Девиц в семье было пятеро: Зинаида, Анна, Раиса (Роза), Екатерина, Елизавета. Старшая, Зинаида, моя родная бабушка. Остальные – двоюродные. Я звала их по имени, обращалась на «ты». В 1900 году старшей – 20 лет, младшей – 11.
В колледжах или гимназиях девочки не учились. Образование домашнее: так было принято во многих семьях. Помимо обычного курса наук обучение музыке и рукоделию; непременно вышивка по канве, шелком и бисером. Потом экзамены.
ЗИНАИДА подает в 1897 году прошение на имя попечителя
Московского учебного округа: «Желая получить звание домашней учительницы по истории, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство о допущении меня к испытанию…»
Вторая бумага – из Казенной палаты: сведения о родителях.
Тоже на имя попечителя: «Дано сие в том, что в Московском мещанском сословии по Мясницкой слободе состоят записанными Иван Иванович Розенблат, его жена, их дочь Зинаида, 18 лет от роду, веры православной, перечислены в мещанство из Московского купечества на 1895 год». Странно: из купечества в мещанство! Обычно ведь наоборот. Ошибка? Впрочем, это роли не играло.
На экзамене Зинаида провалилась. С треском. 2 октября получила двойку по истории. Легко ответила на вопросы по русскому языку и Закону Божьему, а с биографией Иоанна III не справилась.
На следующий год новое прошение. Вопросы трудные: царствование Елизаветы Петровны, Англия при Плантагенетах, Октавиан Август, переселение народов… Что ж, теперь она была на высоте. А пробный урок, про Александра Македонского, провела просто блестяще. Но почему же не выдают свидетельство?
В общем Зиночка ждала свидетельство, а попечитель учебного
округа ждал ответа на свой запрос. Под грифом «секретно» этот запрос ушел в отделение по охране общественной безопасности и порядка в Москве: «Прошу не оставить уведомлением о нравственных качествах и политической благонадежности Московской мещанки Зинаиды Ивановны Розенблат».
Наконец ответ: она «нравственных качеств, одобрительных».
4 февраля 1899 года долгожданное свидетельство получено:
«Достойна означенного учительского звания».
И тут выяснилось, что работать учительницей Зина не хочет. Ее мечта – врач, зубной. В том же году она поступает в Московскую зубоврачебную школу И. Коварского.
Илья Матвеевич Коварский, врач-дентiатр, медицинское образование получил в Германии. Вернулся в Москву и на свои деньги открыл школу. На Долгоруковской улице, где сейчас стоматологический институт. Этот адрес приведен во всех справочниках. Обучение пять семестров.
При школе две амбулатории; видимо, так назывались поликлиники. В первой больных принимали врачи-специалисты, ежедневно, с 10 до 16 часов. Во второй – учащиеся старших курсов, конечно, под наблюдением врачей. Бедных лечили бесплатно.
В доме сохранилась уникальная фотография: выпускной курс 1902 года. Вверху, справа и слева, внешний вид аудитории и кабинета. Чуть ниже – преподаватели, в том числе, сам Коварский. Ни одной женщины. В овале выпускники, 26 человек. Среди них моя бабушка Зинаида.
В центре – здание школы, приземистое, трехэтажное. Вывеска на фасаде: «1-я Московская зубоврачебная школа». Но это совсем не то здание, что на Долгоруковской! С помощью лупы пытаюсь прочитать две другие вывески. «Дамские шляпы А. Скороходовой» и просто фамилия – «В.В. Савостьяновъ». Дело за малым: посмотреть в справочниках адреса этих торговых точек.
Конечно же, не Долгоруковская! Но у Савостьянова – Петровка, 23. У Скороходовой – Богословский переулок. Так ведь переулок этот на Бронной, был и есть! Никакого отношения к Петровке не имел.
Имел отношение! В те годы в Москве было два Богословских переулка. Один из них, выходящий на Петровку, переименовали в Петровский, затем в улицу Москвина. Теперь это снова Петровский переулок. Тут-то и находилась школа Ильи Коварского. На короткое время она переезжала в Каретный ряд, напротив жандармского управления; ныне Петровка, 38. В дни вооруженного восстания 1905 года медики оказывали здесь помощь раненым. После разгрома восстания московский генерал-губернатор Ф. Дубасов распорядился закрыть школу, как неблагонадежную.
И тогда Коварский создал проект новой школы, опять же на свои деньги. Построил ее на Долгоруковской улице. Впрочем, Зина к тому времени уже кончила школу. Получила свидетельство:
«От Совета Императорского Московского Универси тета домашней учительнице, Зинаиде Розенблат, в том, что она, по надлежащем испытании в Медицинском Факультете, определением Университетскаго Совета, 3го Мая 1902 года состоявшимся, утверждена в звании Зубного Врача. Ректор Университета Александр Плеханов. Декан Медицинского Факультета Иван Клейн. Дано в Москве мая 27 дня 1902 года».
На фотографии и на свидетельстве – одна дата: 1902 год. Училась в школе, а окончила университет? Именно так. Дело в том, что в университете о стоматологии, вроде бы, забыли. И вот страстная речь профессора Н. Склифосовского на съезде русских естествоиспытателей. Съезд состоялся в 1880 году:
- Пора наконец готовить зубных врачей!
Госсовет принял решение: открыть зубоврачебные школы. Чтобы обучение было качественным, занятия могли вести лишь преподаватели, имеющие ученую степень. Ну а учащиеся ходили не только в школу, но и в университет, на лекции, на практические занятия. Здесь же сдавали выпускные экзамены.
Фамилию бабушки я нашла в списке экзаменующихся 6 марта 1902 года. А 1 апреля декан медицинского факультета И. Клейн получил от председателя экзаменационной комиссии Ивана Спижарного копии протоколов испытаний «с донесением, что факультет признает их, вышеупомянутых, достойными звания зубных врачей».
Второе свидетельство разрешало содержать в Москве кабинет:
- Зубные врачи или дантисты, желающие открыть зуболечебные кабинеты, испрашивают на это предварительное разрешение.
- В случае болезни или кратковременного выезда из города владелец кабинета может пригласить для временного заведования какого-либо другого зубного врача, но каждый раз о такой замене должен уведомлять местное врачебное отделение и вывешивать объявление на дверях кабинета.
- Одновременное открытие одним и тем же лицом зуболечебных кабинетов в разных городах или нескольких кабинетов в одном городе не разрешается.
- Зуболечебный кабинет должен иметь по меньшей мере две комнаты, одну для производства операций и другую для ожидающих очередь пациентов.
- Кроме специальных инструментов и принадлежностей зуболечебный кабинет должен быть снабжен стерилизатором, необходимыми дезинфекционными средствами для остановки кровотечения и для оживления впавших в обморочное состояние.
Средства «для оживления» не сохранились, а набор инструментов, которыми пользовалась бабушка, цел и невредим. Инструменты как новенькие, словно и не пролежали они целый век.
Кабинет был открыт на Ленивке. Интересно: школа «зубоврачебная», а кабинет «зуболечебный». В Столешниковом, вроде бы, сподручнее, однако, там не оказалось свободных помещений. Да и дантистов хоть отбавляй! Даже в их доме пациентов принимал врач Л. Лисснер. Зато на Ленивке у бабушки конкурентов не было.
На стене ее кабинета висели выдержки из «Правил о сохранности зубов». Правила эти дошли со времен Петра I:
- Не до'лжно доверять свои зубы встречному-поперечному врачу.
- Никогда не до'лжно торопиться с извлечением зубов, если даже
это и врач посоветует.
