Бог Кузя в СИЗО отказался считать себя богом и стал мамашником

 

Арест бога Кузи - он же «епископ Романа», он же москвич Андрей Попов - отвлек россиян от Сирии, Украины, беженцев в Европе и прочих важных тем. Журналисты никак не могли взять в толк: почему тысячи людей верили Попову и продолжают верить до сих пор? Журналист «МК», правозащитница Ева Меркачева навестила бога Кузю в СИЗО «Бутырка» и услышала от него, что он больше не бог. Теперь бог Кузя именует себя домашним Мамашником.

 

36-летний Андрей Попов вот уже пять дней в «Бутырке». «Мессия» здесь не в парчовой рясе, с большим крестом на шее, а в резиновых тапочках и старых трениках. Как удивительно меняются люди, если их переодеть!

Как его житье-бытье? Мало чем отличается от того, что у других арестантов. Камера чуть больше 10 метров, телевизор, радио и трое заключенных-соседей (одного задержали за взятку, второго за мелкую кражу, третьего за мошенничество). С сокамерниками общий язык бог Кузя нашел сразу. Те даже делятся с ним своей едой, заказанной из ресторана. Люди интеллигентные, не грубят, но и в философские дискуссии с Поповым не вступают (насмотрелись про него по телевизору).

 

 

- У меня все слава Богу, слава Богу! - вкрадчиво говорит Андрей Попов. Голос у него вообще такое елейный, завораживающий, усыпляющий. - Но не скрою, для меня арест был потрясением. Я никогда не оставался без сопровождения. Я домашний. Мамашник - есть такое детское выражение. Не был готов к тому, что останусь один да еще в тюрьме...

В «гости» к Попову мы пришли вместе с членом ОНК Михаилом Сенкевичем, бывшим тюремным пастором и глубоко верующим человеком.

- Вы же уверяли, что у вас бывают откровения свыше. Они вас не предупредили о том, что окажитесь за решеткой? - спрашивает Сенкевич.

- Явных предупреждений не было. Только сны, знаки... Судя по ним, все должно закончиться хорошо.

- А вы уверены, что ваши откровения от Бога? Что они не от дьявола?, - уточняет пастор.

- Я не хочу сейчас их рассказывать, чтобы вы не смеялись. Это очень глубоко духовное. Над этим нельзя смеяться.

- А я и не собирался. Я имею духовный сан, много лет окормлял заключенных. Так что со мной можете поделиться, если вас что-то беспокоит.

- Да вы что? Вы, значит, рукоположенный? Пятидесятник? Надо же... В храм поможете мне попасть?

(Сотрудник «Бутырки» объясняет, что главный храм СИЗО закрыт на ремонт, а в другой очень большая очередь. Выводят туда по 15 человек раз в неделю, а всего же в «Бутырке» больше 2 тысяч заключенных. Но мы просим сделать исключение для Андрея Попова и отвести его в храм как можно скорее).

- Мне очень нужно побыть там, понимаете? Я всю жизнь изучал писания, Евангелия наизусть знаю. У меня еще вопрос про деньги. Сколько стоит попасть в храм?

- Это бесплатно! Разве можно брать деньги за такое?

- Не знаю... Это я так спросил, на всякий случай.

- А почему вы сами себе дали звание «епископ»? У вас вообще есть церковное образование?

- Это не я дал. Это так про меня. Люди говорят, что от общения со мной получают благодать. Вот и пошло это... Но это не я, не я, не я.

Я сана не имею, образования церковного тоже. Пятнадцать лет назад ездил в Троице-Сергиеву Лавру, но там сказали, что нельзя слепому учиться.

- Может быть, вы хотите исповедоваться, причаститься?

- Нет, пока не надо. Пока только в храм. Скоро праздник, мне надо успеть там побывать. Трудно мне. Много про меня наговаривают. Вот назвали «бог Кузя». Это издевательство какое-то. Я не провозглашал себя богом.

- Ну как же, вы говорили, что у вас божественности в два раза больше, чем у Христа...

- Ага-ага! А почему не в 80 раз больше? Глупости. Все глупости. Все наговоры. Вот говорят, что у меня группа последователей. Я такого понятия и не знаю даже. Звучит, как организованная преступная группа. А был просто круг друзей, и он не организованный. Мы встречались, чай пили, бутерброды ели — кто чего приносил. Разговаривали на разные темы. Им нравилось, как я рассуждаю о нравственности, духовности. Они тянулись ко мне.

А есть сейчас на свободе кто-то кто меня не осуждает, кто поддерживает?

- Есть и такие.

- Я и не знал. Я думал, никого не осталось. Скажите, а меня уже в чем-то обвиняют или еще только подозревают?

- А вот это вы лучше у адвоката уточните.

- Друзья его наняли, но он пока не приходил. Друзья вообще мне всегда помогали. Я бы без них не прожил на свою пенсию по инвалидности. Но я никогда не был богатым. Показали по телевизору, что у меня миллионы. Это все не мое. Животные – да, мои. Я с детства любил рептилий. А друзья мне их дарили.

- Может быть, вы хотите узнать, что с ними?

- Я хочу узнать, разве можно меня с такой болезнью в СИЗО держать? Я вас не вижу, только очертания.

- Есть перечень недугов, с которыми нельзя заключать под стражу, ваша инвалидность 2 группы туда не входит.

- А мне кажется, что у меня уже первая группа должна быть. Зрение еще ухудшилось, я просто давно не проверял. У меня все это с детстве...Я ведь пережил две реанимации... Началось все с того, что в роддоме стафилококком заразили, был отек мозга, и это сказалось на глазах. Атрофия сетчатки. Операцию в детстве делали. Но не помогло.

- То есть заказывать вам книги в тюремной библиотеке не имеет смысла?

- Если только кто-то из сокамерников мне будет вслух читать. Мне в детстве дедушка читал. Мы даже считали — выходило больше 10 тысяч страниц в год. Я проглатывал книги. Учился на одни «пятерки». У меня было домашнее обучение - только первые полгода в школу походил, потому что было очень страшно, особенно боялся переменок. А потом в МГУ на философском факультете я тоже учился на отлично.

- Говорят, что у вас было аж четыре жены..

- А почему не сто? Посмотрите на меня. Вы внимательно посмотрите. Похоже, что у меня может быть гарем?

- Ну по внешности нельзя делать выводы. Есть кому вам вещи и продукты за решетку передавать?

- Есть, я бы назвал ее помощницей. А я могу письма писать? Ну чтобы сокамерники за меня написали под диктовку, а я только подпись поставил. Это возможно?

- Конечно. Вы можете и посылать, и получать письма. На прогулку ходите? Вам полагается каждый день по часу.

- Да? Я не знал. Буду ходить. Спасибо. А что еще можно? Я стихи пишу, целые книги. Можно мне диктофон, чтобы я все наговаривал, а потом передал для расшифровки своим друзьям?

- К сожалению, все технические средства под запретом. Но вы можете ходить в спортзал или попросить шахматы для игры.

- Спортом я не занимаюсь. Шахматы очень люблю. Но, по-моему, мои сокамерники играют только в нарды. А как же я сам с собой буду в шахматы? Я лучше буду медитировать. Я медитации знаю.

- Но церковь ведь не очень одобряется медитации, - аккуратно замечает пастор-правозащитник.

- А это не медитации. Это я не так выразился. У меня медитации - это просто расслабления с молитвой. Я никогда не проводил никаких медитаций. И служений я не проводил. Не было ничего. Я просто рассказывал людям свое видение мира, о добре. Это просто одна женщина, которая на встречи ходила, на меня обиделась. Она среди моих друзей нашла мужчину, он стал ее гражданским мужем. Потом она решила уйти - я же никого не держу насильно - а он остался. Вот она и обиделась, стала мне мстить!

Для сотрудников Бутырки «мессия» такой же заключенный, как все. «Нам хоть Будда, хоть Христос! Правила распорядка для всех едины », - шутят они. А если серьезно, то говорят, что с тюремщиками Попов ласков, беседует с ними почти как с детьми, со всем соглашается, не спорит. Под его влияние они попасть не боятся. Считают, что у них иммунитет к любым сектам.