Наконец-таки закончил читать книгу «50 оттенков серого». С трудом заставил себя дойти до конца. Откровенно слабая литература, да и литература ли?
Что запомнилось из сделанного сегодня?
Беседа с Иваном Анатольевичем Рябчевских и Павлом Борисовичем Петрухиным.
Вот ведь люди! Природа одарила их талантом комического, им бы воспользоваться этим даром, развить в себе юмористическое начало. Они могли бы вести трансляции так, что, грубо говоря, вся Москва «сбегалась бы» на их выступления. Да-да, все заходили бы на их трансляцию в Интернете
Ребята меня внимательно слушали, кивали головой, а Павел Борисович просто сверлил глазами.
Павел Борисович Петрухин
(вот портрет Павла Борисовича; правда, смешной?)
Павел Борисович что ни скажет – всё вызывает улыбку, что ни жест – всё получается у него смешно.
Или Иван Анатольевич Рябчевских.
Иван Анатольевич Рябчевских
На него приятно смотреть: умён, образован, искренен, обаятелен. Смотреть – интересно. Слушать – приятно.
Я им тысячу раз говорил: ребята, готовьтесь, создайте дуэт, развивайте свои характеры. Определите роли: кто из вас чудак, кто верит во всё, а кто ни во что не верит. Интересное действо можно построить. Начинайте с того, что вас увидят 5-6 человек, потом появится 10. Боритесь за каждого зрителя, доведите число их до 100. Это реально.
В очередной раз получил приглашение в районную управу на торжественную встречу с блокадниками Ленинграда.
Каждый год я получаю якобы за подписью президента России поздравление с днем Победы, где мне говорят: «Мы благодарим вас и ваше поколение за то, что вы помогли России выстоять в тяжелейшие годы Великой Отечественной войны».
Письма по случаю дня Победы, снятия блокады…
И я грустно смеюсь: в эти тяжелейшие годы мне было год, два, три четыре, пять лет. Интересно, чем же я помог Родине?
Я просто лежал в постели, и никогда моя мама не знала, проснусь ли я утром, доживу ли до вечера или не сегодня-завтра умру от истощения.
Я был дистрофиком. Не мог ходить. Не говорил. Еле-еле дышал.
Вот-вот поправлюсь.
Вот-вот умру.
Мама доставала чуть-чуть еды, и я чудом продолжал жить. Так и прожил все девятьсот дней в блокадном Ленинграде. Подвига моего никакого нет, а вынести пришлось многое.
Об этом я вспомнил, идя в управу Сокольники, где нам должны были вручить медали.
О том, как вручали нам медали, не хочется рассказывать. Вот несколько фотографий, которые я там сделал.
Хрыпов Александр Александрович – ветеран блокады Ленинграда.
Гогин Андрей Александрович – председатель сообщества блокадников Ленинграда.
Выступая перед блокадниками и организаторами встречи (торжеством назвать это не могу), я ещё раз сказал о чувстве стыда, которое испытываю, находясь на этом мероприятии.
Я сказал, что это стыд и позор, как всё происходит. И эти подарки, которые выглядят как подачка, будто сейчас голодное время. Сам я от подарка отказался.
Год делали, оформляли эти медали. Уже 71-ая годовщина. А в честь 70-й получают.
Рассказал и о ленинградской культуре, традициях Питера. На мой взгляд, лучше бы эти деньги потратить на приобретение квартиры конкретному человеку или дорогостоящего лекарства для того, кто болеет.
Процитировал и прокомментировал письмо Президента.
Полная профанация.
Демагогия.
Игра в демократию и формальное проявление заботы.
Стыдно!
Вообще я зря пошёл на эту формальную встречу. Только время потратил. Получил отрицательные эмоции, а мне нужны положительные. Времени жалко, но что сделать – такова жизнь!
Ближе к вечеру с Евгением Алексеевичем Никитиным мы поехали в Сбербанк. Там встречался с Наталией Германовой. Влюбился. Сколько энергии у этой женщины! Сколько обаяния! Умна, артистична, заразительна, красива, привлекательна.
После Наталии Владимировны пошли к Белле Ильиничне Златкис.
Белла Ильинична Златкис
Пообщались прекрасно: попили чай, обменялись новенькими анекдотами, обсудили текущую финансовую политику.
И отправились к Виктору Михайловичу Орловскому. Именно с него в Сбербанке началось внедрение «СОЛО на клавиатуре». То есть решение-то принял Герман Оскарович Греф, а всю организацию по установке, локализации, организации технической помощи – это всё шло через Виктора Михайловича.
Виктор Михайлович Орловский
А после всех встреч, бесед заключительным аккордом нашей поездки в Сбербанк стало чаепитие с Романом Сергеевичем Терентьевым.
Роман Сергеевич Терентьев
Собрались уже ехать в офис, но нам захотелось поесть, и мы спустились в итальянский ресторан Сбербанка, где поели вкусно и сытно.
В ресторане было уютно. Народу мало. Обслуживание по высшему разряду. Цены не самые высокие для ресторана. Выбор блюд огромен. По желанию гостя могут не солить еду, мясо могут сделать прожаренным или, наоборот, с кровью – индивидуальный подход.
Когда мы покидали банк, произошла любопытная встреча. Мы с Евгением Алексеевичем шли к машине. А нам навстречу высокий черноволосый парень. Увидел меня и заулыбался:
– Я ваше «СОЛО» проходил. Спасибо вам большое, мне это очень помогло в работе.
Кстати говоря, и в ресторане Сбербанка администратор (я его запомнил, у него была серьга в ухе) поблагодарил меня: он тоже проходил «СОЛО на клавиатуре».
Вот так и прошёл день. Заканчивается январь. Одна двенадцатая года.
Конечно, каждый день смотрел фотографии новых учеников. Смотрел и радовался.
Среди них, к сожалению, не было никого ни из Приморья (Миклушевского Владимира Владимировича я вспоминаю), ни из центрального аппарата министерства внутренних дел (Владимир Александрович Колокольцев меня так и не принял)… не буду о грустном.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S. В феврале будет легче: весна ближе.
Из всех вещей время менее всего принадлежит нам, и более всего нам недостаёт его.
Жорж Луи Леклерк Бюффон (1707-1788), граф, французский натуралист
