5 сентября, четверг. Утром невероятный ветер, дождь, восемь градусов тепла — настроение как на кладбище. Поехал выступать на интернет-издании «Свободная пресса». Я плохо знал, что это такое, но звал Захар Прилепин, для меня это просто честь. Студия сайта находится где-то возле Казанского вокзала на Большой Спасской улице. Немножко поплутал, но наконец вышел на ориентир — огромное стеклянное здание Управления железными дорогами. Я просто ахнул — целый стеклянный город. Раньше здание Министерства железнодорожного транспорта находилось возле Красных Ворот, теперь выстроили административную махину. Сначала представил кабинеты начальников, комнаты отдыха, коридоры и туалеты. Потом вспомнил о дворце директора и начальника всех железных дорог России. Об этой владетельной персоне много писала пресса. Пресса все время напирала на специальное в этом загородном дворце «шубохранилище». Но, глядя на стеклянного гиганта, я почему-то подумал о высоких, иногда заоблачных ценах на железнодорожные билеты. Ничего не поделаешь, накладные расходы, как крепостные крестьяне, пассажиры из своих кошельков оплачивают комфорт и престиж сеньоров-железнодорожников.
Захар Прилепин
Пропускаю всю процедуру почти часового разговора. Я все намеками, намеками, а подобного рода издание требует отчетливого текста и даже призыва. Мне кажется, что не очень-то все получилось. Правда, сам Захар в начале передачи говорил обо мне замечательно.
В Институте, куда я приехал после своих разглагольствований на Большой Спасской, меня обрадовали животрепещущим. Скандал с ценой для студентов за проживание в нашем общежитии. Миша Стояновский за обедом мне все разъяснил. Общежитие, издержки по нему, коммунальные платежи теперь должны оплачивать студенты сами. Наши экономисты посчитали — это получается 2 500 рублей со студенческого носа. Состоялось, оказывается, какое-то студенческое собрание, наши администраторы снизили цену до 2 200. Потом все это то ли вылилось, то ли сформулировалось в письме Гали Рымбу, которое висит в Интернете. Она «призывает к восстанию» — эти свои слова, обратите внимание, кавычу.
Все это может закончиться не очень хорошо, потому что возможны проверки, калькуляции, есть нелюбовь министерства, а любая проверка может вытащить все, что она только пожелает. У меня только вопрос, неужели сотрудники, которые проживают в общежитии, тоже будут платить не только за комнату, но и коммунальные услуги — «с носа». У одного двое детей, у другого трое…
Вечером встретились с Сарой Смит. Пообедали в ресторане «Венеция» на Пушкинской площади и очень славно поговорили. Оказалось не очень дорого: две пинты бочкового пива, две порции королевских креветок и треска в фольге — 2 000 рублей. В разговоре Сара упомянула Дмитрия Быкова. Оказывается, они, ребята из университета «Тринитиколледж», умудрились выудить Быкова из Лондона на один день в Дублин во время книжной ярмарки. Как я сразу и предположил, он прочел просто блестящую лекцию о современной литературе. Лекции Быкова о литературе, прочитанные в Доме литераторов и в других местах, в прошлом году я слушал, когда ехал с дачи, это было вызывающе великолепно. Я уже несколько раз слышал, что Дмитрий преподает в какой-то школе в старших классах. Ну, можно только пожалеть, что в свое время я не учился у него. В Дублине Быков, по рассказам Сары, был мил, разговорчив, занимателен, но почему-то сразу замкнулся, как только к общему разговору примкнул кто-то из наших, русских соотечественников. Какая уж обида таится в глубине его сердца, предположить трудно.
Рассказывала Сара о моем друге Стенфорде, который ушел на пенсию и ведет теперь счастливую жизнь настоящего пенсионера: гуляет по городу, встречается с друзьями, наслаждается общением, но неизменно к возвращению Сары из университета уже дома и что-то необычное готовит. Стенфорд — замечательный кулинар. Еще раньше обменялись с Сарой книгами. Я ей — последний выпуск «Дневников». На обложке автор в костюме маркиза. Она мне — детскую книжечку, по-английски, но с рисунками, и новый роман ее матери Джениффер Джонсон. При всем своем английском минимуме я почему-то решил потихонечку начать роман переводить. Ну пока в качестве учебной работы. Посмотрим.
Простились на Пушкинской. Сара нырнула в метро, а я решил пешком идти, несмотря на дождь, до Охотного Ряда. Не успел свернуть на Большую Дмитровку, которая раньше называлась Пушкинской, как обнаружил, что улица преобразилась. Ее всю замостили гранитом, расставили скамейки и лишь в середине оставили очень узкую полосу для движения. Карманы для транспорта были оставлены только у Совета Федерации и напротив Генеральной прокуратуры. Я думаю, что улица для обычного транспорта будет закрыта или полузакрыта. Несмотря на дождь и вечер — шел десятый час, — строительные работы кипели. Таджики и узбеки между плохо уложенной плиткой засыпали в щели сухой цемент. Не предполагаю, как плитка поведет себя зимой, посмотрим, если доживем, весною. Вот так, между машинами, укладывающими последний асфальт в переулках, и бригадами рабочих я и шел до метро. Какие затрачены огромные на все это, и на материалы, и за срочность, деньжищи — через два дня выборы и День города. Зато какая имперская роскошь, какой лоск, будто за всем этим нет нищих деревень и бедствий на огромной реке Амур!
6 сентября, пятница. Все-таки переживаю, какие после вчерашнего моего выступления остались результаты на сайте «Свободная пресса». Утром все-таки залез на их сайт — мой портрет и слоган «Мы, конечно, все демократы, но мы — русские». Будет ли размещен на сайте мой осторожный и конформистский текст? Когда уже выходил из дома, раздался звонок: это Майя, одна из редакторов сайта, уточняла после стенографистки, как пишется слово «Пенне» — это название города в Италии. Я во время интервью сказал, что, дескать, сейчас сижу в конкурсе «Пенне», стенографы расшифровали, что «сижу в пене». Поболтали, Майя сказала, что все получилось.
На улице сильный дождь, не такой, как вчера, но все-таки с ветром и посвистами осени. Я уже знаю — вышел из дома, ничего не сделал. Сегодня моя презентация на книжной ярмарке на стенде «Комсомольской правды». Это уже не первый раз. Для меня, что столько своих книг раздает, это возможность немного чего-то продать. Занимается сбором книг и размещением на сайте Людмила Семина, естественно, немного моложе меня, но я ее помню по работе в газете. Деятельная, энергичная, хорошо разбирающаяся в литературе женщина. Я несколько дней назад принес в Институт большую ашановскую сумку с книгами, она, объезжая в тот день своих подопечных, книги с проходной Лита забрала. Комиссионные за работу и на накладные расходы — а здесь несколько человек, похоже, тоже работавших в «Комсомолке» женщин — берут ничтожные. Именно поэтому публика охотно покупает. Я сдал книги по себестоимости, продавали «Дневники», «Маркиза» и «Валентину» по 200 рублей, цены на эти же книги в «Озоне» заоблачные.
Поехал, чтобы время даром не тратить, на метро — снова в дороге читал «Шерлока Холмса» в адаптации Ильи Франка. Под дождем шел от метро по привычной, каждый год хоженой дороге до павильона, где расположилась ярмарка. Народ на ярмарку тоже, несмотря на дождь, подваливает.
Общие результаты и впечатления: народу чуть больше, чем раньше. Быстро нашел свой зал «А», в самом начале экспозиции несколько писателей, мне неведомых, но, наверное, удачных, что-то возвышенное говорили про себя и свою гениальность — тема для современного писателя привычная. Недавно М. В. Иванова в дружеской беседе сказала, что Минаев, может быть, лучший писатель современности. Нашел свой стенд.
Прилавок уже был выложен — милые женщины даже поставили мое новое Собрание сочинений. Я сам поразился, сколько же я за несколько последних лет написал. Не было только моего «Зайцева», но скоро появился какой-то читатель, вынул из портфеля эту самую книгу и попросил подписать. Я удивился: где достали и зачем автограф? Не такая уж я фигура, чтобы брать у меня автографы. Неробкий читатель заявил: я на эту книжку еще достану автограф самого Вячеслава Михайловича Зайцева. Покупатели, естественно, были, Людмила была удовлетворена торговлей. Меня удивляло другое. Следующий любитель автографов принес вообще мою старую книгу «Затмение Марса». Я просто ахнул: где купил? Но на этом «приятное» не закончилось: сначала подошел Миша Попов и безропотно выложил, кажется, за не читанного «Маркиза» 250 рублей. Потом со свитами появились сначала бывший начальник Администрации Президента при Ельцине Сергей Филатов, который пообещал Людмиле «на обратном пути» купить целиком мое Собрание сочинений, а следом директор и, думаю, владелец магазина «Библио-Глобус» Борис Семенович Есенькин. Вспомнили, как гуляли на его дне рождения. Борис Семенович удивился количеству предлагаемого и написанного мною. Тут же решил устроить у себя в «Библио-Глобусе» «Неделю с Есиным». Ну что, если надо, неделю простою за прилавком!
Больше всего меня заинтересовало: купит ли Собрание Филатов?
