В самом деле, многовато сериалов последнее время...
Пусть многие из них в самом деле заслуживают внимания, однако общее количество настораживает.
Не теряется ли в них подлинное киноискусство?
Фёдор Проходский, редактор 1001.ru
Занимает ли серьезное киноискусство по-прежнему отдельное место или уже пало под напором бесконечных фантазий телесериалов? Редактор киностраницы Berlingske ищет ответ на этот вопрос в программе Каннского фестиваля, который стартовал в эту среду.
65 миллионов лет назад на земле царили динозавры. Их рев эхом отзывался в атмосфере, а доисторические леса дрожали под их шагами. Но настал день, когда этому пришел конец.
Вероятно, аналогия с динозаврами — это преувеличение. Но когда смотришь на список именитых кинохудожников от Педро Альмодовара (Pedro Almodóvar) до Шона Пенна (Sean Penn), которые в течение двух недель, начиная со среды, будут демонстрировать свои последние работы на кинофестивале в Каннах, появляется тревожное чувство, что цифровой метеорит без всякого предупреждения уничтожает гегемонию этих режиссеров в киноискусстве день за днем.
Метеор может появиться в форме нового взрывного роста количества абонентов потоковых медиа, как это было с Netflix в 2015 году, когда число стран, пользующихся услугами компании, выросло в три раза.
Или же метеор предстанет в виде совершенно новой цифровой технологии, например, виртуальной реальности, которая (снова) может повлечь за собой революцию в области просмотра кино. Вероятно, зритель сам станет рассказчиком.
Это не значит, что фильмы в Каннах стали хуже в художественном отношении. Каждый год кинофестиваль представляет удивительное кино, которое выходит за рамки обычного и становится прорывом как по форме, так и по содержанию. Именно этого ждут от искусства в наши дни.
Даже при том, что внимание зрителей по всему миру приковано к новым сезонам телесериалов, в полнометражном кино есть нечто, что отличает его от «Игры престолов» и «Карточного домика».
Можно даже сказать, что авторское кино более этично, чем среднестатистический сериал. Но, прежде чем делать бездоказательные выводы, надо просмотреть фестивальную программу этого года и определить, какие фильмы действительно можно привести как пример в защиту киноискусства.
Вечный доступ на красную дорожку
Несколько человек среди 21 режиссера-участника фестиваля (19 мужчин и три женщины) уже находятся в опасной близости от положения «динозавров». В Каннах давно стало традицией, что те, кто хотя бы раз получил доступ на знаменитую красную ковровую дорожку в основной конкурсной программе, возвращаются снова и снова, а молодым в связи с этим сложнее попасть в состав участников.
Например, в этом году пора спросить, неужели нет молодых талантов на смену 78-летнему Кену Лоучу (Ken Loach), 63-летнему Джиму Джурмушу (Jim Jarmusch), 66-летнему Педро Альмодовару или братьям Дарденн (62 и 65 лет).
Последний экстремальный режиссер-социалист Британии Кен Лоуч уже заслужил пенсию. В прошлый раз он побывал в Каннах в 2014 году с традиционным, очень ностальгическим фильмом «Зал Джимми» (Jimmys Hall). В этом году его картина «Я, Дэниэл Блейк» (I, Daniel Blake) рассказывает о ремесленнике, который из-за травмы вынужден жить на пособие. В 1980-е Кен Лоуч горел негодованием по поводу неолиберальной политики Маргарет Тэтчер. Сегодня он выглядит потухшим.
Джим Джармуш с его веселыми зарисовками из жизни богемы и архиамериканских маргиналов в 1980-е был крутым революционером традиций американского нуара. Его последний фильм «Выживут только любовники» (Only lovers left alive) стал, в свою очередь, неловкой затянутой шуткой про вампиров, которая выдвигала большие требования к художественному правдоподобию. Он получил приз Каннского фестиваля в 2013 году.
В этом году Джармуш представляет две картины — документальный фильм о психоделической панк-группе The Stooges и художественный фильм «Патерсон» (Paterson), описание которого выглядит многообещающе, особенно благодаря двум популярнейшим актерам — Адаму Драйверу (Adam Driver) из сериала «Девочки» (Girls) и Гольшифте Фарахани (Golshifteh Farahani).
Говорят, последней запретили работать на родине в Иране, после того как она снялась топлесс для французского журнала.
Братья Жан-Пьер и Люк Дарденны (Jean-Pierre Dardenne, Luc Dardenne) — частые гости Каннского фестиваля. Два раза они награждались «Золотой пальмовой ветвью» за фильмы социальной проблематики. В этом году они представляют «Незнакомку» (La Fille Inconnue) — фильм о враче, который расследует смерть девушки.
Фаворит фестиваля Педро Альмодовар будто бы вдохновлялся Ингмаром Бергманом и Альфредом Хичкоком, когда создавал «Джульетту» (Julieta) на основе рассказов Элис Манро (Alice Munro).
Как сказано выше, нет никаких оснований считать, что все эти режиссеры не представят в высшей степени качественное и оригинальное кино, какое и дало им их авторитет. Но, как указывают многие критики фестиваля, чтобы услышать новые голоса в современном киноискусстве, придется углубиться в неосновную или внеконкурсную программу.
Это во многом касается режиссеров из стран третьего мира, таких как Мохаммед Диаб (Mohammed Diab) и Махемет Салех Харун (Mahemet Saleh-Haroun). Множество таких режиссеров участвуют во второй по значимости программе кинофестивале — конкурсе «Особый взгляд».
Единственные незападные режиссеры в основной конкурсной программе — лауреат премии «Оскар» Асгар Фархади (Asghar Farhadi) с фильмом «Коммивояжер» (The Salesman), который добавили в программу двадцать первым пунктом, и филиппинец Брийанте Мендоса (Brillante Mendoza), который одновременно числится в списках наиболее уважаемых и наиболее ненавидимых режиссеров фестиваля.
Виной тому во многом его фильм «Бойня» (Kinatay) с его чудовищными картинами насилия.
Вечная критика недостаточного числа женщин
Женщины в Каннах — тоже своего рода третий мир, которым пренебрегают, хотя на фестиваль каждый год обрушивается критика в связи с малым количеством режиссеров женского пола.
В рекордном 2009 году трое из 20 режиссеров были женщинами. В этом году ситуация аналогична: в фестивале участвуют немка Марен Эд (Maren Ade), американка Андреа Арнольд (Andrea Arnold) и француженка Николь Гарсия (Nicole Garcia). В фильме Гарсии «Каменная болезнь» (From the land of the Moon) замужняя героиня Марион Котийяр (Marion Cotillard) влюбляется в другого мужчину. Все три фильма будут показаны в начале программы, так что СМИ наверняка назовут нынешний фестиваль «великом годе женщин» в Каннах.
Сюжет «Тони Эрдманна» (Toni Erdmann) Эд строится вокруг отношений отца и дочери, и фильм может стать лучшей комедийной картиной фестиваля. «Американский мед» (American Honey) Андреа Арнольд относится к жанру роуд-муви, где толпа молодых американцев работает и выпивает.
Актриса Джоди Фостер (Jodie Foster), которая также выступает в качестве режиссера, сумела заманить Джорджа Клуни (George Clooney) в свой фильм «Денежный монстр» (Money Monster). Однако фильм будет показан вне конкурсной программы.
Американский режиссер Джефф Николс (Jeff Nichols), который в феврале представил в Берлине мистический научно-фантастический триллер «Специальный полуночный выпуск» (Midnight special), возвращается в Канны с фильмом «Лавинг» (Loving). Это история семейной пары Лавингов, которые в 1958 году попали в тюрьму за то, что поженились, хотя в их родном штате Виргинии межрасовые браки были запрещены.
Кристиан Мунжиу (Cristian Mingiu) уже выигрывал «Пальмовую ветвь» и теперь везет в Канны фильм «Выпускной» (Bacalaureat). По словам румынского режиссера, на создание картины его вдохновил собственный опыт в статусе родителя. Соотечественник Мунжиу Кристи Пуйю (Cristi Puiu) участвует с фильмом «Сьерра-Невада» (Sieranevada), в котором тоже исходит из внутренней динамики нуклеарной семьи.
Вероятно, больше всего ожиданий связано с французско-канадским режиссером Ксавье Доланом (Xavier Dolan). Ему всего 27 лет, но он уже в третий раз приезжает в Канны. Прошлый фильм «Мамочка» (Mommy) называли гениальным произведением, полным сильных эмоций и значимых кинематографических экспериментов.
«Это всего лишь конец света» (It’s only the end of the world) Долана гарантированно привлечет всеобщее внимание, в том числе благодаря актерскому составу, включающему таких французских звезд, как Леа Сейду (Léa Seydoux), Марион Котийяр (Marion Cotillard) и Венсан Кассель (Vincent Cassel).
Из тех немногих сведений, что доступны заранее, можно сделать вывод, что зрителям предстоит увидеть еще одну вибрирующую драму в стиле Долана, на этот раз — о смертельно больном человеке, который хочет попрощаться с семьей.
Я также возлагаю надежды на «Неонового демона» (The Neon Demon) датского режиссера Николаса Виндинг Рефна (Nicolas Winding Refn). Мнения критиков об этом гиперстилизованном фильме о насилии разделились, что связывает его с вопросом этой статьи, релевантно ли художественное авторское кино в эпоху телесериалов.
Усталость и повторы
Нет никаких сомнений в том, что сериалам в последние годы удалось завладеть временем и вниманием зрителей. Но главная цель сериала — удерживать зрителя в течение как можно более долгого времени. «Игра престолов» и другие телешоу могут быть захватывающими, но их художественный аспект вторичен. В конечном итоге любой сериал выдыхается и начинает повторять себя.
Полнометражные фильмы, как, например, вышеупомянутый «Неоновый демон», служат, напротив, одной цели — давать художественный опыт. Кино не втягивает публику в зависимость, но стремится дать как можно больше в отведенное время.
В сериалах размазывают масло, а кинорежиссеры обрезают жир. Сериалы вызывают сытость, а фильмы разжигают аппетит — к жизни и к новому художественному опыту.
Посмотрим, смогут ли Долан, Рефн и другие в Каннах пошатнуть доминирующую позицию потоковых медиа. Но если сегодня есть фильмы, чей художественный уровень позволяет это сделать, то Канны, вероятно, лучшее место, чтобы их увидеть. Кто знает, может, удастся замедлить или предотвратить появление метеора.
Кристиан Линдберг
Источник: inosmi.ru
