках уголовного дела по факту хищения кредита «Внешэкономбанка» в объеме 350 миллионов рублей». Речь идет о кредитных средствах, которые были выделены ВЭБом на строительство элитного жилого комплекса. Провели и более десяти обысков и дома, и на службе. Прессу, правда, предупредили, что на этот раз обыски и допросы не связаны с липовыми диссертациями. Но каков Феликс — этот счастливчик с восточной фамилией!
Если немножко отойти от сегодняшнего дня, то там еще интереснее. Путин недаром столько терпел от наших острых на слово демократов до и в период выборов. Я полагал, что даже если были у власти основания кого-нибудь прижучить, то в тот период резвых служителей попридержали, а вот теперь сказали: ату! Уже ходил на допрос губернатор Никита Белых, уже вызвали и Немцова, и Навального, сегодня и бойкая Мария Гайдар была допрошена по поводу хищений из партийной казны какой-то либеральной Партии миллионов. Если хищение — то в нашей стране оно измеряется миллионами. Любопытно, что в обороте все время какие-то компании наших либералов. Я-то думал, что все политики только политикой и занимаются, а они, оказывается, еще чем-то владеют, разбираются в финансах, переводят деньги, вовсю шуруют в финансовой топке жизни. Жду семи часов вечера — телевидение все расскажет.
Все утро сегодня, во вторник, разбирался с документами моей родни, а вчера ездил в Институт.
В Москве весь день шел снег, который начался еще вчера, ни о какой поездке на машине не могло и быть речи. Взял у Леши Козлова диск с текстом Дневников за 2006-й, это предпоследний год, когда я набирал семинар прозы. В книгу об этюде я выпишу все рецензии на моих абитуриентов. Публика должна знать, как все это проходит. В связи с тем, что сейчас литературное мастерство преподается не в одном вузе, книга может послужить хорошим практическим пособием. Определенно, на Институт наезжают. Я полагаю, что больше всего всех интересуют наш особняк и огромное пространство усадьбы. К сожалению, не чувствуя конъюнктуры, наша институтская власть дала много поводов. Ударили как раз по тем местам, о которых я думал. Но у меня ни разу не спросили совета, они сами с усами, теперь пусть и разбираются. На двери в конференц-зал висит опять какая-то новая инициатива златокудрой Галины Яковлевой, доверенного лица ректора: у нас теперь появился еще и какой-то детский центр. Обедал с ректором и двумя его проректорами. К счастью, кажется, столовую удалось отбить. Здесь они молодцы.
Весь вечер до ночи сидел над старым компьютерным текстом Дневников, который мне дал Леша, делал выборку. Получилось что-то страниц тридцать – тридцать пять. Кроме умных мыслей наших преподавателей нужен еще и умный и толковый объем. В прошлый раз я добавил в кафедральный сборник свою монографию «Попутные мысли». А теперь все время что-то ищу и размышляю, чем бы новую книгу украсить.
Сегодня с утра листал альбомы с фотографиями, разбирал папки со справками и другими документами. Кажется, мой так называемый роман постепенно перерастает в политическую сагу. Во вчерашнюю главу о фотографии деда вбил еще и справку о его реабилитации. Взяли деда в 1937-м, в 1938-м судили, и он еще пять лет до смерти «ковал победу» в лагерях, где в 1942-м умер. Практически всему я обязан своей родне, маме и отчиму Федору Кузмичу. Еще задолго до своей смерти он неустанно печатал карточки со стеклянных негативов и клеил большие семейные альбомы. Жалко, что не проставил дат и не написал имен. Кое-кого я еще смогу опознать и надписать. Очень серьезно подумал, что как только закончу свою работу, то сразу же передам весь семейный архив Валерию, своему племяннику.
6 февраля, среда. Утром был Паша Косов — наши с ним ежемесячные встречи по утрам. Кормил его голубцами, которые лепил еще вчера, яичницей и поил кофе с молоком. Паша — я о нем уже довольно много в Дневнике писал и как о сценаристе, и как о журналисте, и как о человеке, принадлежащем к настоящей, так уважаемой мною интеллигенции — итак, Паша человек еще и очень современный, все знающий и следящий за миром через Интернет. Я начал рассказывать ему о своем посещении оперы и об игре Башмета, а в ответ Паша рассказал мне целую историю, связанную со знаменитым альтистом, которую я как-то упустил. Юрий Абрамович, оказывается, был доверенным лицом Путина на последних выборах, в интервью неплохо о Путине отзывался, и у него было не такое резкое мнение о так называемом «Законе Димы Яковлева». Я бы тоже был за то, чтобы никто не усыновлял наших детей, если бы мы сами могли их всех приютить и всем больным детям помочь. В общем, интеллигенция после этого интервью на Башмета окрысилась. Я думаю, что еще и просто несколько позавидовала и близости с властью, и самодостаточности альтиста. Я в Интернете нашел это интервью и прочел, в чем-то оно меня убедило. Но не убедило барда Сергея Никитина, и тот отказался идти на юбилей альтиста. Это я уже рассказываю со слов Павла. Тут же наше интеллигентное сообщество взбаламутилось и начало Башмета клеймить. Но в Интернете все так просто не проходит. В отсутствии милосердия упрекнула альтиста Лия Ахеджакова, а ей в ответ напомнили, как после путча она подписывала кое-какие призывы давить и уничтожать. Что-то подобное нашли и у барда Никитина.
Потом мы с Павлом поговорили об Институте, о наезде на высшее образование, обменялись — я рассказал о материале в «Совершенно секретно» — мнениями, кто нами руководит. Вспомнили и о диссертациях наших вождей и общественных деятелей, которые они быстренько защитили во время перестройки. Проанализировали и причину той ненависти, которую наши творцы испытывают к министру культуры — неожиданно для всех он оказался человеком, ориентированным на государственную российскую идею. Кстати, и неприязнь к Путину отчасти связана именно с этим же.
Днем ездил в «Ашан» — опять удивлялся ценам, которые несравненно ниже любого московского магазина, потом смотрел телевизор. Сегодня хоронили Оскара Фельцмана, я его хорошо знал. Я помню, наша продвинутая общественность как невероятную пошлость ругала его «Ландыши», а вот нынче она же хоронила его на Новодевичьем кладбище. Фельцману было 92 года, до дня рождения не дожил буквально пару недель. Несколько дней назад умер Борислав Милошевич, я часто встречал его в клубе и хорошо помню. Был взвешенным и порядочным человеком, а еще и очень неглупым, умным.
Продолжение следует...
