Могила:
«Вся моя жизнь какая-то нелепая. Я любила человека, рядом с которым могла бы стать личностью, а вышла замуж за другого. Я сдала на автомобильные права, но машины у меня нет. Я учу английский, но не понимаю, зачем, он может мне ни разу в жизни не пригодиться».
«Но, может быть, ты как раз делаешь то, что нужно. Ты сдала на права, и вот, если бы у тебя была машина, ты в первой же поездке попадаешь в автокатастрофу и разбиваешься насмерть».
На Пицунде беседовал с Лиходеевым. «Что вы пишете?» — «Ничего. Я лицезрею».
Он же сказал, что когда-то написал такую фразу: «Эта жизнь не для белого человека, эта жизнь не для черного человека — эта жизнь для серого человека».
Прекрасную деталь стиляжного образа жизни рассказал мне Плешаков[1] на пляже. Когда джазовые составы на заре движения путешествовали по Москве между институтами, чтобы играть на танцах, они никогда не брали с собой большой барабан. Можно было обратить на себя внимание дружинников и за джаз попасть в милицию. Они везли вместо барабана фибровый чемодан и в него стучали. Получался неплохой звук и безопасно.
11 октября
«Какая разница между тем, кто, гуляя, останавливается случайно в тенистом уголке и копирует мотив у себя перед глазами, и тем, кто перед холостом или листом бумаги старается воссоздать посредством прекрасных линий и красок чувство, испытанное им перед каким-нибудь прекрасным зрелищем природы. Какие разные результаты получатся у этих художников, у первого будет в лучшем случае посредственная, банальная аранжировка красок и линий, каждый может увидеть, если присядет на то же место, а работа второго — результат воли художника — будет гораздо выше, во всяком случае, она будет новее и своеобразнее, и художник найдет стиль, которого никогда не достигнет копиист». Поль Синьяк Поль Синьяк[2]
16.X.82
Нина Садур: «Что ж я, дура, пять лет не могла найти себе работу!.. Мне говорят “талант” — я и сижу».
Наконец Беккет прорвался на страницы «Советской культуры».
17 окт.
Миша Левитин сказал: «Название “Место для курения” послужит причиной ряда статей, обвиняющих тебя в мелкотемье. После спектакля Театра сатиры наконец критики получат в руки аргумент».
31.X.82
Современные пьесы «новой волны» отличаются тем, что в них подмечена острая тема, найден современный герой, но мало искусства. Красоты. После того, как все это найдено, надо все переплавить в формы искусства. А это получается у немногих. Не хватает изящества, артистизма. А без этого — фельетон. Который конечен, исчерпаем. А искусство, красота бесконечны. Придумал определение «социологические пьесы». Аналогично «политическому кино». Девиз этой драматургии: «Смотрите, кто пришел».
Ездил в Ленинград на 150-й спектакль «Взрослой дочери» на Литейном. После спектакля в кабинете Хамармера1 выпивали. Кто-то встал и произнес тост за стиляг. Раздались выкрики: «Я был стилягой», «И я!», и вдруг директор театра закричал: «И я, и я, и я был стилягой!» Попробовал бы он в пятидесятых присоединиться к этой гнили, будучи директором…
Раневская как-то сказала о Завадском: «Завадский — это вытянувшийся в длину карлик».
8.XI.82
«…Потом у меня много пропадало при более мирных обстоятельствах… Я не тужу об исчезновении работ порочных и несовершенных. Но и совсем с другой точки зрения меня никогда не огорчали пропажи. Терять в жизни более необходимо, чем приобретать. Зерно не даст всхода, если не умрет. Надо жить не уставая, смотреть вперед и питаться живыми запасами, которые совместно с памятью вырабатывает забвение».
Б. Пастернак. «Девятисотые годы»[3].
9.XI.82
Реплика: «Когда я тебе надоем, продай меня на птичьем рынке».
Миша Левитин сказал об интервью молодых режиссеров: «Унизительно! Все уже что-то имеют, а просят театр. Дети короля Лира!»
Клусакова[4] рассказала, что чехи попросили ВААП не присылать (не разрешать) им «Взрослую дочь», «Наедине со всеми»[5] и «Гнездо глухаря».
10 ноября 1982 г.
Болел. Простудился. Нина ушла в театр на «Смотрите, кто пришел»[6]. Я устроился на тахте смотреть концерт, посвященный дню советской милиции. Вдруг — хлоп! — диктор объявляет «Человек с ружьем». Около девяти позвонил Гриша. Поговорили. «В 9 включи телевизор». — «Я его всегда в это время включаю». Включил. Вначале — ничего. Потом тоже ничего. Придумал сюжет рассказа. Человеку сказали: «Смотри “Время”. Случилось важное событие в жизни страны». Смотрю. Первый сюжет — ничего. Наверное, думаю, дальше будет. В области промышленности. Ничего. Верно, в сельском хозяйстве. Разрешили частное предпринимательство — ничего! А, в “За рубежом” будет. Ничего! В области культуры. Нет. Что может быть в области спорта? Там тоже спокойно. Осталось только “Погода”. Какая-нибудь геофизическая суперсенсация… И тоже нет.
Новость объявили только назавтра в 11.00: умер Брежнев.
14 ноября
«Зачем детей 15-го от школы освободили? Они же останутся одни — Москву подожгут! Собрали бы их в школе, посадили перед телевизором —пусть похороны смотрят».
15.XI.82
Алик рассказывал: сын его сотрудницы поступал в институт, его отец какой-то профессор Петров. Сын провалился, и матери говорили: «Что, ты не могла сказать, что он сын Петрова?». Она: «Я же не могла сказать, что он сын Ильфа и Петрова».
— Что вы на меня смотрите лицом из четвертой программы?
— Почему из четвертой?
— Там все какие-то одинаковые.
26.XI.82
Смотрел пьесу А. Казанцева «И порвется серебряный шнур»[7]. Раньше писали неправду о счастливых людях, теперь неправду о несчастных.
Марк рассказывал о своей студии в Доме медиков. Одна девочка записалась: «Чухаленок Таня. Возраст: 18 лет. Профессия: Ничего не делаю».
Вечные разговоры, почему молодая драматургия такая вялая. Почему в старой драме все кипело и страсти были раскалены, а новая — спокойная. Пришла мысль, что похороны 1953 года — старая драма, а 1982-го — новая.
О театре комедии. Старые комедии писались, как отклонение от нормальной жизни. Новая комедия, как норма. Происходят смешные, парадоксальные вещи, но это никого не удивляет. Абсурд повседневной жизни. Поэтому мало кто подчеркивает жанр «комедия в 2-х действиях».
На семинаре кинематографистов в Болшево[8] ходил один сценарист и всем говорил: «С горем вас!»
После читки в Театре сатиры Ширвиндт сказал: «Я ему вчера вечером звоню подбодрить, чтоб не бздел, а он ужинает».
На обсуждении № 1, № 2 «Современной драматургии» выступал Розов[9]. Он, как всегда, в роли бабушки причитал: «Ой, такие пьесы хорошие напечатали. Читаешь и думаешь: “Ой, похоже, похоже, похоже!”»
А когда с Мартой[10], Плучеком и директором шли на читку коридорами Театра сатиры… Ощущение: ведут на казнь или объявлять премьер-министром. Проходили через буфет и прямо перед нами у артиста вырвался из рук стакан, упал и разбился. Он сказал «К счастью».
Токарева[11]: «Скажи мне, как сейчас пишут?»
Еще про читку. Вахтерша не пускала меня в театр. Позвонила заведующему труппой по телефону: «Тут автор пришел на читку… газеты».
«Когда в магазине вместо курицы стоит ее памятник». Про Елисеевский магазин, где стояла рекламная гипсовая курица.
2.XII.82
На читке в Сатире Шура рассказал в выступлении про Рихтера. Безвестный, немец по национальности, он до исступления играл и играл в каком-то подвале на рояле. Однажды ему сказали: «Вас приглашают поиграть в Кремль. К Сталину». Это было невероятно и очень выгодно с точки зрения будущей карьеры. Но он только спросил: «А какой там инструмент?»
Вечер, посвященный 20-летию КВН и памяти Харечко, в нефтяном институте отменили. «А вы уверены, что среди 180 не будет диссидентов и синагоги?» Но вечер все-таки состоялся. У Славы на квартире была проиграна вся программа. Я сказал: «Если бы у них отменилось партсобрание, фиг они бы собрались у кого-нибудь на квартире и повторили всю повестку дня».
Розов рассказал — он читал пьесу во МХАТе, на списке действующих лиц кто-то крикнул: «Читайте, сколько лет!» Розов стал читать, сколько лет. Пять актеров поднялись и сразу вышли — нет для них ролей.
Проблема ухода из «Юности». Отсохнуть, как стручок, и отвалиться. Естественно.
«Нужно время, чтобы подойти и сесть за машинку. Знаете, как собака выгуливается: вот она все кружит, кружит — по земле, по траве, — долго кружит, пока не устроится, как надо. Вот и у меня так же — кружишь все, кружишь вокруг машинки, пока, наконец, — раз! — и усядешься. Я думаю, что сажусь за машинку именно тогда, когда пора за нее садиться».
Эдвард Олби[12].
6.XII.82
Сон про Шуру. Он не будет ставить «Место для курения». Рассказываю сон Грише. «Во сне он спрашивает, почему я ему не звоню. Просыпаюсь, звоню. Никто не подходит. Я снова засыпаю, чтобы во сне сказать Шуре: “Я звонил, никто не подходит”».
Женя Рейн: «Витя, милый, я к тебе зайду на той неделе. Твой кабинет в “Юности” единственный, куда я могу зайти. Раньше я мог войти в 6 кабинетов… Примерно в 6. А теперь остался один».
8.XII.82
Вчера на прогоне «Бориса Годунова» на Таганке рассказал Окуджаве о Васе Шутове — советском панке. Вот как Вася рассказывал об одной компании, в которую он попал в Ленинграде: «Хороший стол, выпивки много, но тут поставили на магнитофон бобину на час Окуджавы, потушили верхний свет и сидят слушают. И что поразительно — глядят на крутящуюся бобину, смотрят на магнитофон и слушают. Час! Я тем временем в темноте напился. Рожа красная. Кончили, зажгли свет, тут встают двое, пожимают друг другу руки над магнитофоном — «Боря, это мы понимаем».
Про Высоцкого: «Чего он так орет? Что, его напугали?»
Про Окуджаву: «А этого молодца я совсем не понимаю».
Галича не знает, не слышал.
Окуджава: «Все-таки в этом есть что-то кретиническое. Не потому что он меня…»
Я: «Я тебе рассказал, чтобы мы знали, что это существует».
Окуджава: «Тебе это пригодится. Еще материал, чтобы высмеять меня еще раз, что мне принесло много славы».
«В отделе выдавали продукты. Блок получал с накидкой вне очереди».
М. Кузмин[13]. 28.IV.20.
13.XII.82
Сегодня был воскресник в «Юности». Кокин[14] разбирал завалы в чулане отдела оформления. Нашел рулон, на котором рукой Цишевского было написано: «Можно выбросить», — рулон помечен шестидесятым годом. Он пролежал 22 года с резолюцией «можно выбросить».
Смотрел по видеомагнитофону фильм «Герои рок-н-ролла»[15]. Первый концерт Битлзов. Чистенькие, аккуратно подстриженные мальчики с примитивной аппаратурой, грубыми микрофонами… 1963 год. Смотрится, как далекое прошлое. Братья Люмьер. Как быстро у человека образуется прошлое!.. И как быстро наступает будущее!..
29.XII.82
«Эти драматурги, которые начинали в оф-бродвейских театрах в 60-х годах, отказались сейчас от хорошо построенных пьес и от конвенциальных сюжетов в пользу НЕЛИНЕЙНОЙ КОНСТРУКЦИИ. Они смешивают реальность с воображаемым миром, гротеск с бытом, вульгарность с философией и образные средства массовой коммуникации с комиксами и мифами».
«Независимо от того, как они готовятся к будущему, сегодня драматурги избегают больших проблем современности. Они интересуются не столько философскими идеями, сколько анализом собственного душевного состояния. В их пьесах нет ни героев, ни антигероев — а просто раскрываются человеческие взаимоотношения. Кризис возраста семьи, болезнь или даже инвалидность — вот некоторые темы, которые часто разрабатываются, порой очень мелко (подробно) и с сентиментальным, мелодраматическим тоном».
«Продюсер Иммануил Айзенберг утверждает, что последствия войны во Вьетнаме, аферы Уотергейт и опасности ядерного конфликта породили в драматургах чувство бессилия. Драматург Майкл Уолер заявляет, что давно не видел убедительного театрального произведения: “Бедный язык, слабая структура и все-таки основная проблема — драматурги пишут на мелкие темы”».
Маргарет Кройдн. «Нью-Йорк таймс».
На арбузовской студии Корсунский сказал: «Сейчас я делаю то, что нравится все меньшему и меньшему количеству людей. И я думаю, это хорошо, в этом что-то есть, так и должно быть».
Кто-то сказал про голубя: «Символ мира… Полкило костей».
1 января 1983
«Чего я боюсь — так это Волгоградской битвы!»
Де Сика — Дзаваттини:
«Когда для меня начинался долгий и утомительный период режиссерской работы и нам приходилось расстаться на несколько месяцев, то, возвратясь, чтобы продолжить наше общее дело, я всегда находил тебя готовым и исполненным той гуманной фантазии, того просвещенного энтузиазма, той нравственной последовательности, запас которых у тебя поистине неиссякаем. Так зачем же в таком случае мы должны были разлучаться? Сегодня, когда я перелистываю эти газетные вырезки, мне кажется, что я впервые так ясно ощущаю чувство глубочайшей несправедливости, которая была проявлена по отношению к тебе, а также, следовательно, и ко мне, за эти годы в попытках представить твои тексты как противоречащие моей работе или даже лишить тебя в отношении них отцовства с целью создать дисгармонию там, где царила гармония».
6 июля 1953 г.
3.I.83
Гриша недоволен спектаклем «Концерт для театра с оркестром» и работой Шуры[16]. Шура сейчас будет переделывать спектакль — убирать из него всю юбилейную тему и оставит только номера. Гриша жаловался на беспринципность Шуры: «Чего ты волнуешься? — говорит Шура. — Уберем эту пое*ень из этой х*йни — и все будет в порядке».
Гриша рассказывал об Андроне Михалкове. Он предлагал ему быстро написать скалетку на произведение 17-го века. «Ну, история человечества. “Ролинг Стоунз” сыграют Вельзевула, берем Николсона, Формана, я ему звонил сегодня в Нью-Йорк, отдает мне студию... Ты пишешь скалетку, деньги или отец тебе устроит через ВААП, или мы переведем через Швейцарский банк — как ты хочешь. Посмотри это произведение, впрочем, можешь даже не читать, я тебе дам посмотреть картинки — в общем, история мира и его гибель. Если я здесь буду что-то ставить, то пусть они мне платят в валюте, чтобы я не платил налоги. «Продавец воздуха», — сказал Гриша.
4.I.83
Был Витя Ерофеев[17]. Рассказал, что кто-то передал Васину фразу: «Поздновато. Надо было в 1963-м».
Юра рассказывал, что какой-то горьковский руководитель культуры сказал, смотря выступление Леонтьева[18] по телевизору: «Эх недодавили мы его. Он же был участником самодеятельности у нас. Еще чуть-чуть, и он не высунулся бы».
Развязность и свобода Пугачевой только по отношению к зрителям и журналистам. По отношению к властям она лояльна и ничего себе не позволяет. Она не «Битлзы», которые вернули ордена в знак протеста против войны во Вьетнаме.
6.I.83
«У него был такой стальной организм, что в качестве снотворного он употреблял цианистый калий и то долго ворочался в постели, пока засыпал».
«Надоели усложненные пьесы, хочется чего-нибудь простого и привычного — о любви, о дружбе и есть ли жизнь на Марсе» (по мотивам вечера И. Владимирова[19] по телевизору).
Справляли Старый Новый год. Был Кель, Хлоплянкина с Геной, Лариса. Кель рассказал классную шутку. «У нас сейчас много видеотек, где можно взять напрокат кассету с видеофильмом. Но в основном порнография. Пришел один интеллектуал и спрашивает: «Есть ли у вас “Три сестры”?.. — он имел в виду знаменитый английский спектакль. “Три сестры”... — ему отвечают. — “Трех сестер” сейчас нет. Могу предложить “Две сестры и матрос”».
Вчера смотрели «Вассу»[20] Панфилова. Перед сеансом он сказал, что он решил ставить это произведение, потому что оно «значительное». И это видно в каждом кадре — он ставит значительное произведение. И все оно сыграно уже в самом начале. Мне кажется, если у автора (режиссера) есть значительная идея, он, приступая к осуществлению произведения, должен думать, не как эту идею всунуть и подчеркнуть, а как РАСТВОРИТЬ ее в ткани произведения. Идея должна не демонстрироваться в произведении, а возникнуть в результате. А может быть, и за пределами произведения.
Могила: «Мозг цепенеет, рассудок балдеет».
[3]Из главы автобиографического произведения Бориса Пастернака «Люди и положения».
[4]Яна Клусакова окончила пражский Карлов университет по специальности «Богемистика, русистика и эстетика». В 60-е годы работала в рекламном отделе Центрального кинопроката. В 70–80-е годы возила запрещенные в СССР книги своим друзьям в Москву, где в заочной аспирантуре Института искусствознания изучала киноведение.
[5] Александр Гельман «Наедине со всеми». Драма современного общества, где одной из болезней стало навязчивое желание многих людей добиться социального и профессионального успеха любой ценой…
4Пьеса Владимира Арро.
[7] Пьеса была поставлена в Театре им. Маяковского Е. Лазаревым (1982), запрещена для постановки в других театрах страны.
[8] Дом творчества кинематографистов и писателей СССР в подмосковном Болшево. В Доме творчества отдыхало и работало множество известных людей. Он был увековечен в мультфильме «Пластилиновая ворона», в моменте, когда дворник идет «по сельской местности» — позади него видна табличка «Болшево».
[9] Ви́ктор Серге́евич Ро́зов (1913–2004) – драматург. Автор более 20 пьес и 6 киносценариев, в том числе пьесы «Вечно живые» и на её основе — сценария фильма «Летят журавли». Академик Российской академии словесности. Был президентом Российской Академии театрального искусства и членом Союза писателей.
[10] Марта Яковлевна Линецкая, завлит Театра сатиры.
[11] Виктория Самойловна Токарева — прозаик и сценарист.
[12] Эдвард Олби (1928–2016) — американский драматург.
[13] Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) —поэт Серебряного века.
[14] Олег Кокин — главный художник журнала «Юность».
[15] Американский документальный фильм. Режиссер: Малкольм Лео. В ролях: Джефф Бриджес, Элвис Пресли, Мик Джаггер и др.
[16] Александр Ширвиндт.
[17] Виктор Владимирович Ерофеев – писатель, филолог, литературный критик. Один из авторов альманаха «Метрополь».
[18] Эстрадный певец Валерий Леонтьев.
[19] Игорь Петрович Владимиров (1919–1999) — советский актёр, главный режиссер Театра им. Ленсовета. Народный артист СССР.
[20] Фильм 1982 года кинорежиссёра Глеба Панфилова по мотивам пьесы М. Горького «Васса Железнова». В главной роли — Инна Чурикова.
