На днях Мосгорсуд рассмотрит апелляцию известного детского офтальмолога Артема Матвеева, обвиненного в педофилии. Поразительно: это дело — почти точная копия громкого дела пианиста, педагога Московской центральной музыкальной школы Консерватории им. Чайковского Анатолия Рябова. Но Рябова оправдали, а Матвеев получил 13 лет колонии.
В свое время Рябова обвиняли в том, что он «неприлично» трогал детей во время занятий. Матвееву вменяют то же самое в отношении маленьких пациентов (заводил детей в темное помещение для проверки зрения и касался их половых органов). И там и там две жертвы. И там и там родители и бабушки сидели в соседней комнате, а дверь была открыта.
Анатолия Рябова суд присяжных полностью оправдал, а Артема Матвеева судья Нагатинского района Москвы приговорила к 13 (!) годам лишения свободы в колонии строгого режима. Пианисту повезло, а окулисту — нет? И это при том, что отец одной из жертв потребовал оправдать Матвеева, заявив, что прямых доказательств вины доктора нет.
О деле офтальмолога — расследование спецкора «МК».
«Куда уехал добрый доктор?»
СПРАВКА "МК": «32-летний детский врач-офтальмолог, автор нескольких научных исследований, к.м.н., сотрудник Морозовской клинической больницы и поликлиники №145 Артем Матвеев был задержан в конце 2013 года. Следственными органами он обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ («Иные действия сексуального характера»). 29 июня Нагатинский районный суд приговорил Матвеева к 13 годам колонии».
Это дело по роковой случайности с самого начала выпало из зоны внимания СМИ. Все, что было о нем, — коротенькая заметка на сайте Генпрокуратуры. Весьма странно с учетом того, что обычно следователи сами с радостью рассказывают про задержание очередного педофила (а близкие и родные подозреваемого, в свою очередь, это опровергают). А тут все будто в рот воды набрали.
Если вбить имя Матвеева в поисковую систему, то выдут сайты, где мамочки рекомендуют друг другу вести ребенка именно к нему: «Он лучший детский офтальмолог»; «Нам помог только он»; «К нему попасть непросто — большие очереди».
А потом сыплются вопросы: «Правда, что доктор Матвеев уехал из Москвы и больше не принимает?» и «Где офтальмолог Артем Владимирович?!» Но ни столичный Департамент здравоохранения, ни детская поликлиника №145 и Морозовская детская больница (где он официально работал) на эти вопросы не отвечают. Хотя знают, что их сотрудник уже два года за решеткой.
- С самого начала этой истории мы серьезно всё не воспринимали, — говорит супруга Матвеева Ольга. — Я сама педиатр. И я сама знаю, что родители в Москве зачастую очень мнительные, могут устроить скандал, накричать на пустом месте. И у каждого доктора есть свой «пакет жалоб».
Некоторые претензии до смешного доходят — доктор не с той стороны встал, не так пошутил с ребенком. На Артема жаловались меньше всего. Наоборот, обычно если к нему родители приводили детей, то больше ни к какому другому офтальмологу не обращались, только ему доверяли.
Так вот, когда мы услышали, что родители двух детей обратились в полицию, мы решили, что это недоразумение само собой разрешится. Суть обвинений была в том, что муж якобы сексуально дотрагивался до них. Что может 10-летний ребенок смыслить в сексуальных прикосновениях? Как он различает, что сексуально, а что нет? Тем более дети были в одежде (девочка вообще пришла на прием в толстых штанах от лыжного костюма).
В общем, Матвеевы не придали значения случившемуся. В какой-то момент Артема пригласили в полицию для объяснений. Перед походом он спокойно выпил кофе с семьей, взял список продуктов, которые нужно купить к вечеру. Но домой больше не вернулся. Суд сразу избрал ему меру пресечения — содержание под стражей.
Итак, за что арестовали Матвеева? Вот то самое обвинение, что ему предъявили. В деле два эпизода.
Жертва номер 1.
Из материалов дела:
«19.02.2013, Матвеев А.В., в кабинете №2 офтальмологического отделения Морозовской ДГКБ осуществлял прием пациентов, куда к нему на осмотр в 17.15 мать привела свою 9-летнюю дочь Катерину (имя изменено. — Авт.).
В ходе осмотра Матвеев, имея умысел на совершение иных действий сексуального характера в отношении Катерины, препроводил без сопровождения матери малолетнюю для проверки зрения при помощи авторефрактометра в кабинет №20 вышеуказанного офтальмологического отделения, где в период с 17 часов 20 минут по 17 часов 26 минут, находясь наедине с малолетней Катериной, воспользовавшись своим физическим превосходством, в целях удовлетворения своей половой страсти после окончания медицинского обследования стал трогать своей рукой поверх одежды ее половые органы, интересуясь при этом ее физиологическими ощущениями».
Жертва номер 2.
Из материалов дела:
«29.11.2013 Матвеев А.В. в кабинете №307 осуществлял прием пациентов, куда к нему на осмотр в 13 часов бабушка привела своего 11-летнего внука Максима (имя изменено. — Авт.). В ходе осмотра, имея умысел на совершение иных действий сексуального характера, препроводил без сопровождения бабушки малолетнего Максима для проверки зрения при помощи авторефрактометра в отдельную комнату кабинета №307. Здесь в период с 13 часов 25 минут по 13 часов 29 минут, воспользовавшись своим физическим превосходством, в целях удовлетворения своей половой страсти, в то время когда Максим сидел на кресле, трогал своей рукой поверх одежды его половые органы, после чего пытался поцеловать его в щеку, однако Максим отдернул голову.
В продолжение своих преступных действий, после окончания медицинского обследования, Матвеев стал трогать Максима за бедра (ягодицы)».
Трехмерное зрение, или Рассказ от трех лиц
Но все это сухие строчки. Предоставим слово самим участникам тех событий.
Сначала жертвам, потом их мучителю (ставить или не ставить кавычки — предлагаю решить самим читателям после прочтения материала).
Я плохо вижу и поэтому ношу очки, — рассказывала Катя на суде. — Однажды я с мамой и папой приехала на машине в Морозовскую больницу. Папа остался в коридоре, а я с мамой зашла вовнутрь.
Там находился врач — дядя и еще тетя, которая тоже была в белом халате. Потом врач повел меня в другой кабинет, а мама осталась. В кабинете, в который меня привел доктор, находились несколько столов, стульев. На столах стояли разные приборы. Доктор спросил, сколько мне лет, я ответила, что девять.
Доктор сказал, что я уже большая, и в тот момент, когда я встала со стула, стал своей рукой трогать и спросил, приятно и хорошо ли мне. Я испугалась. Доктор меня трогал через одежду. Затем доктор сказал, чтобы я об этом никому не рассказывала, просил дать честное слово и обещание. Также доктор сказал, что если кто-то узнает об этом, то его могут поругать. Но я все равно рассказала обо всем папе.
А вот что рассказывает вторая жертва — Максим:
- Когда мы зашли в кабинет к врачу-офтальмологу Матвееву, он отвел меня в темную комнату. Я сел в кресло. Доктор спросил, сколько лет, я ответил. На это Матвеев сказал, что я уже большой, и в этот момент стал трогать меня через джинсы. Джинсы с меня он не снимал. Потом Матвеев проверил зрение, после чего я направился к выходу. В этот момент Матвеев развернул меня обратно и потрогал своей рукой ягодицы через джинсы.
От всего произошедшего я находился в шоке и в полной растерянности. Я не знал, что делать и как себя вести. Именно по этой причине в тот момент, когда Матвеев трогал руками мои половые органы и ягодицы, я не кричал и ничего не говорил.
Сам Матвеев улыбался. Потрогав меня, Матвеев стал просматривать при помощи специального инструмента мои глаза и в этот момент приблизился своими губами к моей щеке и попытался поцеловать, однако я резко отдернул голову. В детстве мама говорила о том, чтобы я никогда не разговаривал с незнакомыми людьми на улице и никогда с ними никуда не ходил. Мама говорила, что есть опасные люди — педофилы, которые насилуют и убивают детей. Сейчас я понимаю, что столкнулся с педофилом — Матвеевым.
И наконец, слово самому Матвееву.
- Каждый день у меня бывает до 20–30 маленьких пациентов, всего не упомнишь, — говорит Артем (вопросы ему передали за решетку через адвоката). — Но Катерину я не забыл. И вот почему. Когда я повел девочку во второй кабинет (где стоял аппарат), я предложил матери пройти с нами. Она сама сказала, что подождет здесь.
Входная дверь кабинета, где я проверял девочку на приборе, была открыта, в дверном проеме стояла медицинская сестра, которая ожидала, когда закончится обследование. Само обследование проводится на специальном приборе — авторефрактометре. Что конкретно я делал? Я усадил девочку на стул напротив прибора. При этом скорректировал высоту положения тела и головы. В процессе я трогал ее за поясницу, затылок. До половых органов я точно не дотрагивался.
И вот когда все закончилось и Катя с мамой ушли, в кабинет ворвался отец девочки. Он кричал: «Зачем вы трогали дочь за половые органы?!» Я был в шоке, просил объяснить, что случилось. Честно говоря, я подумал, что отец хочет таким образом получить с меня деньги.
Что касается Максима, его я сразу даже не запомнил, потому что узнал о жалобе намного позже от инспектора по делам несовершеннолетних ОМВД России по району Братеево.
Максима я принимал в другой больнице, там кабинет разделен на две части, в одной находится необходимое офтальмологическое оборудование. Проем между частями комнаты ничем не перекрывается. Доступ во все части помещения является свободным, при этом в ту часть помещения, где производится осмотр, может зайти любое лицо без предупреждения. Не говорю уже о том, что медсестра всегда рядом.
Я в деталях не помню, как осматривал Максима — так же как всех остальных, сотни пациентов. Но точно вам говорю — половые органы и ягодицы я не трогал, офтальмологический осмотр не предполагает этого!
Кстати, заявление в полицию изначально написала только мама Максима. И, уже расследуя дело, стражи порядка выяснили, что был еще один факт жалобы на Матвеева в другой больнице — от отца Кати. Причем жалоба подавалась даже не в полицию, а главврачу! Но это тот случай, когда каждое лыко в строку. Два случая объединили в одно уголовное дело.
Когда глаза лгут
Кому верить? Двумя детям или взрослому доктору?
Для начала я решила выяснить о Матвееве как можно больше деталей. Педофилами ведь не становятся в один момент...
Университет, ординатура, аспирантура, 4 года в детской Тушинской больнице, провел уникальное исследование по миопатии детей, писал научные статьи, проводил конференции... Материалы для исследований собирал во время практик в Морозовской детской больнице и в больнице подмосковного Королева (в свое время он там был единственным доктором, который делал операции на слезном канале).
Про Матвеева говорят охотно, но просят без упоминания фамилий. Заведующий офтальмологическим отделением одной из больниц заметил: «Я знаю его десять лет! И ни разу не было повода подумать о чем-то плохом. Он жил работой, наукой. Странностей за ним не замечал». Медсестры, которые работали с Артемом, в один голос говорят: ничего подозрительного не было, они в шоке от случившегося.
А что у доктора было с личной жизнью? Был женат, развелся, затем познакомился в институте во время повышения квалификации с педиатром Ольгой (у нее малолетний ребенок от первого брака), живет с ней больше 4 лет.
Первая супруга Матвеева на суде несколько раз повторяла, что не верит в его виновность: «Он очень порядочный человек». Вторая в разговоре со мной даже удивилась вопросу: «Объяснил ли он вам произошедшее?»
- Никаких оправданий мне не нужно, — говорит Ольга. — Я верю ему абсолютно. У меня ведь сын его папой называет и любит безмерно. Мы от ребенка ничего не скрывали, и он про обвинения говорил: «На папу наврали». Сын не знает, что Артему дали 13 лет...
Мы иногда (когда следователь разрешает) навещаем его в «Матросской Тишине». Не успеваем наговориться о том, как скучаем и как любим друг друга.
В деле Матвеева множество свидетельств родителей, которые водили к нему своих детей на протяжении многих лет. При этом также в темной комнате, дети проходили исследование сетчатки, но никогда не жаловались ни на что.
— У меня двое детей, 10 и 6 лет, — говорит Марина Мальцева. — Он помогал и лечением, и советом. Мы даже подружились, можно сказать. Дети к нему тянулись. Они всегда любили ходить к нему на профосмотр.
Матвеева почти месяц изучали психиатры в центре им. Сербского. Вывод судмедэкспертов: признаков аномалий сексуальности, в том числе расстройств сексуального влечения предпочтения (педофилии), не выявлено.
Заслуживают внимания характеристики на обеих жертв.
Классная руководительница Кати уверяет, что девочка не склонна к фантазированию и лжи, усидчивая, трудоспособная. Вот цитата из показаний: «Посещает кружки танцев, фортепиано, рисования. Всегда опрятна и аккуратна. Родители уделяют должное внимание воспитанию и образованию дочери, интересуются ее успеваемостью, регулярно посещают все родительские собрания».
Примерно такая же характеристика у Максима, с тем только отличием, что его родители в разводе, и это нанесло ребенку психологическую травму.
В обоих случаях детей представляли папы. Катин отец до последнего стоял и стоит на своем: верю дочери всецело. А вот отец Максима сделал то, от чего в шоке даже адвокаты: он сам подал апелляционную жалобу на приговор, считая его несправедливым.
- Чисто по-человечески жалко врача, — говорит мне отец Максима Александр. — Наказание не соответствует тому, в чем его обвиняют.
Прямых доказательств вины доктора нет, а все сомнения в таких случаях надо трактовать в пользу обвиняемого. Не удивляйтесь, что я так говорю, будучи отцом «жертвы».
Я сомневаюсь, что сын правильно понял, что тогда произошло в темном кабинете. Он был «накачен» мамой и бабушкой рассказами про педофилов. В тот момент ему закапали в глаза капли, он плохо ориентировался в пространстве.
Еще нюанс: потом водили ребенка к психологу. Тот сказал, что на психику Максима повлиял наш развод, а что касается этот ситуации с доктором — она не вызвала психотравмы. Все это суд не учел.
Как же все-таки это дело похоже на дело пианиста-педагога Рябова! И в то же время согласна, дело Матвеева по-своему особенное (уже хотя бы тем, что офтальмолога в России обвиняют в педофилии впервые). Но смотрите, что получается. Все, что есть против врача, — нечеткие показания детей. Никаких свидетелей. В общей сложности наедине с доктором они были 4–6 минут. Они сами заявляют, что одежду с них доктор не снимал. Так, может, прав папа Максима?
Комментарии представителей следствия: «Есть показания детей, были проведены очные ставки их с Матвеевым. Есть показания медсестры, которая видела, как кричал папа девочки. Есть экспертизы, показывающие, что дети не страдают психиатрическими заболеваниями. Этого достаточно».
Неужели достаточно? Господа следователи, господа судьи, вы же сами, скорее всего, родители. И не хуже меня, и не хуже офтальмолога Матвеева знаете, как дети иногда склонны преувеличивать. Или даже фантазировать.
В конце концов, существует множество методик, чтобы понять, врет ребенок или нет. Существует детектор лжи. Конечно, проводить все эти исследования долго и муторно. Но вообще-то речь идет о жизни человека.
Помнят ли об этом в суде? А в Следственном комитете? Само слово «педофил» — омерзительное, гнуснейшее — уже давно действует на наших законников как красная тряпка на быка. Дела о приставаниях к детям, развратных действиях и пр. сыплются в судейские сейфы бесконечным потоком. Извращенцев у нас и правда много. И наказывать их нужно по всей строгости закона. Но нельзя же всех грести под одну гребенку — особенно когда улик кот наплакал.
Научным руководителем и наставником Матвеева является доктор Татьяна Павлова (один из главных экспертов по детской офтальмологии). После этого скандала она вынуждена рекомендовать всем детским окулистам в России проводить любые осмотры только в присутствии родителей и медперсонала.
«Поскольку в ходе осмотра врачом-офтальмологом неизбежно прикосновение к пациенту, ребенок может в силу своего возраста неправильно оценить действия врача», — говорит она.
Врачи это понимают. Более того, это понимают простые люди. 12 присяжных в уже упомянутом нами деле пианиста Рябова (все абсолютно идентично, только вместо медосмотра был урок музыки) вынесли единогласный вердикт «невиновен».
Но с 20 марта 2013 года были введены изменения в Уголовный кодекс, и дела о сексуальных преступлениях стали неподсудны суду присяжных. Так, может, наши законодатели уже в который раз поторопились?
