Сегодня на Ваш суд представлена очередная статья о, пожалуй, самой одиозной и обсуждаемой личности прошлого столетия. Читайте и комментируйте!
Дмитрий Меньшиков, редактор "1001.ru".
Мальчик против сталинистов
В январе 1966 года, уже на излете "оттепели", я лежал в Сочинской железнодорожной больнице - образцовой еще со времен сталинского наркома Лазаря Кагановича, давшего указание ее построить. В свои 11 лет я был очень эрудированным мальчиком: запоем читал "Новый мир" и военные мемуары военачальников Великой Отечественной войны. А еще был убежденным антисталинистом: слова "репрессии", "враг народа", "37-й год" были мне хорошо знакомы; разбуди среди ночи, без запинки рассказал бы о количестве орденов Боевого Красного Знамени у Тухачевского, Блюхера, Уборевича или Якира.
В большой палате лежал добрый десяток взрослых мужиков, простых железнодорожников (начальников среди них не было), постоянно ведущих разнообразные разговоры. Заходила речь и о репрессиях. Очень хорошо помню, что мои соседи были склонны винить в них кого угодно - Берию, Хрущева, того же Кагановича.
Но только не Сталина.
Однажды я не выдержал, вклинился во взрослый разговор и стал обвинять Сталина - и в репрессиях, и в неудачах начального периода войны. Мои соседи опешили. Потом попытались назидательно мне объяснить, что товарищ Сталин не знал об аресте невинных людей и даже не догадывался о размахе репрессий. Но я играючи разбил их аргументы: кто кроме Сталина мог назначить злодея Берию на такой высокий пост?! Мне ли, сыну офицера-фронтовика, не знать: начальник всегда несет ответственность за действия подчиненного.
Последний аргумент соседей просто взбесил. Конечно, мне велели заткнуться...
Статистика против антисталинистов
Годы спустя я найду у Анны Ахматовой разгадку этого психологического феномена:
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Мои больничные соседи, много повидавшие и пережившие люди, "не по рассуждению, а по чему-то сильнейшему, чем рассуждение" (Л.Н. Толстой) знали о своей несомненной нравственной правоте, - и любые аргументы, любые самые изворотливые логические построения были им нипочем. Я уже не удивился, когда во время премьерного показа киноэпопеи "Освобождение" (1968) зрительный зал, узрев на экране Сталина в маршальской форме, разразился бурными аплодисментами. Многие встали, кто-то заплакал...
Вопрос о новом памятнике товарищу Сталину социологи "Левада-центра" задают жителям России регулярно. Еще пять лет назад эту идею поддерживали 24% опрошенных, сегодня их число возросло до 37%2. Тенденция налицо: отношение россиян к роли Сталина в истории улучшается. "Если в начале "нулевых" годов преобладало негативное отношение к его личности, то в настоящее время большая часть опрошенных (39%) оценивает ее положительно. Из них 30% испытывают уважение, 7% - симпатию, 2% - восхищение", - комментирует "Левада-центр". Если в 2010 году каждый третий россиянин считал Сталина преступником, то сейчас - только каждый четвертый. Одновременно растет и число тех, кто оправдывает жертвы сталинского периода великой целью - их число подскочило с 25 до 45%.
И все это зеркально совпадает с отношением наших пращуров к Ивану Грозному.
Злопамятность истории
Вот что писал Николай Михайлович Карамзин о злодеяниях царя: "В заключение скажем, что добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими; но имя Иоанново блистало на Судебнике и напоминало приобретение трех Царств Могольских: доказательства дел ужасных лежали в книгохранилищах, а народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь как живые монументы Царя-Завоевателя; чтил в нем знаменитого виновника нашей государственной силы, нашего гражданского образования; отвергнул или забыл название Мучителя, данное ему современниками, и по темным слухам о жестокости Иоанновой доныне именует его только Грозным, не различая внука с дедом, так названным древнею Россиею более в хвалу, нежели в укоризну. История злопамятнее народа!"3
Злопамятность Истории не позволяет ни забыть, ни оправдать сталинские преступления. Согласно официальной справке, подготовленной Спецотделом МВД СССР, всего за 1921 - 1938 годы органами ВЧК-ОГПУ-НКВД за так называемые контрреволюционные преступления и за антисоветскую агитацию было арестовано 4 835 937 человек, из них 2 944 879 человек было осуждено, причем 745 220 человек было приговорено к высшей мере наказания - расстрелу4. За 1940 - 1955 годы к высшей мере наказания был осужден еще 255 781 человек5. Досудебные перечни лиц, подлежащих осуждению Военной коллегией, предварительно утверждались Сталиным и другими членами политбюро. Эти расстрельные списки, общим числом 388, включают почти 45 тысяч человек. Собственноручные резолюции "за" и подписи Сталина сохранились на 357 расстрельных списках.
Трехстах пятидесяти семи.
Напомним только об одном из них.
29 января 1942 года Л.П. Берия направил Сталину список 46 арестованных, "числящихся за НКВД СССР"; в списке были фамилии 17 генералов и некоторых крупных работников оборонной промышленности. Верховный Главнокомандующий наложил резолюцию: "Расстрелять всех поименованных в списке. И. Сталин". 13 февраля 1942 года постановлением Особого совещания НКВД СССР все 46 арестантов были приговорены к расстрелу.
23 февраля приговор был приведен в исполнение. Это были самые безнадежные дни войны, когда Красной армии так не хватало опытных военачальников. С октября 1941го по март 1942го были расстреляны дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Я.В. Смушкевич и Герои Советского Союза: генерал-лейтенант авиации И.И. Проскуров, генерал-лейтенант авиации Е.С. Птухин, генерал-лейтенант авиации П.И. Пумпур, генерал-лейтенант авиации П.В. Рычагов, генерал-майор авиации Э.Г. Шахт, генерал-полковник Г.М. Штерн. Мастер снайперских бомбовых ударов генерал Е.С. Птухин заявил вскоре после ареста: "Если б я знал - я бы сперва по Отцу Родному отбомбился, а потом бы сел!"6
"Где нашел он таких генералов?.."
Понимал ли сам Сталин, что он делает? Думаю, да. Хозяин был убежден в необходимости ротации командных кадров Красной армии, в неисчерпаемости людских резервов страны и в том, что репрессированным всегда можно найти адекватную замену. И еще он был убежден, что История его оправдает. Спустя несколько дней после успешного завершения Тегеранской конференции Сталин сказал своему любимцу маршалу авиации Александру Евгеньевичу Голованову: "Я знаю, ... что, когда меня не будет, не один ушат грязи будет вылит на мою голову. ... Но я уверен, что ветер истории все это развеет..."7
Войну выиграли полководцы и военачальники, выдвинутые Сталиным.
И кумир русской эстрады начала XX века, поэт и певец Александр Вертинский не грешил против истины, когда в победном 1945м проникновенно пел о Верховном главнокомандующем:
К нашей древней столице отцов,
Где нашел он таких генералов
И таких легендарных бойцов?
