Убийственные ремарки вождя разбросаны по всей рукописи вузовского учебника политэкономии социализма
Документы и материалы из коллекции РГАСПИ, недавно опубликованные в книге "Сталинское экономическое наследство: планы и дискуссии 1947-1953 гг." (издательство "Политическая энциклопедия"), позволяют понять, как политическое руководство представляло себе парадигму постреволюционного экономического развития страны. Внимательно читая и редактируя главы вузовского учебника политэкономии социализма, Иосиф Сталин, выразив свое раздражение по поводу "базарно-популярного" тона повествования, сделал беспристрастный вывод: "Привыкли так лекции читать, тяп-ляп. Там вас слушают, но никто не критикует"1. На полях рукописи учебника часто встречаются замечания вождя: "Глупость", "Чепуха", "Чудаки", "Не то", "Ха-ха", "Болтовня", "Набор слов", "Ум за разум, "Хе-хе", "Тю"2.
Когда авторы учебника попытались апеллировать к его собственным указаниям, Хозяин ответил жестко: "Надо пойти дальше Сталина"3.
Мечта "графа" Шанкина
Историю о "графе" мне рассказал покойный тесть - фронтовик, гвардии полковник, главный научный сотрудник Института проблем управления РАН, доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ Эдуард Анатольевич Трахтенгерц - один из создателей современной теории систем поддержки принятия решений. Полное название его части в конце Великой Отечественной войны, когда армии были уже возвращены погоны и гвардейское звание, звучало так: 23й гвардейский минометный Севастопольский Краснознаменный, орденов Богдана Хмельницкого II степени, Суворова III степени, Кутузова III степени и Александра Невского полк.
Полком командовал гвардии подполковник Тимофей Иванович Шанкин, воевавший с 22 июня 1941 года. В апреле 1945-го ему, уроженцу села Нижняя Липовка Сосновоборского района Пензенской области, исполнился 31 год. Грудь подполковника украшали семь орденов: три ордена Красного Знамени, орден Александра Невского и три ордена Отечественной войны I степени. Впрочем, его душа алкала иного. После Победы он признался офицерам полка:
"Как было бы хорошо, если бы товарищ Сталин, который уже восстановил в армии погоны и гвардейское звание, ввел бы еще в стране и звание графа. Представляете, как звучно бы это звучало - командир полка гвардии подполковник граф Шанкин?!"
После войны он продолжил служить в армии, стал полковником, удостоился еще трех орденов, хотя "его сиятельством графом Шанкиным" так и не стал. Но боевой офицер чутко уловил "дух времени". После победоносной Великой Отечественной войны вопрос о введении новых сословий уже не казался антисоветским.
1947 год. Победа революции
В Советском Союзе отсутствовали группы населения, чьи - приобретаемые от рождения! - права были бы четко закреплены в законодательстве. Однако начиная с 1930х годов наблюдалось отчетливое движение в направлении сословного строя. С 1940 года рабочие и служащие утратили право самовольно покидать предприятие или учреждение, в котором работали. В этом же году была введена плата за обучение в старших классах средних школ и вузах СССР - эта мера затруднила работу социальных лифтов, усложнила получение образования детям малооплачиваемых рабочих и колхозников. Последние до 1974 года не имели паспортов и не могли оставить колхоз, не получив согласия колхозного правления...
В 1947 году, когда активно формировалась сословная структура, отменили карточки и провели денежную реформу: уже через два года после окончания войны в стране стали обращаться полновесные рубли. Советский рубль начиная с 1937 года был привязан к доллару США, однако с 1 марта 1950 года исчисление курса стало осуществляться на более устойчивой золотой основе, в соответствии с золотым содержанием рубля. Оборонная промышленность успешно работала над созданием ядерного оружия, ракетной техники, реактивной авиации и океанского флота - все это не только служило надежной гарантией безопасности страны, но и позволяло вести независимую внешнюю политику. Отныне существование державы в будущем уже никак не было связано ни с грядущей "мировой революцией", ни с экономической или финансовой помощью со стороны более развитых в экономическом отношении стран.
Именно 1947 год можно считать окончанием Великой Российской революции, начавшейся в 1917-м. Но этот вывод властью не был сделан, а идеологический курс на построение коммунизма - не был отменен. И после Победы в войне стало очевидно: новые реалии не соответствуют ни ортодоксальному марксизму, ни Программе ВКП(б), одобренной в марте 1919 года, и требуют теоретического и идеологического осмысления.
В 1947 году секретарь ЦК ВКП(б) и главный идеолог партии Андрей Александрович Жданов по поручению Сталина возглавил Комиссию ЦК по разработке нового программного документа правящей партии.
Без опоры на Маркса
Перед комиссией стояла сложнейшая задача: осмыслить прошлое, определить стратегию развития страны на будущее. К работе были привлечены все наиболее именитые и заметные ученые-обществоведы, имевшиеся в наличии и пережившие Большой террор. Требовалась не барабанная дробь пропагандистской риторики, не фанфары широковещательных обещаний, а квалифицированный политический, социологический, экономический и философский анализ сложившейся ситуации. Сам Сталин и его соратники хотели осмыслить практику построения социализма в СССР, сформулировать "каноническую версию" действия законов политической экономии социализма и закрепить ее не только в Программе партии, но и в вузовском учебнике.
Более десяти лет Хозяин лично курировал работу по написанию учебника политэкономии социализма. Он давно был, что говорится, "в теме". Еще в 1941 году, во время беседы с учеными-экономистами, Сталин без обиняков заявил: "Если хотите на всё искать ответов у Маркса, пропадете. Вы имеете такую лабораторию, как СССР, который существует больше 20 лет, а думаете, что Маркс должен был знать больше вас о социализме. Не предусмотрел, видите ли, Маркс в "Критике Готской программы"! Надо самим головой работать, а не нанизывать цитаты. Новые факты есть, новая комбинация сил, извольте головой работать"4.
Это было сказано еще накануне войны!
А после нее в обществе возникла новая реальность. Миллионы фронтовиков побывали за границей и познакомились с бытовой культурой Запада. "Сколько еще лет нам нужно, чтобы достичь западноевропейский уровень? Пожалуй, 1000 лет мало будет. В Бадене есть три кинотеатра и один драматический. В кино идут преимущественно австрийские фильмы, в основной массе замечательные фильмы, наши против них кажутся серыми и бесцветными"5, - писал красноармеец Пономарев своему знакомому, и он не был одинок в своих рассуждениях.
Власть была прекрасно осведомлена о таких настроениях. Секретарь ЦК А.А. Жданов откровенно признался Д.Т. Шепилову: "Наши люди проявили столько самопожертвования и героизма, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Они хотят теперь хорошо жить. Миллионы побывали за границей, во многих странах. Они видели не только плохое, но и кое-что такое, что заставило их задуматься. А многое из виденного преломилось в головах неправильно, односторонне. Но так или иначе, люди хотят пожинать плоды своей победы, хотят жить лучше: иметь хорошие квартиры (на Западе они видели, что это такое), хорошо питаться, хорошо одеваться6.
Чтобы познакомиться с немецкой бытовой техникой, вовсе не обязательно было в составе войск Красной армии побывать за границей. После войны советский "черный рынок" был наводнен множеством разнообразных трофейных вещей. И хотя дорогие заграничные товары - от автомобилей и велосипедов до радиоприемников и патефонов, от швейных машинок и аккордеонов до кофемолок и кабинетных часов - были доступны немногим, миллионы людей смогли увидеть эти товары и оценить их высочайшее качество. Отечественные товары народного потребления, выпуск которых после войны никак не удавалось наладить в нужном количестве, заметно уступали заграничным товарам по своим невысоким потребительским свойствам. И никакие агитаторы не могли да и не пытались доказать "винтикам" обратное.
Все это нужно было учитывать авторам новой Программы партии.
И очень скоро их работу оценил Сталин: "Глупость... Чепуха... Ха-ха..."
Хрусталь и голод
Рабочая группа под руководством директора Института философии АН СССР академика Г.Ф. Александрова предложила записать в Программе: "Партия преследует задачу создать изобилие продуктов промышленного производства, обеспечить переход к потреблению по потребности уже в ближайшие 5-10 лет"7. Далее говорилось, "что эта задача почти решена". Причем академик предлагал конкретизировать это положение и записать "насчет фарфоровой и хрустальной посуды, мебели из ценных пород дерева, ювелирных изделий и т.д."8.
Это было написано в тот момент, когда вся страна, только что прошедшая через военное лихолетье, переживала голод 1946-1947 годов, сопровождавшийся большими человеческими жертвами!
Безответственное заявление академика Александрова вызвало саркастическое замечание редактора по отделу пропаганды газеты "Правда" и одного из руководителей Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Д.Т. Шепилова: "Это, конечно, было бы великое счастье, но когда такие вещи пишутся, то нужно опираться на реальный экономический расчет". Расчет показал, что при самых благоприятных экономических показателях "мы в 1950 году сможем давать на душу населения меньше одного метра шерстяной ткани, один килограмм сахара в месяц вместе с промышленным производством, немногим более одного килограмма масла"9.
Член-корреспондент АН СССР, главный редактор журнала "Большевик" и первый заместитель начальника Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) П.Н. Федосеев попытался сгладить острые углы: "Мы обсуждали этот вопрос и считали, что, если бы в программе говорилось, что через 20-30 лет люди могут удовлетворить потребность в хлебе, жирах, в предметах первой необходимости, то это была бы программа очень мало понятная народу, что надо 20-30 лет ждать, чтобы хлеб, жиры и сахар были в таком количестве, чтобы можно было удовлетворить нормальную потребность людей"10.
Однако директор Института экономики АН СССР академик К.В. Островитянов одной фразой уничтожил подобные схоластические выкладки: "Если согласиться ... то выйдет, что мы по потребностям будем распределять коммунистическую пропаганду, а что касается хлеба, мяса и т.д., то это будем распределять по труду"11.
Вдумаемся в эти рассуждения. Ведущие ученые-обществоведы пытаются создать теорию развития страны, провозгласившей своей целью строительство коммунизма. При этом они невольно подгоняют решение задачи под заданный ответ - утопические картины будущего. Академик М.Б. Митин, критикуя "прекраснодушные мечтания" своих коллег, сделал острый выпад: "В проекте ... сказано, что все большие массы народного богатства будут поступать в личную собственность трудящихся. Таким образом коммунизм превратится в своеобразное общество богатых личных собственников"12.
Это попахивало политическим обвинением: при коммунизме не может быть личных собственников, тем более богатых...
Но как представлял себе коммунизм сам товарищ Сталин?
Мечта о хлебе
Полководцы и военачальники Великой Отечественной задали Верховному Главнокомандующему этот вопрос в послевоенном 1946-м. Главный маршал авиации А.Е. Голованов рассказал об этом писателю Феликсу Чуеву:
"Перед первой послевоенной сессией Верховного Совета кто-то из маршалов, кажется Василевский, спросил у него, как он себе представляет коммунизм? "Я считаю, - сказал Сталин, - начальная фаза или первая ступень коммунизма практически начнется тогда, когда мы начнем раздавать населению хлеб задаром". И вот, по-моему, Воронов спрашивает: "Товарищ Сталин, как же - задаром хлеб, это невозможное дело!" Сталин подвел нас к окошку: "Что там?" - "Река, товарищ Сталин". - "Вода?" - "Вода". - "А почему нет очереди за водой? Вот видите, вы и не задумывались, что может быть у нас в государстве такое положение и с хлебом". Походил, походил и говорит: "Знаете что, если не будет международных осложнений, а я под ними понимаю только войну, я думаю, что это наступит в 1960 году"13.
А вот фон, на котором проходил этот разговор. С 1 октября 1946 года 27 миллионов человек были откреплены от нормированного снабжения хлебом и лишились продуктовых карточек, причем 23 миллиона из них проживали в сельской местности - рабочие и служащие совхозов, сельские врачи и учителя. Многие иждивенцы были вообще лишены карточек, что вынудило их срочно заняться поиском работы. А тем иждивенцам, которым их сохранили, урезали выдачу хлеба с 300 до 250 граммов на человека в день. Дети вместо 400 стали получать 300 граммов в день. С 18 октября была заметно свернута коммерческая торговля хлебом, а его качество ухудшилось.
Рынок отреагировал на это мгновенным ростом цен в 2-3 раза: во Владивостоке батон хлеба на рынке раньше стоил 15 рублей, а после 1 октября - 40 рублей14...
Если исходить из реалий послевоенных лет, желание вдоволь наесться хлебом было несбыточной мечтой многомиллионного народа. Так просто и так примитивно! Но Сталин понимал это отчетливее теоретиков политэкономии социализма. Неплохо бы и сегодня танцевать от той послевоенной печки, когда мы заводим речь о модернизации страны и сравниваем наш уровень потребления с уровнем потребления Запада...
Новая Программа ВКП(б) так и не была написана при жизни Сталина.
