Проблема продажи долей в квартирах вновь напомнила о себе 24 мая трагедией. Художник-декоратор Александр Боровой («МК» в свое время писал о его уникальных картинах-вышивках) застрелил из «Сайги» нового соседа и захватил в заложники его жену и маленького сына. После штурма «двушки» в больницу доставили и самого стрелка.
Незадолго до этого семейная чета на вполне законных основаниях купила долю в квартире на востоке Москвы у бывшей жены и сына Борового. После этого жилище превратилось в коммунальную квартиру с кастрюлькиными войнами. Художнику, которому пришлось потесниться, повсюду мерещились черные риелторы. О том, что толкнуло Борового на роковой шаг, — в материале «МК».
В злополучный день события развивались следующим образом.
12.00. Семейство Ереминых — Валерий (ему было 50 лет), 33-летняя супруга Роза с двухлетним сыном — приехали на улицу Молостовых делать ремонт. 24 апреля они купили комнату в «двушке» общей площадью 44,4 «квадрата» на первом этаже. Семейство планировало обустроить жилище своими силами и вскоре въехать.
На пороге их встретил сосед — хозяин второй комнаты 58-летний Александр Боровой. Он был на взводе, так как грядущие перемены злили его. Он стал кричать, что его преследуют черные риелторы.
14.55. Нервы Валерия, сдирающего обои в комнате, не выдержали — он вызвал «скорую помощь». Приехала психиатрическая бригада. Медики осмотрели Борового, вынесли вердикт, что он здоров, только слишком пьян. Госпитализация оказалась не нужна — мол, дома протрезвеет. Фельдшер выкурил сигарету на лестничной клетке и уехал.
19.02. Поступил звонок в полицию. Это Роза кричала в трубку: «Сосед только что выстрелил из автомата в мужа, ранение в живот». На самом деле Александр стрелял из «Сайги» — разрешение на охотничий гладкоствольный карабин он оформил в 2013 году. Экстренные службы города приехали на место спустя несколько минут. Александр дверь не открыл. В это время он держал на мушке Розу с мальчиком. Всего, по словам женщины, прозвучало три выстрела. Раненый Валерий умер, по всей видимости, сразу. Незадолго до этого Александр написал на своей странице в соцсети (орфография и пунктуация автора сохранены): «Дело ближе к вечеру. Наступает час Х. Мне мужчине Даже интересно как я буду реагировать на ситуацию Оставшись один Без помощи государства! Но главное остаться Человеком!!».
19.50. Корреспонденту «МК» удалось дозвониться до Александра. Если вырезать матерные слова, которые составляли большую часть его монолога, то он сказал следующее: «У меня заложники, я их буду держать, пока не появится тот офицер полиции, который решил дело (о споре с сыном. — «МК») не в мою пользу. Мне нужно задать ему лишь два вопроса. И пока он на них не ответит правду и не опубликует ответ в социальной сети на своей странице, я продолжу держать оборону».
20.00–21.20. Полиция вела переговоры, советовала стрелку отпустить людей. В это время Роза с сыном через решетку окна общалась с жильцами дома. «Он нас всех убьет», — плакала женщина. Ребенок также разрывался от плача, мать прижимала его к себе, пытаясь защитить. Бездыханный Валерий истекал кровью. А Александр слонялся по квартире с ружьем, писал «в прямом эфире» в соцсети о том, что происходит, иногда подходил к входной двери и прислушивался к полицейским. В конце концов он понял, что дело идет к штурму, и ударил ножом себе в шею. Роза, увидев, что сосед упал, открыла дверь бойцам Росгвардии. Сначала полицейские вывели раненого, а потом бывших пленников. В сопровождении охраны злодея госпитализировали в 15-ю горбольницу. Розе и сыну помощь оказали на месте.
0.52. В черном мешке вынесли тело Валерия.
Итак, что же случилось в «двушке» на окраине Москвы? Правду ли говорил Боровой, когда утверждал, что Еремины — члены банды черных риелторов? Почему он сам дошел до ручки? И почему пресловутый квартирный вопрос слишком часто становится роковым? Попробуем дать ответы.
Некогда на Молостовых жила счастливая семья — Александр с женой Мариной и сыном Максимом. Александр — член профессионально-творческого Союза художников и графиков России. В 2000 году в интервью «МК» он рассказывал, как вышивает картины из обычных хлопчатобумажных ниток. Говорил, что сам додумался до стежков, которые существуют 200–300 лет. На создание одного портрета уходило полгода. В заказчиках сплошь известные люди, например, ныне покойный основатель финансовой пирамиды Сергей Мавроди.
А вот про жену и сына Боровой не рассказывал, хотя подробно описал жизнь своего отца и деда. Потому что тогда уже не так было все гладко в семье художника.
— С Мариной он развелся лет 20 назад, — рассказали соседи. — Она с сыном уехала в район Люблино. С тех пор Саша жил один — иногда, впрочем, ходили к нему женщины, но никто надолго не задерживался. Стал выпивать. Потом заметили, что с помоек таскает мусор. То в общий тамбур положит, то в свою квартиру занесет. Понятное дело, расплодились тараканы. Сделали замечание, все убрал.
Жильцы еще заметили, что Александр стал периодически выбрасывать картины — возможно, неудавшиеся экземпляры. Один портрет подарил дворнику — сейчас тот жалеет, что продал за 300 рублей, — мол, после трагедии цена бы выросла.
Судачат, что как-то Александр в пьяном угаре за шкирку вывел из подъезда уборщицу. А перед местными выпивохами хвастался — мол, прошел войну, но не люблю говорить на эту тему. Вроде бы действительно Александр служил в Чечне, в спецвойсках. Но в общем и целом художника характеризуют положительно.
Многие обратили внимание, что в последнее время глаза Александра были «навыкат», словно у сумасшедшего. Да и сообщения на личных страницах вызывали опасения — до начала мая художник разглагольствовал о творчестве и женщинах, а тут вдруг сменил тему на черных риелторов.
До психического безумия, судя по всему, довела квартирная сделка — сын с экс-женой продали свои две трети доли в квартире по дешевке — за 1 млн 850 тыс. рублей (к сведению, аналогичные квартиры на улице Молостовых риелторы оценивают в 6 млн рублей). Максим (он окончил университет управления) не так давно женился. Он хотел направить эти деньги на первоначальный взнос по ипотеке.
Александр пять раз обивал пороги местного ОМВД «Ивановское», утверждая, что он жертва мошенников. Но всякий раз проверка показывала законность сделки по купле-продаже, с чем художник не хотел мириться. В квартирную махинацию поверили лишь несколько друзей по Всемирной паутине.
Тем временем новые соседи затеяли грандиозный ремонт. Сняли унитаз, чтобы его поменять, — воды в квартире не было. Роза объявила войну хламу — вынесла на помойку пакеты художника. Тот наорал на женщину.
— Я ходила к участковому по два раза в день, писала заявления, вызывала полицейских из ОМВД. Наряды приезжали и говорили, что у Александра такие же права, как и у нас. Мы втроем прописались в эту квартиру 4 мая, наделив каждого члена семьи микродолями, — рассказывала Роза на допросе.
Роза по профессии швея, Валерий был контролером. Похоже, женщина слишком активно взялась на наведение чистоты. Незадолго до ЧП она пожаловалась коммунальщикам на антисанитарию по вине соседа. И в среду была комиссия ЖКХ, которая обязала привести квартиру в надлежащий вид. Александра этот визит очень расстроил, он даже оставил эмоциональное послание на страничке — якобы ни одного таракана или клопа инспекторы не обнаружили.
В злополучном жилище Роза жить не будет — она хочет доделать ремонт и продать комнату. Временно ее с сыном приютили родственники.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
Комментирует ситуацию юрист в области недвижимости Дмитрий Островский: «Проблемы в отношениях соседей в долевых квартирах — всегда актуальная тема. Запретить долевой вид собственности нельзя, так как это ущемит права россиян, а вот как защитить долевых собственников от черных риелторов и просто невыносимых соседей — вопрос до сих пор не решенный. Недавно в законодательство внесли изменение, по которому все сделки с долями должны проходить только с участием нотариуса. Но по факту данная мера мало чем помогает и не защищает хозяев. При этом участковый никак не может повлиять на ситуацию, пока дело не дойдет до резни или стрельбы, как в случае на улице Молостовых. Полицейский может только провести беседу. Криминальные сделки с долями — беда всех регионов. Это доходный бизнес. Представьте, супруги, находясь в браке, купили квартиру, потом развелись и стали владеть по половине. И вот один супруг уехал, а второй там так и живет. Первый за 40–45% от стоимости квартиры продает свою половину (а больше ему и не выручить). И ее покупают черные риелторы. Они начинают выживать оставшегося супруга, при этом предлагая за его долю копейки. Спасения или какого-то конкретного решения здесь нет. Разве что смотреть на шаг вперед и заключать брачные договоры, писать заранее завещание и так далее».
Екатерина Свешникова
Екатерина Степанова
