Михаил Аркадьевич Светлов стал легендарным еще при жизни – не только поэтом, написавшим «Гренаду» и «Каховку», но и человеком: его шутки и афоризмы передавались из уст в уста. О встречах с ним, о его поступках рассказывали друг другу.
У него было множество друзей – старых и молодых. Среди них были люди самых различных профессий – писатели и художники, актеры и военные.
Светлов всегда жил одной жизнью со своей страной, разделял с ней радость и горе. Страницы воспоминаний о нем доносят до читателя дыхание гражданской войны, незабываемые двадцатые годы, тревоги дней войны Отечественной, отзвуки послевоенной эпохи.
Как и положено настоящему писателю, Михаил Светлов обладал потрясающим чувством юмора. Прочтём и вспомним некоторые забавные случаи из его жизни и остроты.
В наши дни порядочным человеком считается тот, кто делает гадости без удовольствия.
***
Светлов сделал подборку переводов молдавских поэтов для кишиневского издательства. С гонораром случилась большая задержка. Устав ждать, Михаил Аркадьевич послал в издательство угрожающую телеграмму: «В случае невыплаты денег в ближайшее время я переведу ваших поэтов обратно на молдавский». Гонорар прислали на следующий день телеграфом.
***
Что такое вопросительный знак? Это постаревший восклицательный.
***
На писательском собрании прорабатывали пьесу, перед этим обруганную в одной центральной газете. Доклад делал критик, известный своим разгромным стилем. Светлов печально заметил:
— Вы знаете, кого напоминает мне наш докладчик? Это тот сосед, которого зовут, когда надо зарезать курицу.
***
На литературном вечере после чтения стихов Светлов отвечал на записки. Несколько записок он оставил без ответа.
– Почему вы отвечаете не на все вопросы? – раздался голос из зала.
– Если бы я мог ответить на все вопросы, – сказал Светлов, – мне стало бы неинтересно жить.
***
Разбуженный однажды ночным звонком, Сергей Михалков спросил Светлова:
– А ты знаешь, который час?
– Дружба, – ответил Светлов, – понятие круглосуточное.
***
Светлова привозят в палату после очередного рентгена. Усталого, измученного. Его подруга, актриса, ни о чем не спрашивает.
– Старуха, привези пива! – неожиданно говорит он.
– Пива?!
– Да. Рак у меня уже, кажется, есть.
***
После войны, по подсказке КГБ, Светлову не разрешали выезжать за границу, ссылаясь на то, что он пьет и что у него нет «международного опыта». Узнав, откуда ветер дует, поэт рассмеялся: «Там забыли, что я однажды уже был за границей — вместе с Красной Армией дошел до Берлина».
***
В гостинице, Литва, 1957:
Огнёв: — Ну вот. Брюки повесим, завтра придёт девушка, погладит их, помялись.
Светлов, уже засыпая: — Старик, лучше сделаем так — пусть погладит меня, а брюки повисят сами...
***
Один восторженный поклонник Светлова, знакомясь с ним, воскликнул:
— Боже мой, передо мной живой классик!
— Что вы, — ответил Светлов. — Еле живой.
***
Один назойливый молодой литератор, полагая, что Светлов его не запомнил, каждый раз при встрече с ним называл свою фамилию. Однажды, подойдя к Светлову, он по обыкновению сказал:
- Здравствуйте, Михаил Аркадьевич, я – Иванов…
- Здравствуйте, Коля, – ответил Светлов. – А я думал, что вы Вера Инбер.
***
К своему пятидесятилетию Светлов написал стихотворение “Сулико”. Там есть такие строчки:
…Осторожнее! Мы идем
По могилам своих друзей…
Редактор одной газеты поспешил опубликовать это стихотворение, но… с исправленной строчкой. Вместо “по могилам” было напечатано “по дорогам”. Огорченный Светлов сказал:
- Поэт стремится напоить читателя из чистого родника поэзии, но он не может это сделать прежде, чем там не выкупается редактор
***
Когда поэт разошёлся со своей женой (красавицей грузинкой по имени Родам), к нему в ЦДЛ подсел молодой хам и спросил — почему?
— Очень просто. Она любит петь грузинские песни. И хором. А я — еврейские. И один.
***
Рассказывает старая актриса.
Приходим мы с Борисом Слуцким в больницу к умирающему Светлову.
В палате у него порхают какие-то девушки в кожаных юбочках. Светлов был уже очень слаб, во время разговора попросил Слуцкого наклониться к нему и некоторое время что-то ему шептал. Наконец Слуцкий отпрянул и бросился к окну, давясь от смеха.
Я подошла к нему и спросила:
— В чём дело, Борис?
Кое-как одолев пароксизмы смеха, Слуцкий прочёл мне четверостишие:
Пора бы приняться за дело —
И девочки есть, и кровать.
Но х.., как солдат под обстрелом,
Никак не желает вставать!
