Елисеевы – как же я о них забыла?! Бабушки очень любили Мариэтту, дочь Григория Григорьевича Елисеева. Правда, виделись редко, жили в разных городах. Но знаю, за несколько лет до революции, когда Мария Андреевна, жена Григория, не выдержав измены мужа, повесилась, Лизу откомандировали в Питер, на похороны.
Я нашла в доме две газеты. Названия не сохранились. Лишь объявления. В одном – сообщение о смерти, в другом – благодарность за сочувствие: «Дети покойной Марии Андреевны Елисеевой, не имея возможности лично поблагодарить всех, почтивших память их незабвенной матери, настоящим просят всех родных и знакомых, отозвавшихся на их тяжелое горе, принять их сердечную благодарность».
Детей было шестеро: маленькая Маша, бабушки называли ее Мариэттой, и пять взрослых сыновей. Родоначальником династии считается ярославский крестьянин Петр Елисеев, крепостной садовник графа Шереметева. Легенда рассказывает, что зимой 1812 года гости графа были потрясены поданной к столу земляникой: «В суровые морозы вырастить такое великолепие!» Польщенный граф вызвал садовника: «Проси что хочешь!» Тот попросил вольную.
Торговать Петр Елисеев начал с лотка. В октябре 1813 года открыл лавочку в Петербурге, у Полицейского моста. А фирму «Братья Елисеевы» создали его сыновья – Сергей, Григорий, Степан. На Невском проспекте. Товар номер один – вино. Деятельность развили бешеную; практически скупили весь урожай винодельческих районов Франции.
В конце XIX века фирма перешла в руки сыновей Григория
Петровича – Александра и Григория. Надо сказать, что Григорий – имя фамильное; оно есть в каждом поколении, в каждой семье. Разница в возрасте у братьев – 25 лет! Скоро младший, Григорий Григорьевич, стал один управлять фирмой.
В 1901 году он заходил в гости к моему прадеду в Столешников переулок – приехал в Москву открывать знаменитый магазин на Тверской. Когда-то в этом доме был салон Зинаиды Волконской. После ее отъезда в Италию дом переходил из рук в руки.
Три года Григорий перестраивал здание. И наконец торжественное освящение «магазина Елисеева и погреба русских и иностранных вин». Вот как описывает это Владимир Гиляровский:
«Ровно в полдень, в назначенный час открытия, двери магазина отворились, и у входа появился громадный швейцар… В зале встречал гостей стройный блондин – Григорий Григорьевич Елисеев в безукоризненном фраке с «Владимиром» на шее и французским орденом «Почетного легиона» в петлице. Он получил этот важный орден за какое-то очень крупное пожертвование на благотворительность, а «Почетный легион» – за выставку в Париже выдержанных им французских вин».
Продуктов в магазине видимо-невидимо, но товар ¹ 1, конечно же, вино. Так повелось испокон века, с 1812 года, когда Петр, основатель дела Елисеевых, получил вольную. Кстати, некоторые историки утверждают, что фамилия у него была Касаткин. А вот отчество – Елисеевич. Почему-то сыновья решили назвать свое детище именно по отчеству основателя. Внуки этот выбор закрепили.
Григорий развернул бешеную деятельность, скупив винодельческие центры Франции, Испании, Португалии. Жители городов Бордо, Опорто, острова Мадейра – все работали на Елисеева. В поле его зрения, конечно, попал и Херес-де-ла-Фронтера. Вино производил на месте. Отправлять в дорогу не спешил, выдерживал в специальных подвалах, пока не дойдет до кондиции. Словно врач у постели тяжелобольного он боялся «осложнений» в дороге – потери качества, вкуса.
С транспортом проблем не было: первая гильдия, куда Григория причислили, позволяла иметь морские суда. Купил их в Голландии. Привезенные бочки тоже долго хранились в подвалах – отдыхали после дороги. И лишь потом разливал в бутылки. Продавал вино не только в Питере, но и за границей, в том числе, на родине винограда, в Бордо и Опорто. Жители этих городов утверждали: «Виноград наш вкусный, а вино вкусное – у Елисеева».
Именно вино едва не привело к большим неприятностям. Незадолго до открытия магазина выяснилось, что заведение, торгующее спиртными напитками, должно находиться на расстоянии не менее 42 сажень от церкви. Это примерно 100 метров. Нормы не соблюдены: до храма гораздо ближе! Пришлось вывеску о торговле вином срочно перенести к Козицкому переулку. Винный погреб получил отдельный вход.
Сколько же в нашем доме выпито вина от Елисеева?! История умалчивает: пустые бутылки выбрасывают. А вот пробки от высоких бутылок рейнских или бордосских вин сохранились, несколько. Вернее, шляпки на них, металлические, из медно-никелевого сплава. На одной – женская головка, а две другие, как сказали мне в историческом музее, еще более интересны: мужчина в купеческой одежде с сапогами в руках и за спиной. То ли купил, то ли торгует ими. Такие шляпки из дерева, стекла, керамики, фарфора делали на пробках, чтобы бутылку, если в ней оставалось недопитое вино, можно было легко закрыть и снова открыть. Без помощи штопора. Интересно, что сам штопор назывался тогда «бронзовый пробкотащитель». О нем писал Игорь Северянин:
Вонзите штопор в упругость пробки, И взоры женщин не будут робки.
Теофиль Готье, французский писатель XIX века, много ездил по России и именно здесь увидел «высокие бутылки Рейнских вин, которые высились над Бордосскими винами с длинными пробками в металлических капсулах».
А еще мои предки покупали у Елисеева икру. Владимир Гиляровский, рассказывая об открытии магазина, упомянул и ее:
«В центре – икра: и мелкая стерляжья, и темная осетровая, и белу-
жья, крупная, зернышко к зернышку, и сухая мешочная – каждая икринка пополам режется…Паюсная – «мартовская», с Сальянских промыслов» и «лучшая в мире с особым землистым ароматом, ачуевская – кучугур».
Бабушка, к сожалению, не помнила, какая именно икра была в той фарфоровой коробке, которую они получили тогда в подарок от Григория. Круглая, диаметром около 14 см, с крышкой, она живет в доме более 100 лет. Сбоку, по бортику, крупными буквами:
«ИКРА». И далее – Торговое товарищество «Братья Елисеевы». Московское отделение. Тел. 1225, Тверская». Икру, конечно, съели, а коробка осталась; чуть треснувшая, с облупившимися краями, товарищества М. С. Кузнецова.
С первых же дней за детищем Елисеева прочно утвердилась репутация магазина, торгующего отменным товаром. Яблоки – без единого пятнышка, виноград – без единой гнилой ягодки. Да что гнилой! Без помятой – так будет правильнее. Продукты, не имевшие идеальный товарный вид, в зал не попадали. То-то были довольны продавцы и служащие, которым разрешалось есть их, бесплатно и сколько угодно. Но не в торговом зале, а «за кулисами»! И еще – всевозможные сорта сыра. Григорий Григорьевич прекрасно разбирался во всех тонкостях этого продукта. Возможно, потому, что в Питере, в подвале здания на Невском, где он открыл свой магазин, был огромный склад русских сыров.
Бич каждого торговца – крысы. Можно, конечно, так разместить продукты на складах, чтобы мерзкие твари до них не дотянулись. Это программа-минимум. Елисеев потребовал программу-максимум: избавиться от крыс. На помощь призвали собак. Вечером, в подвалах, все туши и копчености подвешивали под потолком, на специальных крюках. Под ними ставили длинные столы, на которые сажали собак-крысоловов. Изобретение, достойное книги Гиннеса! Крысы, почувствовав запах лакомства, впрыгивали на стол – и попадали в объятия собак.
Григорий Григорьевич молод, умен, красив. Обласкан судьбой: прекрасная жена, Мария Андреевна, дочь владельца пивоваренных заводов Дурдина. Прекрасные дети. А профессиональная деятельность! Председатель правления товарищества Петроградского пароходства, директор правления петербургского акционерного общества пивоварения «Новая выварня», член правления АО «Петербургская химическая лаборатория», владелец конного завода в Екатеринославской губернии… И еще госслужба – в министерствах народного просвещения и внутренних дел. И еще благотворительные обязанности…
Елисеев полон сил и энергии, у него гигантские планы. Однако понимает: рано или поздно дело придется передавать. Кому? Удивительно: никто из сыновей не захотел продолжать семейные традиции. Старший выбрал профессию хирурга, следующие – востоковед, юрист, химик, инженер… Отец предлагал старшему сыну миллион и неограниченный кредит, чтобы тот организовал торговлю в Америке. Отказался!
Впрочем, глава фирмы не оставлял надежды уговорить кого-ни-
будь. Возможно, и удалось бы. Но произошло непредвиденное: Григорий влюбился. Ему 50, ей 32, жена крупного ювелира. Она готова была развестись сразу же. А вот ему Мария Андреевна развода не давала. Категорически. Грозила наложить на себя руки. Несколько раз женщину буквально вынимали из петли.
В этом семейном треугольнике сыновья дружно встали на сторону матери. Старший отказался от подаренной отцом огромной 12-комнатной квартиры. Приобрел поменьше, куда и переехали все братья. С родителями осталась только маленькая Маша.
Между тем, надвигалась дата, которую Елисеевы так ждали и к которой готовились: 100-летие Торгового товарищества. В Питере потом был выпущен альбом – история возникновения их торгового дела, рассказ о юбилее. Этого альбома нет ни в Российской Государственной библиотеке, ни в исторической. Я нашла его в музее истории отечественного предпринимательства:
«В Главной конторе, на Васильевском острове, в собственном доме ¹ 14 по Биржевой линии, было совершено торжественное молебствие. На Большой Охте, в семейном склепе от Правления Товарищества и служащих возложены серебряные венки на могилах почивших основателей и продолжателей торгового предприятия. Днем был устроен обед для нескольких сот служащих, который прошел очень оживленно. Было произнесено несколько тостов, встреченных громкими криками «ура». В заключение все присутствующие на обеде были сфотографированы. Вечером состоялся юбилейный съезд в доме Дворянского собрания, где присутствовало более трех с половиной тысяч человек. Высокопоставленных и почетных гостей встречали председатель Правления Товарищества Григорий Григорьевич Елисеев и директор-распорядитель Александр Михайлович Кобылин.
К 9 часам прибыли члены Государственного Совета. Кого там только ни было! В конце списка после перечисления знатных фамилий – «представители банков, именитого купечества, члены 50-ти делегаций и масса интеллигентной публики из различных слоев петербургского общества…»
Торжество состоялось 22 октября 1913 года. Ни жена, ни сыновья на него не пришли. А спустя год, 1 октября 1914 года, Мария Алексеевна свела счеты с жизнью. Не углядели.
Григорий на похоронах не был. Меньше чем через месяц он женился. Интересно: он и его сын – двойные тезки, оба Григории Григорьевичи. Так же и их жены, обе Веры Федоровны. Венчался не в Питере, а в поселке Дружковка Екатеринославской губернии, где был его конный завод. Практически сразу же, чтобы не было сплетен и пересудов, супруги уехали во Францию. Прожили там более 30 лет. Брак оказался счастливым.
Потрясенные сыновья порвали с отцом всякие отношения. Отказались не только от наследства, но и от дворянства. Как раз в это время Григорию Григорьевичу были дарованы «права потомственного дворянина». В родословную книгу занесены только молодая жена и 15-летняя Маша.
Торговое дело Елисеевых прекратилось – не зря глава фирмы волновался о наследниках. К счастью, сам магазин на Тверской уцелел. В 1991 году мы с мамой были там на открытии бюста Григория Григорьевича. Как войдешь в магазин – справа, у стены
