В этом году отмечали 100-летие со дня рождения Ю.В. Никулина. Из его 100 лет более 30 (практически одну треть его жизни) мы с ним дружили. А семь лет — плотно сотрудничали: я помогал Юрию Владимировичу написать книгу «Почти серьёзно…».
В этой жизни всё переплетается. В своё время я познакомил Юрия Владимировича с В.О. Богомоловым.
Жена Владимира Осиповича Богомолова — Раиса Александровна Глушко. Она врач, работала и работает в ЦЭЛТе (Центр эндохирургии и литотрипсии). Именно в этот центр лёг Ю.В. Никулин для проведения операции на сердце — стентирования.
Она мне рассказывала:
— Везут Никулина на операцию, а он нас всех развлекает анекдотами. Пока на каталке из палаты ехали в операционную, мы всё время хохотали. Анекдот такой:
Приезжает в синагогу проверяющий и спрашивает:
— Куда вы деваете крошки от мацы, которую режете?
— Собираем и отправляем на переработку.
— А куда вы деваете остатки свечей?
— Собираем, отправляем на переработку, из них делают новые свечи и привозят нам.
— А куда вы деваете обрезки крайней плоти?
— Как куда? Собираем, отправляем на переработку, а потом присылают таких, как вы, поц.
Хирурги, операционные сёстры, анестезиологи — все хохотали.
Никулин не только рассказывал, но и показывал, делал точные паузы, выжидал, когда смех затихнет…
Увы. Операция прошла неудачно. Несколько дней пытались реанимировать Ю.В., ничего не вышло.
Практически ежедневно по тому или иному поводу вспоминаю Юрия Владимировича. Совсем недавно мне звонил его внук Максим Никулин. Внук уже взрослый, сам отец. Я говорил с Максимом и слышал интонации Юрия Владимировича. Поразительная штука наследственность.
Как молоды мы были! Мне здесь 35 лет, а Юрию Владимировичу 53 года. Он ещё тогда курил. Впрочем, и я тогда вовсю дымил.
Выходные дни провёл как обычно: занимался бытовыми делами.
Пытался сделать первые уроки курса «Учимся говорить публично». Не сдвинулся. Всё больше размышлял: как делать, что делать, зачем делать…
Звонил в Лондон. Хотел поговорить с Соней Рошаль. Дважды звонил, никто не брал трубку. Потом Соня сама мне перезвонила.
От неё я узнал, что Майя Рошаль болеет. Ей 97 лет. Девяносто семь лет! С каждой неделей становится всё хуже и хуже.
Когда несколько лет назад я был в Лондоне, Майя меня прекрасно принимала и замечательно накормила. Мы долго разговаривали. Майя часто смеялась. На первый этаж со второго она спускалась за считанные секунды. И за считанные же секунды поднималась с первого этажа на второй. Она была бодра, весела и энергична.
Звонил Вере Рошаль-Фёдоровой. Это внучка Григория Львовича Рошаля. Искусствовед. Она окончила исторический факультет МГУ. Ей 74 года. Ну да, я на восемь лет её старше.
И сразу вспомнилось многое.
Как я жил на Полянке в доме 28 корпус 2 на Большой Полянке.
Как встречался с Роммом, Карменом, Голдовской, Райзманом, Птушко, Ованесовой, Дзиганом…
Дом кинематографистов, на каждом этаже знаменитость.
Я помню особый запах этого дома и запах квартиры Григория Львовича Рошаля.
Конечно, я многим обязан Григорию Львовичу, его жене Вере Павловне Строевой, их дочери Майе Рошаль, их зятю известному археологу Жоре Фёдорову. Обстановка дома меня воспитывала. Когда-нибудь я напишу об этом подробно.
Несколько раз звонил в офис, интересовался, как идут дела. В субботу были звонки и много писем, а в воскресенье полное затишье.
С Маратом Рауфовичем по телефону мы сделали комментарии к отзывам.
В целом два дня прошли нормально. Я хорошо отдохнул. Хочется много сделать важного, нужного и полезного. Смогу ли? Доживу ли?
Вот эти два вопроса постоянно возникают. Надо не рассуждать, а сесть и делать курс «Учимся говорить публично» — хорошо или плохо, но делать. Потом дописывать, исправлять, переписывать, как это всегда происходит. А я всё откладываю, откладываю и откладываю.
Понимаю, это моя последняя работа. И, самое главное, понимаю, что она может стать самой важной работой.
Вполне возможно, что я прожил свою жизнь для того, чтобы сделать такой курс, научить людей общаться.
Я преподавал основы курса «Учимся говорить публично» на факультете журналистики МГУ. Студентам, да и мне, было интересно.
Я учил правильно подбирать первую фразу, избавляться от слов-паразитов, следить за жестикуляцией, делать точные паузы, выделять в каждой фразе главное слово, правильно выбирать тему для обсуждения, задавать вопросы, обращаясь в зал, давать дополнительные паузы, если тема сложная и трудная для восприятия.
Паузы нужны и для того, чтобы слушатель имел время задуматься. Услышал человек что-то, сказанное тобой, — и ему нужно усвоить смысл. Требуется пауза. Этому надо учиться.
Передержишь паузу — потеряешь внимание публики.
Как мы общаемся с родителями, с родными, как разговариваем с детьми, как проводим время с друзьями… Всюду разговор. Разговор учит, развивает, разговор помогает навести мосты. В разговоре многое можно объяснить, уточнить. И этому можно научиться.
Курс в том виде, в котором сегодня выложен в интернете, слабый, скучный и, стыдно признаться, но нужно быть честным, маловразумительный. Его надо переделать основательно. То есть не переделать, а написать заново. А я всё откладываю и откладываю.
Размышлял я и по поводу денег.
Банки нас проигнорировали.
Новых грантов не предвидится.
Где достать денег?
Никто не отменял зарплату, аренду, технику, коммунальные услуги. Эти мысли гоню. На несколько месяцев деньги есть, а там что-нибудь придумаем. Хотя отсутствие денег мешает работать: нет свободы, нет лёгкости.
Ну вот. Поплакался в жилетку сам себе — вроде стало легче.
Оба дня по вечерам смотрел статистику: сколько появилось новых солистов и новых читателей «Курить, чтобы бросить!». В праздники всегда снижение.
 |
Алексей Николаевич Михалёв | |
 |
Алина Алексеевна Пархутик | |
 |
Сергей Юрьевич Гимадинов | |
 |
Никита Шлейнингер | |
 |
Алёна Ивашкина | |
 |
Николай Иванович Юрин | |
 |
Галина Батиевская | |
 |
Денис Тараканов | |
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Мне трудно и сложно, но я делаю вид, что всё хорошо. Знаю, если судьба отпустит мне некоторое время жизни, сделаю «Учимся говорить публично» интересным.
И я смогу научить многих школьников, студентов, учителей, юристов, врачей общаться раскованно, эмоционально, заинтересованно и…
И честно.
Да-да, в первую очередь курс (таким я его мыслю) рассчитан на старшеклассников, думающих студентов, размышляющих учителей (учитель любого предмета, сам того не понимая, даёт курс устной речи), юристов, врачей (вспомню общеизвестное «слово лечит»). О, если бы мне удалось научить этих людей правильно общаться! Многое в нашей жизни изменилось бы.
Говорить всего труднее как раз тогда, когда стыдно молчать.
Франсуа де Ларошфуко (1613-1680), герцог, французский философ и писатель
