Понадобились человеку деньги, и он пошел за ними в банк. Тут-то и выяснилось, что никакого вклада у него нет. Ах, вкладывал сумму, ах, договор?.. Так это договор на покупку векселей или страхового полиса, объясняют ему вежливые сотрудники. И — нет, к сожалению, сразу получить свои деньги обратно невозможно. Клиент возмущается: так мне же ваш консультант так посоветовал, сказал — выгоднее! М-да, может, и правда будет выгоднее, отвечают ему, но вот денег, увы, сейчас вы не получите. «Так я не то хотел, меня обманули!!!» — разоряется клиент. И тут он не прав в терминологии. Такого рода разводка по-научному называется мисселинг — недобросовестная продажа одной услуги (ценной бумаги, страховки и много чего еще) под видом другой (например, депозита). В сфере финансовых услуг последствия мисселинга несведущим клиентам могут обойтись очень дорого.
Обычные граждане — не самые большие знатоки в области финансов. Работники финансовых структур, в том числе банков, этой безграмотностью часто пользуются. Нет, речь не о криминальных историях из разряда «с большой дороги». Все гораздо коварнее и тоньше: по каким-то внутренним мотивам компании человеку просто подсовывают один финансовый продукт вместо другого.
Сертификат для бомжа
Георгий Иванович из Брянска был уверен в том, что разместил в банке по совету менеджера высокодоходный вклад. Через какое-то время ему потребовались деньги, и он решил закрыть его. Тут-то и выяснилось, что никакого вклада нет, а есть договор инвестиционного страхования жизни (ИСЖ). И закрыть такой договор раньше срока можно лишь на условии удержания 30–40% от суммы.
Пожилой жительнице Воронежа Тамаре Викторовне, всегда державшей в банке только вклады, сотрудники банка предложили «сменить стратегию», чтобы получать более высокий доход. По их совету женщина открыла вместо депозита индивидуальный инвестиционный счет (ИИС) и заключила договор доверительного управления с «дочкой» банка, которая приобрела для нее ценные бумаги. Менеджеры всерьез заверяли ее, что она получит льготы по налогу на доходы физических лиц (НДФЛ). Но женщина-то была неработающей пенсионеркой и не платила этот налог в принципе, значит, ни о каких льготах и речи не могло идти. Но на эту нестыковку вкладчица, «зачарованная» речами менеджера, обратила внимание только потом. А вот о другой возможной льготе — по налогу на доходы от инвестиций — ей даже не упомянули. Впрочем, никаких доходов и не было. За год ее вложения «похудели» на четыре процента — такова была ситуация на рынке ценных бумаг. Узнав об этом, Тамара Викторовна расторгла договор. Итог: минус 10 тыс. руб. из-за падения рыночной цены купленных ценных бумаг, минус два процента за доверительное управление и еще штраф за досрочное расторжение договора. На требования вернуть потерянные деньги банк ответил отказом.
Студента Андрея, обучающегося в Москве, в банке уговорили заменить платежную карту на новую — с бесплатным обслуживанием. Обрадованный, он согласился. Но через некоторое время вдруг обнаружил, что деньги за обслуживание снова стали списываться. Оказалось, что для его карты действовал льготный период всего на три месяца. А дальше обслуживание стало платным, причем по более высокому тарифу, чем у его предыдущей карты.
Наталью Филипповну, индивидуального предпринимателя из Владимира, менеджеры банка уговорили вместо открытия вклада приобрести облигации банка. Она согласилась, узнав от служащих, что «доход гарантирован», и куда выше, чем по вкладу. Но через какое-то время банк обанкротился. Женщина обратилась за получением страховки и только тут выяснила, что инвестиции в ценные бумаги, в том числе и в облигации банка, не застрахованы государством — в отличие от депозитов. Вернуть вложенные средства можно лишь в ходе процедуры банкротства банка, которая может длиться годами. При этом держатели ценных бумаг отнесены законом к последней, третьей очереди получателей средств. Этой категории кредиторов мало что достается и годы спустя, если достается вообще.
Семья Архиповых из Подмосковья решила улучшить свои жилищные условия. Для покупки более просторной квартиры требовались дополнительные средства. Люди продали дачу и квартиру, переехали на съемную. На время, пока подыщется подходящий вариант, решили отнести деньги в банк. Там им предложили не депозит, а «более выгодный» инструмент — депозитный сертификат. Далее — та же история. Банк обанкротился. Депозитные сертификаты по закону не являются застрахованными. В итоге — третья очередь кредиторов, без особой надежды получить хоть что-нибудь. Семья осталась и без квартиры, и без денег.
Историй о такого рода подменах финансовых услуг предостаточно. Заболтали, ввели в заблуждение искушенные консультанты. А для клиента эта доверчивость «на слух» и «на слово» зачастую оборачивается на деле потерей своих кровных.
Златоусты на комиссионных
Может быть, кого-то утешит информация о том, что мисселинг — это не только разводка по-российски, но международная беда.
«Можно сказать, что в 2007–2008 годах импульс ипотечному кризису в США дал именно мисселинг: там шла бесконечная «упаковка» ипотечных кредитов в ценные бумаги, плюс под них выпускались страховые продукты. В результате инвесторы уже не понимали, какой финансовый инструмент они покупают и с какими рисками. И рейтинговые агентства тоже не понимали. Нет уверенности, что даже продавцы этих продуктов точно понимали, что впаривают, — рассказывает заместитель декана экономического факультета МГУ, эксперт проекта Минфина по повышению финансовой грамотности Сергей Трухачев. — В Англии уже длительное время развивается крупный скандал, в основе которого — мисселинг. Там вместе с ипотечными кредитами продавали страховки, по которым заведомо не могут быть осуществлены выплаты: например, неработающему пенсионеру — от потери работы. В этой истории уже выплачено долее 50 млрд фунтов компенсации, и есть вероятность, что эта сумма не окончательная».
Вряд ли стоит радоваться тому, что наши финансовые институты «вписались» в мировую практику такого рода. Тем не менее это глобальное явление до нас дошло и максимально творчески развивается. Самые распространенные пассы производятся вокруг слова «вклад» — практически единственного известного большинству граждан финансового термина. Но пассы эти лишь используют знакомое слово в качестве приманки: то, что мы вам предлагаем, выгоднее вклада, удобнее вклада, современнее вклада… Без конкретики.
По оценке Сергея Трухачева, мисселинг сейчас наиболее распространен в трех секторах. Первый, самый маргинальный, это кредиты, продающиеся вместе с оказанием каких-то услуг, чаще всего — косметических, медицинских, курсов по изучению языков. Приходит дама на массаж, а потом обнаруживает, что подписалась на выплату кредита…
Второй сегмент — относительно свежий. По наблюдениям эксперта, это потребительские кредитные кооперативы: «Некоторые из них внезапно начали масштабный «чес» по привлечению денежных средств не только от своих пайщиков, а просто путем телефонных звонков всем подряд».
Самый же распространенный сектор — страхование, в основном — индивидуальное страхование жизни, полисы которого гражданам предлагают под видом простых и понятных депозитов как нечто «более выгодное».
Банк России на своем специализированном ресурсе — образовательном портале «Финансовая культура» — дополняет перечень мисселинговых ловушек паями ПИФов, ценными бумагами, в том числе облигациями и векселями как самого банка, так и «дружественных» ему организаций, а также договорами негосударственного пенсионного обеспечения. По наблюдениям регулятора, как правило, граждане сталкиваются с мисселингом при продаже небанковских услуг в банках, где консультанты недоговаривают либо намеренно искажают информацию.
Зачем продавцам надо обманывать клиентов? Все просто: чтобы продать неходовой товар. Банки зачастую обрастают дочерними финансовыми структурами — страховыми, инвестиционными и управляющими компаниями, «дружат» с пенсионными фондами и другими близкими по профилю институтами, выпускают собственные облигации и векселя. Но понятно также, что у клиентов, пришедших в банк, самым востребованным остается традиционный депозит. А остальные финансовые продукты куда девать: солить, что ли? Вот и начинают консультанты охмурять растерявшихся от обилия незнакомых слов клиентов: тут недоговорят, тут передернут, тут обволокут красноречием…
Их рвение тоже просто объясняется: за каждую проданную непрофильную услугу им начисляется премия — в некоторых банках даже нормативы таких продаж устанавливают. И златоустам-менеджерам абсолютно все равно, какой финансовый результат получит в итоге клиент: лишь бы самим не нарваться на штрафы из-за невыполнения «плана». А клиент явно обнаружит подмену не сразу. Ведь «проявление проблем, связанных с мисселингом, носит отсроченный характер», говорится в комментариях Центробанка.
Страховка от мухлежа
В сфере втюхивания ИСЖ под видом «более выгодного» депозита дело зашло так далеко, что Центробанк вынужден был вмешаться. Как сообщила «МК» пресс-служба регулятора, в 2018 году он получил более тысячи жалоб, связанных с мисселингом, из них примерно 50% — на продажу полисов ИСЖ под видом вкладов.
По оценке председателя правления Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП) Дмитрия Янина, мисселинг с ИСЖ гораздо масштабнее: «Думаю, это миллиарды рублей: практически все полисы страхования жизни в последние годы продавались под видом депозитов, ведь другого канала продаж, кроме как через банки, у страховых компаний нет. И лишь единицы граждан делали свой выбор в пользу ИСЖ осознанно».
Надо отметить, что сам по себе полис страхования жизни — хороший, нужный продукт. Но он не депозит, у него свои особенности. В числе его рисков, указывает ЦБ, — негарантированная доходность, невозможность вернуть всю сумму до истечения полного срока договора, который заключается на три или пять лет. В любом случае «дозревать» до приобретения такой финансовой услуги надо самостоятельно, а не под напором консультантов.
А после того, как человек обнаруживает, что ему впарили, во-первых, не то, за чем он обратился, а во-вторых, услугу, которая ввела его в убытки, помощи ему ждать неоткуда. Как объяснили в ЦБ, «договоры на оказание финансовых услуг относятся к гражданско-правовой сделке, и разногласия между сторонами решаются в судебном порядке. Факт того, что клиент был введен в заблуждение при подписании договора, также может быть установлен только в рамках судебного разбирательства». А как тут докажешь, что тебе лапшу на уши навешали?
Теоретически подтверждением может стать запись разговора. Но закон не обязывает банки фиксировать общение с клиентом. Ну и «поскольку гражданско-правовые сделки совершаются исключительно по волеизъявлению сторон, Банк России не обладает полномочиями по урегулированию споров».
Тем не менее поток жалоб на мухлеж с продажей ИСЖ заставил регулятора принять меры. Так, с 1 апреля вступило в силу указание Банка России с требованиями о полном раскрытии информации об особенностях договоров ИСЖ и связанных с ними рисках. Симметричные требования еще с конца января предъявил своим коллегами Всероссийский союз страховщиков в виде набора внутренних стандартов.
Эксперты удовлетворены тем, что Центробанк «спохватился». Однако, по их мнению, предлагаемые меры всех проблем, связанных с мисселингом, не решат. «Информация об особенностях и рисках финансовых продуктов должна быть прописана в договорах крупным шрифтом и броским цветом — примерно как предупреждения, размещаемые на пачке сигарет, — считает Янин. — Международный опыт показывает, что визуализация в таких случаях играет огромную роль».
«Хорошо, что ЦБ разработал стандарты, чтобы такую практику пресечь. Однако здесь важна позиция самого бизнеса», — уточняет Сергей Трухачев. А позиция бизнеса долгое время выражалась в том, что даже крупные и респектабельные банки «баловались» практикой подмен услуг.
Не бойтесь выглядеть занудой
Как не попасть в ловушку мисселинга? Тут никаких Америк никто не откроет: внимательно читайте договор, хоть в нем и «много букв». Деньги-то ваши.
Банк России рекомендует, прежде чем ставить подпись под документом, обратить внимание на четыре момента.
Во-первых, с кем именно вы заключаете договор (а значит, с кем вам придется иметь дело в будущем) — с самим банком или другой организацией?
Во-вторых, попадают ли ваши инвестиции в государственную систему страхования вкладов?
В-третьих, гарантируют ли доходность по вашим вложениям, и какую? Иногда вам не дают гарантий, что вы получите какой-то определенный доход, или устанавливают его на низком уровне — 1–2%. Но при этом обещают, что фактическая прибыль может быть высокой. В таком случае изучите статистику доходности по этому инструменту за предыдущие кварталы и годы. Уточните, будут ли у вас вычитать какие-то комиссии.
В-четвертых, на какой срок вы заключаете договор? Что будет, если вы захотите расторгнуть его раньше? Сколько денег вам вернут?
«Если в договоре нет ответа на эти вопросы или что-то остается неясным, не стесняйтесь уточнить информацию у менеджера. Задавайте вопросы и требуйте разъяснений, пока все не станет понятно. Верить словам тоже не стоит, попросите показать эти пункты в договоре или других документах. Лучше выглядеть занудой, чем потерять свои сбережения», — напутствует регулятор.
Марина Тальская
