В московском Доме-музее Цветаевой открывается выставка «Где мой дом?», приуроченная к 125-летию поэта. Названием для выставки стала начальная строка чешского гимна, которую Цветаева использовала в цикле «Стихи к Чехии» — стране, где она прожила первые три года эмиграции (1922-1925). В экспозиции только подлинники: цветаевские тетради, слепки, которые отбирал ее отец для своего музея, давшего начало ГМИИ, немногие из чудом уцелевших личных вещей Марины и главный герой — письменный стол, за которым она работала...
Этот дом в Борисоглебском переулке Марина Цветаева считала своим. Наравне с отцовским в Трехпрудном переулке и дачей под Тарусой. Она влюбилась в него с первого взгляда. Снаружи — уютный московский особнячок, внутри — таинственно перепутанный замок. Марина вселилась в него на исходе лета 1914 года и прожила здесь восемь очень счастливых и очень трагичных лет. Ее сестра Анастасия писала в «Воспоминаниях»: «Читающие теперь стихи зрелой Марины Цветаевой уносят с ее страниц трагический образ поэта и женщины, не нашедшей себе в жизни счастья... Но я их помню, и я говорю: Марина была счастлива с ее удивительным мужем, с ее изумительной маленькой дочкой — в те предвоенные годы. Марина была счастлива».
То, что дом до сих пор цел и гостеприимен, — итог изнурительной, почти безнадежной борьбы, которую долгие годы вела одна хрупкая женщина. Надежда Ивановна Катаева-Лыткина во время войны была хирургом в госпитале. Однажды, простояв трое суток у операционного стола, она, вчерашняя студентка мединститута, упала в обморок. А когда пришла в себя, получила драгоценный подарок — томик стихов Марины Цветаевой, «Волшебный фонарь» 1912 года издания. Подарила его актриса Художественного театра Ада Яковлева, приходившая в гос-питаль помогать ухаживать за ранеными. Некогда Цветаева была дружна с ее отцом. Яковлева и показала Наде тот самый дом в Борисоглебском переулке. И, представьте, молодому военврачу вдруг выдали ордер на комнату в... «Маринином доме»! Знак судьбы?
Какое-то время изучение творчества Цветаевой оставалось для доктора Катаевой лишь увлечением. Но в 1953-м Надежду Ивановну, не разделявшую «всеобщее» мнение относительно «дела врачей», уволили. Она закончила искусствоведческое отделение университета, работала экскурсоводом и... не оставляла надежды вернуть к жизни дом Марины Цветаевой.
В первый раз вопрос о сносе встал в конце 30-х, когда стирали с лица земли переулки Собачьей площадки, и если бы не война... В начале 60-х обветшавший особнячок «отремонтировали» — сбили лепнину с фасадов, застелили досками паркетные полы, заменили дубовые рамы и двери на сосновые. О том, чтобы сделать его музеем Цветаевой, не могло быть и речи: для ее родных было счастьем уже то, что из опалы понемногу возвращались стихи поэта. А в 1979-м дому вынесли приговор: сносить. Коммуналки расселили. А Надежда Ивановна осталась. Без воды, света и отоп-ления. Они с сыном даже из квартиры выходили по очереди, чтобы не оставлять дом без присмотра.
За «дом Марины» хлопотали Маргарита Алигер, Константин Симонов, Ираклий Андроников, Сергей Наровчатов и другие преданные русской культуре люди. Решающее слово осталось за академиком Лихачевым. В 1992-м, в год 100-летия со дня рождения Цветаевой, дом получил музейный статус. Надежда Ивановна Катаева-Лыткина стала его научным руководителем и оставалась им до самой смерти в 2001 году.
Сегодня Дом-музей Марины Цветаевой представляет собой нечто большее, чем просто музейное пространство. Мемориальная квартира, интерьеры которой воссозданы по воспоминаниям близких Марины Ивановны, хранит неповторимую цветаевскую атмосферу. Здесь устраивают выставки, поэтические вечера, концерты, играют спектакли. Дом живет своей жизнью. Дом Марины Цветаевой.
P.S. Выставка продлится до 1 марта 2018 года.
Виктория Пешкова
