В ситуации, когда муж бьет жену, обычно всё понятно. Это домашнее насилие, и за побои можно понести наказание по закону, если у женщины, конечно, хватит смелости обратиться в полицию. А вот если благоверный – домашний тиран, который изо дня в день измывается над женой, но при этом и пальцем её не трогает, тут всё сложнее. Пойди разберись, деспот он или просто «с характером». А ведь ударить можно не только кулаком, но и словом, и поступком, и много еще чем. Вместе с жертвами таких агрессоров и со специалистами попробуем разобраться, чем опасны домашние тираны и как не попасть в такие отношения.
«Она же у нас дура»
Мать Сережи говорит, что Лена неблагодарная. У нее есть возможность не работать, муж дает ей деньги на все «хотелки». «И чего это ты ходишь вечно недовольная, словно лимон проглотила?» – вопрошает она.
Ну как объяснить этой женщине, безгранично любящей своего сына, что её Сережа – с виду ангел, а на самом деле исчадие ада?
Вот вчера, например, у них с Леной была годовщина свадьбы. Сережа подарил ей кольцо. Она – испекла пирог. Муж проглотил один кусок, скривился, взял тарелку и выбросил кусок в мусорное ведро. Сказал, что руки у нее растут не из того места и лучше бы Лена заказала торт в ресторане. А потом повернулся к детям, и, указав на остатки торта, произнес: «Не ешьте, дети, эту отраву – мама хочет всех нас убить».
– Я пробовала этот торт, он очень вкусный. И детям утром дала – им тоже понравился, правда, поначалу они боялись его есть: «Папа же сказал, что там отрава».
На утро, увидев Лену заплаканной, Сережа бросил: «Стареешь, мать. Выглядишь плохо. На вот тебе – сходи к косметологу». И положил перед зеркалом 300 долларов.
– Только первый год нашей жизни был счастливым, – вспоминает Лена. – Я тогда ещё работала. А потом – когда дети пошли – началась беспросветная череда унижений. Муж все время дает мне понять, что я неумеха, некрасивая, что я никто. Говорит так прямо при детях. Например, на вопрос: «Ты не видел швабру?» может ответить: «Посмотри на себя в зеркало – вот же она!» А иногда он унижает меня даже при посторонних. Однажды пошли покупать сыну в подарок смартфон, молодой симпатичный консультант обратился ко мне: «Какая модель вас интересует?». Сережа махнул рукой: «Вы ее не спрашивайте, она у нас дура. Сейчас я вам все объясню». Впрочем, может, и правда я – дура? Все-таки столько лет дома сижу... А я ведь отделом в банке руководила до того, как в декрет ушла. Но ведь это было еще в прошлой жизни – шесть лет назад.
Последней каплей для Лены стал приезд школьной подруги. Лиза живет в другом городе и недавно сообщила, что будет пару дней в Москве и хотела бы заехать к Лене в гости – посмотреть на детей, с мужем познакомиться.
– За ужином Сережа сначала вел себя очень галантно, и я даже подумала, что в глазах Лизки точно выгляжу счастливицей. И тут вдруг Сережа как бы невзначай бросает: «Лизок, а вот ты бы поделилась с Леночкой секретами вашими женскими – маски какие-нибудь, кремы или что там у вас. А то совсем она опустилась, за собой не следит. Лен, а ты слушай внимательно и все записывай. А то с твоей памятью без блокнота никуда».
За этот вечер Лиза узнала обо мне еще много «интересного». Что я грязнуля, что мать я никудышная, что за рулем – как обезьяна с гранатой, а еще – что, женившись на мне, он меня «пожалел». Оказывается, я была безответно в него влюблена, и, выбирая между тремя воздыхательницами он остановился на мне, потому что в те годы я была очень даже ничего. Ключевым тут было слово «была».
– Лен, ты что не видишь, что он абьюзер? – шепнула мне, уезжая, Лизка, когда я провожала ее до лифта. – Беги от него.
– Куда? – пожала плечами я.
– Да хоть куда.
После ухода гостьи Сережа отчитал Лену за то, что слишком лебезила перед подругой и недостаточно убедительно показала ей, как любит мужа. И снова обозвал шваброй и старой бабкой — в ее-то тридцать три.
После этого вечера Лена вдруг осознала, что образ неумехи-старухи, который создал вокруг нее муж, – лишь фикция. И, кроме него, никто не считает ее ни забывчивой, ни неряшливой, ни криворукой. Но вот только идти ей некуда. Тем более с маленькими детьми.
– В ситуации, когда женщина испытывает психологическое насилие, вопроса «уходить или нет» возникать не должно, – поясняет семейный психолог Елена Семенова. – Однозначно надо расставаться, потому что речь идет о психологической безопасности не только женщины, но и детей. Да, он обеспечивает семью материально и, возможно, никогда не поднимет руку ни на нее, ни на детей. Но бесконечные унижения, обесценивание, оскорбления в конце концов обернутся для Лены серьезными психологическими, а, возможно, и неврологическими проблемами. А тот образ мамы, который Сергей формирует у сына и дочери, те отношения между родителями, которые они наблюдают с пеленок, нанесут им психологическую травму и сформируют уродливое восприятие семьи как таковой.
Но самый важный вопрос в этой ситуации – финансовый. Лене следует заручиться поддержкой близких людей – например, той же одноклассницы. Попросить помочь с работой или с няней для детей, попросить приютить на первое время или поддержать материально – пока она не встанет на ноги. В крайнем случае, есть службы помощи жертвам насилия, где предоставляют даже кров и еду. Главное – не бояться и осознать, что оставаться с мужем в такой ситуации страшнее, чем оказаться без него.
«Если бы не ты…»
– Наш брак можно назвать счастливым, – рассказывает 44-летняя Нина – Правда, характер у моего Никиты специфический. Он не обижает меня, и денег дает. Но вот почему-то везде всегда так выходит, что я виновата. Как-то вот так он все выворачивает.
– Например?
– Идем на автобусную остановку, спешим в гости, а транспорт у нас ходит редко. Никита спрашивает: «Через двор пойдем или в обход?» Говорю: «Лучше в обход – там дорога чище». Подходим к остановке, а от нее автобус отходит. Муж тут же начинает причитать: «Эх, зря я тебя послушал. Хотел же через двор. Впрочем, сам виноват». Или другой случай. Попросила его шкаф передвинуть. Передвинул. А к вечеру спина у него заныла. Стал охать, ахать. На работу утром не пошел. «Все этот шкаф, – говорит. – Ведь стоял же себе на старом месте, никому не мешал. Чего я его двигать решил? Ох, не время сейчас болеть».
В конце года, когда Никите не дали премию, он снова припомнил этот шкаф: «Вот если бы ты тогда не попросила меня его двигать…». И тут же прибавил: «Но ты себя не вини. Это я дурак, на твои уговоры повелся».
– И опять как бы вроде и не ко мне претензия, а выходит, что всё из-за меня. – продолжает Нина. – И у нас такое каждый день. В итоге живу с постоянным чувством вины. И дальше идет целый ритуал: я извиняюсь, он снисходительно вздыхает: «Да не переживай – все в порядке. Просто если бы не…»
– А ссоры у вас бывают?
– В том-то и дело, что открытых ссор нет. Просто так и живем: он страдает от моих «ошибок», каждый раз на них указывает, их припоминает, а я…. тоже страдаю, но от чувства вины.
– Психологическое насилие может быть весьма изощренным. Мужчина с наклонностями тирана может изводить жену очень тонко, – рассказывает психолог Евгений Левин. – И от её внутренних страданий, мысленного самобичевания он получает наслаждение. Он подпитывается этим, всякий раз указывая на её ошибки. Да, пока муж ведет именно такую игру: никаких ссор, а просто завуалированные обвинения. Но вот если жена перестанет подыгрывать и встанет в позицию «сам виноват», тирания, скорее всего, перейдет в более открытый абьюз со скандалами.
«Равняйсь! Смирно!»
Игорь и Марина женаты два года. Семья их похожа на маленькую воинскую часть. В девять утра – подъем. Затем – совместная пробежка, которую Марина ненавидит. Но муж считает, что она должна заботиться о своем здоровье, ведь они хотят ребенка. На работу – вместе. С работы – тоже вместе, Игорь заезжает за ней в офис.
– Мой муж постоянно меня контролирует, проверяет мои переписки, подсматривает в телефоне сообщения, – вздыхает Марина. – С подругами встречаться не разрешает, говорит, что они меня с толку собьют, потому что они не замужем. А если куда-то еду по делам, проверяет меня по геолокации. Готовить ему я должна строго по часам, чтобы не сбивать режим. Вечером спать – ровно в 22.00. Секс – тоже по расписанию. А по выходным мы с Игорем участвуем в марафонах. И в снег, и в дождь бегаем с этими номерками на груди и на спине. Проблема в том, что я его очень люблю. Поэтому и терплю всё это.
О причинах такой «тирании» Марина догадывается. У Игоря это уже второй брак. Первая жена ему изменила. Не уследил. Причем произошло все очень унизительно: крутила роман с его другом, а доверчивый Игорь ничего не замечал.
– Видимо, теперь отыгрывается, – вздыхает она.
– «Строить» домашних и устраивать из семьи мини-казарму любят в основном люди с низкой самооценкой, – рассказывает Евгений Левин. – Такое поведение может быть результатом детской травмы или ошибок в воспитании – например, тирании со стороны собственного отца или, напротив, залюбленности родителями, приведшей к эгоизму и желанию повелевать близкими. Однако если речь идет о том, что Игорь ранее был обманут и унижен женщиной, можно предположить, что во втором браке у него произошла компенсация. По его мнению, полный контроль и закручивание гаек – залог того, что печальный опыт не повторится. Если это именно такой случай, то брак еще можно спасти, ведь это не в чистом виде тиран, а «псевдотиран». С мужем следует спокойно поговорить и попытаться вывести на откровенность. Возможно, ему и самому не нравится жить по расписанию, и он устал от роли командира. Может быть, он просто боится ослабить поводья? Тут была бы хорошим подспорьем семейная психотерапия.
«Ты – крутая, а я – никто»
Катя тоже вышла замуж за тирана. Правда, уже развелась.
– Я человек сильный и самостоятельный, – сразу ставит акцент она. – Поэтому никогда не буду жить в роли жертвы или слабого звена. Впрочем, моя сила меня как раз чуть не подвела.
Муж Кати поначалу казался человеком мягким и добрым. В общем, вышла замуж – живи и радуйся. Однако Катя, напротив, мучилась.
– Сначала это было как-то не очень заметно, – рассказывает она. – До свадьбы Вадик мог иногда пожаловаться на друга, который его подвел, вспомнить историю про девушку, которая его когда-то бросила, на начальника, который выдал его идею за свою. Я успокаивала Вадика, поддерживала, и разговор быстро переходил на другую тему. Но после свадьбы эта черта мужа стала усиливаться и, в конце концов, начала сводить меня с ума. Он постоянно жаловался – на погоду, на повышение цен, на больное колено, на то, что его по дороге домой обрызгала машина. Если я пыталась уверить его в том, что это ерунда и жизнь в принципе прекрасна, он начинал обижаться и устраивать скандалы. Говорил, что мне наплевать на его проблемы и у меня нет эмпатии.
А потом Вадик потерял работу. И впал в депрессию. Катя как человек лидерского склада сама начала подбирать ему вакансии. Ни одна ему не нравилась. А если он и соглашался отправить куда-то резюме, ему либо не отвечали совсем, либо отказывали. Каждый вечер после прихода Кати домой с работы начинался с самобичевания: «Ты крутая, я – неудачник». А иногда и с обвинений: «Конечно, ты же у нас успешная пиарщица. По глазам вижу, как ты на моем фоне самоутверждаешься». Уверения, что Вадик – большая умница и скоро черная полоса сменится белой, не помогали. Он еще больше начинал ныть, обвинять, стыдить за черствость. Чтобы его успокоить, Катя старалась делать мужу приятное – готовила его любимые блюда, подавала завтрак в постель, покупала дорогие вещи. И постепенно он превратился в домашнего барина-деспота, требующего исполнения всех его прихотей.
В один прекрасный день Кате все это надоело и она начала собирать чемодан. Вадик заплакал. Увидев, что жена не реагирует, заперся в ванной и через закрытую дверь пригрозил, что сейчас покончит с собой. Катя осталась. На следующий день кошмар продолжился.
– После работы мне совсем не хотелось идти домой к ноющему мужу. Засиживалась допоздна, – рассказывает экс-жена. – И тогда Вадик начинал сыпать подозрениями, что, наверное, я нашла себе другого – более успешного. И приходилось его успокаивать, хотя честно говоря, к этому моменту я его и правда разлюбила.
Вторая попытка уйти от мужа была доведена до конца. Катя опять собрала чемодан. Вадик на этот раз открыл окно и встал на подоконник. Катя набрала «112», продиктовала адрес и покинула квартиру.
– С собой он, конечно, не покончил, – вспоминает она. – После развода он еще месяц помыкался без работы, а потом устроился в салон сотовой связи.
– Психологическая манипуляция, когда муж пытается вызвать у жены чувство жалости («я ответственна за того, кого приучила») и одновременно – чувство вины за то, что она более успешна, – это тоже один из видов тирании и абьюза, – рассказывает Евгений Левин. – И это тоже психологическое насилие. Хорошо, что у Кати хватило мудрости и смелости избавиться от таких отношений, но, увы, не каждая женщина способна признаться себе в том, что она висит на крючке у нытика и манипулятора. Ведь он «такой хороший, такой талантливый и такой невезучий». Женщины по натуре народ жалостливый, чем и пользуются мужья-тираны. Особенно если у жены психотип «спасатель», как у Кати, которая и коня на скаку остановит, и работать будет за двоих, и мужу жилетку подставит.
«Знакомьтесь: тиран»
Заподозрить в потенциальном муже будущего тирана не всегда легко, ведь это не скупец, не алкоголик, не бабник, которым бывает сложно скрывать свои наклонности от окружающих. Абьюзер может хорошо маскироваться, и поначалу не показывать свою сущность. Иногда домашние тираны могут вообще иметь два лица. Одно – для коллег и друзей, а другое – для своей второй половинки. Ситуация, когда мужчина «на людях» мил с женой, а наедине груб, очень характерна для жизни с домашними деспотами.
– Вообще агрессивное поведение в отношениях – это один из видов невроза, – говорит Елена Семенова. – Такой мужчина не способен быть защитником, у него нет потребности оберегать женщину, а, напротив, есть желание проявлять жестокость, изощренно издеваться, причем не всегда с применением физического насилия. Жестокость может быть врожденной или возникшей в результате детских травм. А иногда это один из симптомов серьезных психических заболеваний, например, шизофрении.
Как распознать в мужчине склонность к деспотизму и абьюзу?
– агрессивно отзывается о своей бывшей партнёрше, оскорбляет её за глаза;
– неуважительно к вам относится, использует унизительные сравнения;
– может оскорбить, потом извиниться, потом снова оскорбить – и так по кругу;
– даёт понять, что ему не нравятся ваши друзья, родственники и коллеги, и открыто не одобряет ваше с ними общение;
– контролирует каждый ваш шаг или патологически ревнует (часто эти два параметра идут вместе);
– никогда не признаёт свою вину, даже если она очевидна;
– в интимных отношениях любит применять силу и принуждение;
– во время ссоры не может себя контролировать, и в такие моменты вам страшно: не обязательно бьет, но замахивается на вас либо признается, что очень хотел бы вас ударить.
Анна Белова
